– Хорошо, – нехотя ответил Болеслав. – Только, думаю, ты меня переоцениваешь, отец. Ольга в Данилу влюблена.

– Мне что, учить тебя надо, как девку соблазнить? – иронично хмыкнул Якуб, и сын только кисло скривился.

Обсудив все дела, оба Залевских вскоре тоже отправились на покой.

Новый день встретил людей ярким солнцем и предпраздничной суетой. Собираясь на свадьбу, девушки, оживлённо болтая, торопливо наряжались, и случайно подслушанный разговор вылетел у Таяны из головы. После священного обряда венчания гостей пригласили на торжественный пир. Столы ломились от яств, напитки лились рекой, беспрерывно звучали заздравные речи и тосты, скоморохи веселили публику трюками, а музыканты радовали слух гостей. Свадьба удалась на славу.

Болеслав старательно спаивал Данилу, и непривычный к пьянке парень, быстро захмелев, свалился прямо под стол. Смущённые неприглядным видом сына родители увели отпрыска с глаз долой отсыпаться. Избавившись от соперника, Болеслав взялся обхаживать Оленьку. Девушка застенчиво сторонилась прилипчивого поляка, но он украдкой плеснул «горячего вина33» в бокал боярышни, и она, несколько захмелев, уже более благосклонно слушала болтовню ухажёра.

Заметив вьющегося возле подруги Болеслава, Таяна вспомнила о ночном разговоре и потянула подругу за рукав.

– Пойдем-ка, Оленька, подышим свежим воздухом, – предложила она, и не успела боярышня ответить, как Таяна утащила её за собой.

Оказавшись на крыльце, девушка выпалила всё, что слышала накануне.

– Не знаю, не нравится мне всё это, – нахмурившись, закончила она рассказ.

– О чём ты, глупая? Они друзья с Данилой! – не понимала волнения подруги боярышня.

– Всё же будь с этим поляком поосторожней, – посоветовала Таяна.

Послушавшись совета подруги, Оленька сторонилась Болислава и подсела поближе к завеселевшей няньке.

Шумно отгуляв первый день, гости разбрелись отдыхать. Вернулись в дом пана Залевского и Тихон Иванович с дочерью. Таяна помогла боярышне раздеться и, пожелав спокойной ночи, направилась к себе, но в коридоре неожиданно наткнулась на подвыпившего Болеслава. Девушка хотела было юркнуть за дверь, как мужчина перегородил ей путь.

– Что ж ты сторонишься меня, красавица?

– А ты, гляжу, за всеми девками ухлестнуть успеваешь, – съязвила Таяна.

– Ревнуешь? – довольно хмыкнул он. – Только скажи – и ни на одну больше не гляну, – горячо зашептал в ухо Болеслав. Почувствовав терпкий винный запах, Таяна попыталась отстраниться, но мужчина, прижав её к стене, не позволил сбежать. – Будешь моей – озолочу. Всё к твоим ногам брошу. В Варшаву увезу. В шелках и бархате ходить станешь, а не в этих обносках дикарских. Всех затмишь, – не выпуская девушку, страстно дыхнул поляк и, намереваясь поцеловать, потянулся к губам.

Собравшись с силами, Таяна вывернулась и с размаху залепила наглецу оплеуху. Звонкий шлепок разнёсся по коридору, и Болеслав, схватившись за щеку, изумлённо захлопал глазами.

– Экий ты быстрый! – насмешливо фыркнула она.

– Меня никто не смеет бить! – вспыхнул злостью Болеслав. – Тем более дикарка!

– Вот как? Теперь уже дикарка? – с вызовом вскинула подбородок девушка.

– Выкуплю тебя у боярина, и станешь моей рабыней, – припугнул пан.

– Как ты можешь выкупить свободную женщину? – засмеялась она. – Я не холопка…

– Ведьма! – рыкнул поляк.

– Ну, раз ведьма, дай-ка лучше пройти, – недобро прищурилась Таяна. – А то смотри, как порчу напущу, и действительно ни на одну девку твоё естество не встанет, – ядовито улыбнувшись, пригрозила она. Похоже, Болеслав поверил угрозе и поспешно посторонился.

Дерзко усмехнувшись, девушка величественно скрылась за дверью и, прикрыв её, тут же закрылась на щеколду. Прислушиваясь к удаляющимся шагам, Таяна облегчённо перевела дух: на самом деле ей стоило огромного труда изображать хладнокровие. Стараясь успокоить обезумевшее от страха сердце, девушка стояла ни жива ни мертва. «Вот ирод, напугал как, – ощущая неприятный озноб, подумала она. – Скорей бы покинуть этот чёртов дом с его скользкими хозяевами».

Терзаемая тревожными мыслями Таяна забралась в постель, но избыток впечатлений не давал уснуть. Ворочаясь с бока на бок, она вспоминала минувший день, и тут её взгляд упал на узкий шкаф, заставленный книгами. «Может, почитать? Тогда и сон придёт быстрее?» – понадеялась Таяна и, поднявшись, вновь разожгла свечи.

Изучая корешки, девушка заинтересовалась томом в красном переплёте и, недолго думая, его потянула. Книга немного выдвинулась вперёд, но, будто за что-то зацепившись, замерла. Не понимая, что её удерживает, Таяна поставила подсвечник на стол и, упрямо желая достать фолиант, уже двумя руками ухватила его. Тут за стеной что-то щелкнуло, и шкаф, медленно повернувшись, открыл чёрный проём.

Девушка в испуге отпрянула и растеряно уставилась в темноту, но вскоре природное любопытство взяло вверх, и, осветив потайную дверь свечой, она решалась заглянуть внутрь. Взору Таяны открылся узкий коридор, и, недолго думая, она осторожно направилась в мрачную неизвестность. Свет свечи в её руках плясал, отбрасывая на стены жутковатые тени, но девушка, преодолевая трепет, продолжала ступать вперёд. Время от времени она различала в перегородках небольшие отверстия, а иногда ей встречались такие же потайные двери. «Похоже, старый хозяин соорудил этот ход на случай вынужденного бегства, или желая быть в курсе всего, что творится в его доме» – размышляла Таяна, крадучись продвигаясь всё дальше.

Неожиданно до её ушей донеслись странные звуки, а впереди она заметила струящийся из стены неяркий лучик света. Сделав ещё несколько шагов, девушка заглянула в отверстие, из которого шёл свет, и обмерла. Прямо напротив, у стены, стояла кровать, и на ней в обнимку лежали абсолютно обнажённые Божена и Болислав. От неожиданности Таяна буквально застыла на месте. В следующее мгновение раздался сладкий стон, слившийся с мужским победным рычанием, и ещё через несколько секунд парочка расцепила объятия, и Болеслав отвалился на подушку.

– Ну что, больше не ревнуешь меня к этой холопке? – не успев отдышаться, засмеялся он.

– Если ты ещё хоть раз посмотришь на неё, я её отравлю! – пригрозила Божена.

– Ах ты моя разъярённая кошка! Такой ты мне нравишься ещё больше, – вновь хохотнул мужчина и поцеловал любовницу, но вдруг прервав поцелуй, строго спросил: – А что мне делать с твоим русским?

– Сам знаешь, не по своей воле я к нему ездила. Твой отец приказал, – фыркнула панна, и Болеслав ревниво поморщился:

– Но мне показалось, ты этому вовсе не противилась.

– Разве этот варвар может сравниться с тобой, мой лев, – томно замурлыкала Божена, и Болеслав, довольно улыбнувшись, притянул её к себе.