Мама хватается за салфетки, вытирает капающую кровь. А я разворачиваюсь и ухожу. Убегаю прочь… От чудовища, считающегося моим братом. И впервые в жизни радуюсь, что мы с ним не одной крови…

Добро пожаловать в ад…

Как добираюсь до гостиницы и оказываюсь в номере – не помню. В груди горит огнём. Дышу поверхностно. Физически ощущаю тёмный шар, застрявший чуть ниже горла и не дающий сделать глубокий вдох.

Я – идиот…

Макс сто раз прав. Я – тупой лох, который позволил развести себя как котёнка. Чудовище, которое растоптало самое светлое, что встретило в жизни. Таких, как я, нужно сажать в клетку и изолировать от общества. Потому что я опасен для нормальных людей. От меня одни сплошные несчастья… Лучше бы моя горе-мамаша аборт сделала…

Я ведь любил Таню… Был одержим ею…

Любил даже тогда, когда думал, что она – продажная девица…

Какого чёрта не послушал своё сердце? Почему не поговорил с ней, не спросил у неё напрямую? Неужели не понял бы, говорит ли она правду? Какого чёрта пошёл на поводу у своего мстительного разума и эгоизма? Зачем? Разве стало мне от этого легче?

Больно… Больно так, что впору на стену лезть… Ненавижу себя… Я – малодушное ничтожество. Правильно отец наказал меня. Даже мало.

Как теперь жить?

Выспаться не получается. Ночью копаюсь в соцсетях в надежде найти Танин профиль и убедиться, что у неё всё хорошо, но не нахожу.

Она тогда неожиданно забрала документы из университета. Эдик удивлялся и выражал недовольство. Но никто не знал, почему она ушла. Неужели из-за моей выходки? А может, её кто-то другой обидел? Поначалу все знали, что я за неё любого урою, а потом получили карт-бланш. Чёрт…

Ненавижу себя…

Самобичевание изводит меня настолько, что мама решает, будто я заболел. Больших усилий стоит отмахнуться от её навязчивой опеки. Я сейчас не способен общаться с людьми. В голове то и дело всплывает книжное словосочетание “уйти в монастырь”, которое как нельзя лучше характеризует то, что мне сейчас необходимо. Хочу раствориться, стать невидимкой. Чтобы никто меня не видел и не мешал вспоминать… Неимоверно вкусные губы, женственные изгибы, молочную кожу и розовые горошины… Как мне было хорошо! Почему… Почему я не дал волю своим чувствам? Ведь я ей нравился… Она мне доверяла… Мы могли быть вместе… Перед глазами – растерянное лицо и слёзы... Уже тогда чувствовал себя чудовищем. Сердце и интуиция хором кричали, что напрасно я её обижаю…

Как мне теперь с этим жить? Как не сойти с ума от боли и отчаяния?

Разбираться с доставшейся мне фирмой в таком состоянии я не способен. Заезжаю, коротко общаюсь с директором и прошу переслать мне по электронной почте все отчёты, финансовые документы и активные договора. По возвращении домой отправляю часть полученных материалов специалистам. Нужно понять, каково состояние дел и есть ли перспективы выгодной продажи или, наоборот, небольшого рестайлинга для повышения прибыли.

Идея возвращаться на родину и возиться с наследством мне не нравится, тем более что нынешняя работа меня вполне устраивает. Но почему-то кажется, что папа отдал мне эту фирму неспроста. Что-то он имел в виду этим жестом. То ли надеялся, что хоть эта часть его бизнеса останется на плаву, то ли, наоборот, там всё настолько плохо, что она должна стать моим наказанием.

Он ведь купил её по случаю, незапланированно. Просто предложили выгодное вложение, а я в то время как раз собрался поступать в университет на программиста… Отец тогда сказал:

- Хорошее дело, будешь там практиковаться. Подберём тебе солидного ментора, чтобы слепил из тебя профи.

Папа никогда не отговаривал меня от выбранной профессии, хотя неоднократно подчёркивал, что хотел бы сделать меня своим преемником. Я все его мечты спустил в унитаз…

Анализ полученной из фирмы документации говорит о том, что они в последние годы перешли от серьёзных масштабных проектов, которыми занимались, когда я там работал, к более мелким и примитивным. Можно сказать, берутся преимущественно за ширпотреб. Самые квалифицированные программисты давно покинули фирму, на замену им взяли специалистов уровнем пониже, сократив фонд зарплаты. Выручка едва покрывает расходы, в отдельные месяцы даже уходят в “минус”.

Деградация, которой я опасался, налицо. Вряд ли при таком состоянии дел за фирму удастся выручить приличную сумму.

- Мне кажется, не стоит мелочиться, – говорит мне мой друг и по совместительству босс Михаэль, когда мы встречаемся с ним в выходной день в баре. – Я бы уволил всех к чёрту, свернул все заказы и перестроился на совершенно другой рынок и другие задачи. В твоей стране рабочая сила дешевле, чем у нас. Но толковых программистов немало. Можно стать привлекательными для здешнего айти-рынка, если заказы брать тут, а реализовывать – там. Эта схема давно работает и хорошо себя зарекомендовала.

Я подумываю об этом, но тогда мне придётся надолго вернуться на родину. Пока штат подберу, пока налажу работу. В то же время я должен быть здесь, чтобы искать заказы и заниматься рекламой. Придётся разрываться.

При моём нынешнем состоянии плотно загрузить себя работой оказывается правильным решением. Чем больше голова забита продуктивными мыслями, тем меньше места в ней остаётся для ностальгии, самокопания и самобичевания. Может, удастся хоть немного притупить душевную боль…

Принимаю схему Михаэля и лечу на родину с неприятной миссией – мне предстоит уволить всех или почти всех сотрудников. Готовлюсь отбиваться от шквала негатива. Но мой бизнес-план можно реализовать лишь при жёстком подходе и радикальных хирургических методах. Уверен, что я – хороший программист, а теперь мне предстоит стать жёстким и эффективным руководителем. Таким, как был мой отец.

Первые дни провожу, изучая детально материально-техническую базу и составляя распоряжение о модернизации. Попутно прошу кадровичку приготовить мне личные дела всех разработчиков. Остальных тоже придётся фильтровать, но чуть позже.

Мой план прост: собрать всех сотрудников и напрямую изложить им свои намерения и видение будущего фирмы. Предложить им несколько проверочных заданий. Кто захочет остаться, должен будет их выполнить. Если с заданиями справятся все, то увольнений не будет, фирма просто изменит специфику задач и направление работы. Но это – идеальный исход, которого, естественно, достичь не удастся.

Компания располагается в огромном современном офисном здании и занимает два этажа в правом крыле. Перед началом рабочего дня возле лифтов выстраивается очередь, будто за дефицитом во времена Союза.

Протискиваюсь в частично заполненную кабину и бросаю на себя