— Это меня не удивляет.

Джианни схватил ее за плечи:

— Подожди! Послушай меня — ты пробила брешь в моих обоснованиях, Мег. Ты слышишь это? Всю свою жизнь я работал для того, чтобы построить свое будущее — таким, каким я его себе представлял. Я хотел родить законного сына, чтобы он продолжил наш род. Цель моя не изменилась, но ты заставила меня понять, что я выбрал неправильный способ.

Мег прищурила глаза:

— А сколько способов существует, чтобы разбить женское сердце?

Джианни гневно взмахнул рукой:

— Я считал себя прогрессивно мыслящим менеджером, но на деле оказалось, что я всегда оглядывался назад. Я был окружен ожиданиями прошлого и обязанностями, налагаемыми титулом графа. Они всегда преследовали меня. Поэтому я принял решение. Что ты об этом думаешь? — И он указал на лимонное деревце.

С веточек свисали маленькие мешочки из красного бархата. Каждый был подвешен на золотистой нити, и под весом этих мешочков деревце склонилось.

— Похоже на рождественскую елку, — медленно произнесла Мег.

— Это все для тебя.

Нерешительно Мег шагнула вперед.

Маленькие подарки словно молили о том, чтобы к ним прикоснулись, взяли и открыли. Но почему-то Мег не смогла этого сделать. Наверное, Джианни пытался подкупить ее. Мег представила себе, что это капли ее крови, льющиеся из сердца, страдающего от любви к нему. Медленно она дотронулась до его спины. Ей надо оторвать от себя его пальцы… Она должна отпустить его…

— Возьми — это все твое, — настаивал Джианни. — Если хочешь.

— Это все для меня? Почему? Мне от тебя больше ничего не надо, Джианни. Теперь уже не надо.

Он хотел что-то сказать, но Мег подняла руку, останавливая его:

— Я думала, что больше никогда тебя не увижу, но раз я здесь, то должна тебе кое-что сказать. Я не могу держать это в секрете. Возможно, тебе это не понравится, но я не могу скрывать от тебя правду…

— Подожди. Я хочу сделать признание, — быстро прервал он ее. — Я должен был сказать тебе об этом давным-давно, Мег. И позволь мне сделать это сейчас. Если бы я был честен с тобой с самого начала, я избавил бы нас с тобой от боли.

— Джианни… — Голова ее кружилась, ей не хватало воздуха.

— Я наслаждался жизнью. У меня были все женщины, которых я хотел, и столько денег, которые я не мог истратить. У меня было все. Но все это оказалось фикцией. Всю свою жизнь я обманывал себя, считая, что счастье можно купить. Неправда. Его надо заслужить. Будучи ребенком, я наблюдал, как ссорятся мои родители, буквально разрывая друг друга на части. И тогда в мозгу моем возникла связь между браком, злобой и отчаянием.

— Это можно понять, — тихо сказала Мег, не сводя с него глаз.

— Меня преследовали слухи о том, что мать обманывает моего отца, до самой ее смерти. У нее было столько любовников, что она не могла положить конец сплетням о том, кто был отцом моего мертворожденного брата.

— О, Джианни…

— Поэтому я сказал себе, что никогда не женюсь! — Лицо его исказилось от боли, и он отодвинулся от нее. — Но я считаю, что мужчина, который занимался любовью с девственницей, должен жениться на ней. Брак — это единственный выход. Я должен был жениться на тебе на следующий же день. Проблема в том, что… Меня ужасала мысль о том, что брак превратит нас в монстров. А что, если меня постигнет любовь — единственная истинная ценность в жизни? Мне тогда придется подвергнуть невинное дитя таким же пыткам, какие я испытал в детстве. Я не мог это сделать. Но и не мог потерять тебя. Поэтому я решил, что ты всегда будешь моей любовницей, и никогда — моей женой! И это оказалось фикцией.

Повисло тягостное молчание. Никто из них не двигался, не говорил. Слезы подступили к горлу Мег, но она решила больше никогда не показывать ему своей слабости. Джианни признался, что он хотел жениться на ней, но не смог этого сделать. Если она скажет ему сейчас о ребенке, он подумает, что она шантажирует его.

— Тогда я попрощаюсь с тобой, — тихо сказала она. — Ты облегчил свою совесть, поэтому нам больше нечего сказать друг другу.

— Попрощаешься? Ты действительно хочешь этого, Мег?

— А ты как думаешь?

Впервые их роли поменялись. Мег говорила спокойно и решительно. Когда Джианни вновь заговорил, голос его звучал неуверенно.

— Ты хотела мне что-то сказать. Я прервал тебя…

Нерешительность была настолько несвойственна Джианни, что Мег смутилась. Он протянул руку и дотронулся до ее руки. Это прикосновение было легким, словно лепесток орхидеи.

— Открой свои подарки, Мег. — В его голосе прозвучала обычная властность. Мег сделала движение к деревцу, но остановилась. — Открывай, открывай! Прими их. Если ты не сделаешь этого, я выброшу все в реку, не распаковывая.

Пальцы Мег непроизвольно прикоснулись к самому маленькому мешочку.

— Нет, не бери этот. Открой сначала тот.

Развязав тоненькую золотистую ленточку, Мег достала из бархатного мешочка кожаный футляр. Здесь явно были драгоценности. Мег в тревоге взглянула на Джианни.

— Открой и посмотри!

Взгляд его был спокойным, но Мег увидела, что на шее его бьется жилка. Так же быстро, как и ее сердце.

Мег послушно открыла крышку — на красной бархатной подушечке сверкнули бриллианты.

— Это тиара.

Молниеносным движением Джианни взял ее и надел на голову Мег.

— Так странно чувствовать ее на себе… — растерянно улыбнувшись, сказала Мег.

— Ты привыкнешь.

— Нет… нет… не смогу. Я не должна…

Подняв руку к короне из золота и бриллиантов, Мег попыталась снять ее. Рука Джианни удержала ее.

— Разве ты не узнаешь ее?

— Она похожа на корону, которую носила твоя мать. Я видела ее на портрете в твоей комнате. Я не могу это носить.

— Но это для тебя. Это все — для тебя, — тихо сказал Джианни.

Внутри второго мешочка оказалась старинная шкатулка, в которой были потрясающие серьги, под стать тиаре. Водопад бриллиантов в виде крошечных роз. Мег не могла взять их в руки.

Любовница… Она чувствовала, что если снова поддастся чарам Джианни, то потеряет себя навсегда. Никакие бриллианты в мире не смогут вернуть ей самоуважение.

— Это самые красивые серьги, которые я когда-либо видела, — выдохнула наконец она. — Но я не могу их принять — и другие вещи тоже!

— Я надену их на тебя, — сказал он. И прежде чем Мег успела отказаться, он взглядом заставил ее замолчать. Затем надел на нее серьги.

Мег смотрела на него, у нее начало щипать в глазах.

— Джианни, ты не должен мне ничего.

— Ты уверена? — Он нерешительно взглянул на нее.