— Пожалуй, мне нравится цыпленок, — в конце концов решила Мейси. Роб угощал ее всеми блюдами по очереди — немного того, немного этого. — А что будем делать с вегетарианцами?

— Ризотто с лесными грибами и соусом по-итальянски. А может, нет. Дженни выбирала. Что думаешь о винах?

— Мне нравится белое. Честно говоря, я не большая любительница красных вин, но они прекрасно сочетаются с цыпленком.

— Я тоже так думаю. Ну что, готова к десерту?

— Думаю, да, но много съесть не смогу.

Десерт назывался ассиет — лимонное пирожное, шоколадный мусс и ванильное мороженое с капелькой бренди в маленькой вазочке. Роб попросил принести одну порцию и кормил Мейси шоколадным муссом с ложечки, которой за две секунды до этого касались его губы…

— Как тебе мороженое? — спросил мужчина и открыл рот, ожидая ответного шага.

Выглядело все вполне невинно — двое угощаются сладостями. Но на самом деле каждым своим движением Роб приносил хаос в ее душу. Официант предложил принести кофе, но Мейси отказалась:

— Нет, благодарю вас. Мне больше ничего не хочется.

К кофе прилагались трюфели, и Роб, откусив кусочек, заставил бы ее съесть остаток из его рук.

— Согласен, — отозвался мужчина.

К их столику снова подошел шеф:

— Как вам наше меню?

— Превосходно, — тепло похвалил Роб. — Великолепный ужин. Мы в итоге остановились на моллюсках, цыпленке и десерте ассиет.

— Прекрасный выбор. Что ж, мы с нетерпением ждем дня свадьбы вашей дочери. Молимся, чтобы была хорошая погода.

— Да, будьте так добры, — улыбнулась Мейси, поднимаясь. Господи, кажется, она несколько пьяна… Пока они шли по залу ресторана, все было нормально. Но один порыв свежего ветра — и закружилась голова.

— Ты в порядке?

— Да, немного устала. Мне просто нужно поспать.

Да и хмель выветрится… Не то чтобы Мейси много выпила — просто она вообще не употребляла алкоголь.

— Как темно…

— Ничего страшного, держись за меня, — произнес Роб, и женщина послушно взяла его под руку.

Вернувшись в замок, они прошли на кухню.

— Как хорошо, что ты снова здесь, — тихо произнес Роб, прислонившись к столу. — Это… правильно, словно ты вернулась домой.

Мейси открыла было рот, чтобы запротестовать, но не смогла подобрать слов. Это действительно было правильным.

Роб медленно двинулся к Мейси и, нежно обхватив ладонями лицо возлюбленной, провел большим пальцем по ее губам. Она тихо застонала.

Глаза Роба потемнели, и он, склонив голову, коснулся ее губ своими, а затем резко выдохнул, поднял Мейси и прижал к себе. Одну руку мужчина положил ей на затылок, другой обхватил аппетитную попку. Она прерывисто вздохнула, и Роб проник языком во влажную глубину ее рта, вызвав еще один приглушенный стон.

Этот звук эхом отдавался в его теле, и мужчина сам застонал. Он резко отстранился, глядя на Мейси пылающими от страсти глазами.

— Вернись ко мне, Мейси, — тихо попросил Роб.

Она прикрыла глаза и почувствовала, как по щеке катится слеза.

— Ох, Роб, я не могу. Не проси меня об этом, пожалуйста. Так легко было бы уступить, но эта дорога ведет в никуда. Я не хочу, чтобы ты снова сделал мне больно.

— Не сделаю, Мейси. Наше время еще не пришло тогда, но…

— Боюсь, наше время никогда не наступит, Роберт. Впереди свадьба. Я не могу сейчас думать об этом.

— А после свадьбы, любовь моя?

— Не знаю, — еле слышно прошептала женщина. — Попросишь еще раз.

И, не дожидаясь его ответа, Мейси повернулась и бросилась в свою спальню.

Встреча с флористом прошла очень хорошо — к облегчению Мейси, нервы которой были на пределе. Последнее, что ей было нужно, — проблемы с цветами. К счастью, женщина оказалась прекрасным специалистом в своей области.

Потом они пили кофе с Робом и его матерью в главном зале. Он передал своей бывшей жене кофе, коснувшись пальцами ее руки, и Мейси чуть не выронила чашку.

— Спокойно, — пробормотал Роб, с пониманием глядя на женщину, словно пытаясь сказать, что бояться нечего. Он не собирался усложнять ей жизнь.

Да этого и не требовалось, Мейси превосходно справлялась сама.

Она провела полночи, радуясь тому, что ей хватило здравого смысла уйти. Поэтому Мейси благодарно посмотрела на бывшего мужа и шепнула:

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста.

Они вернулись к столу, понимая, что этот маленький разговор к кофе не имел ни малейшего отношения. Новое, странное, неизвестно откуда появившееся понимание несло в себе обещание любви. В ее душе ожили все надежды и мечты, которые она когда-то похоронила. Мейси боялась извлекать их на поверхность, опасаясь, что упавший луч света выхватит только кучу пепла. Но оказалось, что все ее мечты живы и до сих пор тлеют, как горячие угольки, ожидая шанса снова взметнуться языками пламени.

Мейси могла только надеяться, что в этот раз огонь не слишком сильно ее обожжет…

* * *

Последняя неделя перед свадьбой приблизилась со скоростью света. Мейси вернулась в Кембридж после празднества в честь именинницы. Это был сложный день и для нее, и для Роба.

Он скучал по ней. Времени, правда, на это было немного. Он работал, выбиваясь из сил, в замке, вновь и вновь проверяя, что к свадьбе все готово, продуманы любые мелочи и ничто не оставлено на последний момент. Роб прекрасно понимал, что, будь Мейси здесь, ему ни за что не удалось бы сосредоточиться на деле.

И очень хотел снова ее увидеть. Еще два дня, твердил он себе. Дженни уже привезла все свои вещи из общежития (теперь они были свалены в одной из комнат на чердаке).

Ремонт в их будущем доме был почти закончен. Алек работал до изнеможения, стараясь успеть вовремя. Заглянув туда, Роб увидел, что молодые люди застилают постель свежими белыми простынями.

— Правда, выглядит очень мило? — поинтересовалась Дженни, с гордостью улыбнувшись будущему мужу.

— Ты прекрасно потрудился, Алек, — хрипло пробормотал Роб и прошел к лестнице мимо маленькой комнатки, в которой однажды поселится его внук или внучка.

Внуки! Он совершенно не готов стать дедушкой! В конце концов, Робу исполнилось всего лишь сорок три года, он в самом расцвете сил… Или же просто себя обманывает?

— Что такое, пап? — спросила Дженни, взяв отца под руку. — Ты в порядке? Какой-то у тебя взгляд грустный.

— Конец знакомой эпохи, — тихо отозвался он, обняв дочь.

— Папа, ты же не будешь плакать в субботу, правда? — спросила она, и Роб неестественно рассмеялся.