— Всё есть.

— Клади руку на область повреждения, — Элоиза мгновенно повиновалась. — Сосредоточься. Тянись ко мне. Мы так раньше делали, помнишь?

Элоиза помнила. Она собралась, коснулась кончиками пальцев окровавленной кожи. И ей показалось, что её руку сверху накрыла другая рука.

— Помню. Ты что-нибудь видишь?

— Да, немного. Останавливай кровь, сосуд за сосудом, и блокируй ощущения. Это ты можешь. На самом деле моё предположение — там не так много внутренних повреждений, и нет ничего, что нельзя зашить без последствий. Но я далеко, сама понимаешь. Поэтому сейчас к вам приедет хирург. Его зовут Джанфранко, он может показаться тебе странным, но он на самом деле очень хорош. Вам повезло, что он, в отличие от нас всех, нынче ночью в городе.

— Он вообще кто и где работает?

— Кто — я тебе сказала, хирург. Хороший хирург. Работает — сейчас нигде, как я понимаю, находится в процессе миграции из одного места в другое. Он был у меня сначала ординатором, потом оперирующим врачом. Покажешь ему пострадавшего, он всё сделает. Ассистировать будешь сама. Пострадавшего — в глубокий сон, можно уже сейчас. Важно: никто из вас не должен расспрашивать Джанфранко о нём самом. И когда он закончит, дайте ему всё, что он попросит.

— Что за сказки? — не поняла Элоиза.

— Просто все живут, как им удобно, да и всё. Вам нужен врач? Врач будет, но он работает на таких условиях. Понятно?

— Да, вполне, — в конце концов, какая разница, что там у Доменики за ассистент. Она плохого не посоветует.

— Ладно, созвонимся уже утром, — Доменика решила вопрос и собиралась откланяться. — Удачи вам там.

— Спасибо, — Элоиза отключилась и положила телефон в карман. — Господин Сан-Пьетро, сейчас приедет человек от Доменики, он хирург. Он сделает операцию.

— На наших условиях? — хмуро уточнил Лодовико.

— Он. Сделает. Операцию. Доступно? — рявкнула Элоиза.

— Да, госпожа Элоиза. Доступно, — кивнул Лодовико и принялся звонить в гараж.

Элоиза уже было собиралась скомандовать Виолетте прекратить истерику и готовить Марни к операции, когда дверь распахнулась, и заглянул запыхавшийся Кристиано.

— Госпожа де Шатийон, как хорошо, что вы здесь! Я сейчас мигом переоденусь! Это дон Лодовико меня вызвонил, хорошо, я был дома. Он сказал, вы нашли где-то врача? Я-то ещё никого самостоятельно не оперировал!

— Вот и я так же. И даже ассистировала в последний раз двадцать лет назад. Поэтому ждём врача. Переодевайтесь. Я следом за вами.

Обещанный врач появился ещё где-то через четверть часа, Кристиано успел переодеться, включить аппарат узи и начать готовить всё, что требуется для операции. Он же покрикивал на Виолетту — чтобы не кудахтала, а делом занималась. Когда Виолетте выдавали чёткие инструкции по одной, она была способна прийти в себя и работать.

Врача привёл Лодовико. Он оказался очень высоким, выше любого из известных Элоизе людей, очень худым, и всё лицо его заросло густой курчавой бородой, впрочем, аккуратно подстриженной. Только глаза и блестели — очень тёмные, с какими-то зелёными отблесками. Длинные прямые чёрные волосы с сине-зелёным отливом были собраны в ухоженный хвост. Элоиза засмотрелась и подумала, нет ли под теми волосами острых ушей, но одернула себя за неуместную мысль.

Одежда у него была самая обычная — джинсы да футболка. И небольшой рюкзак из приличного туристического магазина.

Он осмотрел Элоизу — да-да, прямо осмотрел — с головы до ног.

— Это вы родственница?

— Доменики? Да, я. Добрый вечер, господин Джанфранко.

— Просто Джанфранко, — буркнул он. — Где руки мыть и всё остальное? И прогоните посторонних, — подошедшая Виолетта повела его переодеваться и мыться.

Посторонние уже распахнули дверь настежь и торчали в дверном проёме в десяток голов.

— Господа, мы сейчас будем делать монсеньору операцию. Если хотите — ждите снаружи. Как только будут новости — я их вам сообщу, — Элоиза непреклонно закрыла дверь. — Господин Лодовико, вас это тоже касается. Можете ждать здесь, но в операционной мы справимся. Теперь справимся.

И можно самой идти переодеваться.

В операционной уже был совершенно готовый Кристиано. Он продолжал командовать Виолетте, та тем временем с причитаниями раздела пострадавшего и накрывала ненужные сейчас части тела.

Хирург появился, как зелёное привидение с чёрными глазами.

— Вы все — местные медики? А где у вас врач?

— Так-то у нас даже два, — сообщила Виолетта. — Дон Бруно и донна Мария, и ещё Стефано, он обычно ассистент, как и Кристиано, и медсёстры есть, и массажист, и физиотерапия.

— А вы? — он кивнул на Элоизу.

— А я не врач. Вообще. Я немного в теме, и только.

— Но госпожа Доменика сказала, вы анестезиолог и ассистент?

— Профессионально и документально — нет. Но практически — да, мне случалось. И вот с ним, — Элоиза кивнула на пострадавшего, — случалось. Врачи не жаловались.

— Госпожа Доменика сказала, с вами можно как с ней, — нахмурился он.

— Да, — пожала она плечами. — Невербально умеете? Если умеете точными командами, тоже сгодится. Но мне так сложнее.

— Умею, — сощурился он и ещё раз её осмотрел. — Вы погрузите его в сон?

— Отчасти уже. Сейчас добавлю — и можете начинать.

Она села, взяла в руки голову Себастьена — о господи, она ещё помнит, как его следует называть — и отключилась от реальности.

— Операция закончена, — услышала Элоиза.

Она открыла глаза. Неизвестно откуда взявшийся худой чёрт Джанфранко снимал перчатки, Кристиано отключал какую-то аппаратуру, Виолетта бегала, суетилась и невнятно причитала себе под нос, косясь то и дело на врача. Кристиано ухмылялся и подкалывал её — мол, повезло тебе, кто бы тебя в нормальной ситуации в операционную пустил? Так бы и померла, не узнавши, каково это!

Монсеньор герцог лежал по-прежнему тихо, но теперь уже ничего из него не сочилось. Разрез был больше, чем изначально, но края его были аккуратно соединены по всей длине.

— Что было… у него внутри? — Элоиза с трудом заставила язык ворочаться.

— Да в основном кровопотеря и немного повреждённый кишечник. Счастливчик он у вас. Легко отделался. Прошёл бы нож чуть в сторону — было бы не так радужно. Ну и быстро всё сделали. А вы ничего, госпожа Доменика не обманула, я бы с вами поработал. Но она во время операции способна реагировать на внешние раздражители и разговаривать. А вы нет, просто делаете, что вам говорят, и всё, хотя фиксируете ткани отлично, — хирург Джанфранко внимательно на неё смотрел.

— А я вообще не специалист. Я случайно тут оказалась. Я даже не ассистировала много лет.