Узурпатор отшвыривает тело в грязь и врывается в город. За спиной он оставляет полукровку, более не человека, но и не истинного инферналя. Первого из потомков Узурпатора.

В городе тихо, большинство людей поступили мудро и спрятались или сбежали. Но чувства Узурпатора выходят за пределы физических, и он быстро приближается к дому, в котором чует множество жизней, укрытых прямо под полом.

Умный строитель хорошо замаскировал подвальный люк, и Узурпатор быстро лишается терпения. Он проламывает пол когтистыми руками, а после разводит их в стороны, пока дыра не оказывается достаточно широкой.

Маленькие смертные сбились в кучу, их глаза ширятся от ужаса, пока Узурпатор спрыгивает к ним. Здесь спрятали самых юных жителей города, закутанных в защитные пузыри младенцев, мальчишек и девчонок от двух до восьми лет от роду.

Так много людей! Они столь свежи! Столь податливы и полны нерастраченной энергии!

Будь Узурпатор человеком, он бы улыбнулся.

Дети пронзительно визжат, пока он преследует их, будто в зловещей игре в салки. С каждым касанием начинается новый цикл трансформации и появляется новый потомок Узурпатора.

Но одна из девочек не убегает. Ей едва исполнилось четыре, и она мала ростом даже для своего возраста, но ей уже знакомы угрозы и насилие.

Узурпатор останавливается перед ней, восхищенный пылким духом внутри столь маленького тела.

Он резко дергается вперед, пытаясь напугать девочку.

Та в ответ обнажает по-детски щербатый оскал.

Глядя на нее, Узурпатор узнает родственные черты: та же неспособность убегать и нежелание отступать, и не важно, каких размеров противник. Хотя девочка и не надеется победить, она предпочтет сражаться и умереть.

Узурпатор одобряет такой характер.

С бо́льшим тщанием, чем с остальными, Узурпатор оставляет на девочке отпечаток собственной сущности. Она, разумеется, сопротивляется, как сопротивлялся бы сам Узурпатор, окажись он на ее месте.

Но исход возможен только один.

Когда обращение завершается, девочки не остается, и ее место занимает чудовище, созданное по образу и подобию Узурпатора. Орудие, что сокрушит его врагов. Булава, что ходит.

Темноту прорезает тяжелое дыхание.

Малыш заходится в исполненном боли и шока невыносимом плаче.

Только шестеро человек и коза сумели пробраться в пещеры, прежде чем Булава запечатала вход. Один из них хорошо знает всю сеть тоннелей и способен добраться до выхода, опираясь только на память.

И он уже сбежал.

Еще двое отправились за ним и сбились сначала со следа, а потом и с пути. Следующим в очереди их утрат станет рассудок.

Странник сидит без единого движения, облокотившись о скалу, и наслаждается мгновением покоя. Он слышит, как кто-то принюхивается и приступает к еде под осуждающее брюзжание Вреда. Малыш надежно зафиксирован у бродяги под боком, сжатые кулачки выбиваются из-под одежды. Странник укачивает ребенка, пока крики не стихают до хрипа, а после малыш погружается в сон.

Нечто незримое в кромешной темноте движется, слегка задевая бедро Странника. Он инстинктивно перехватывает источник беспокойства и обнаруживает, что сжимает в руке, тощую как палка, ногу. Будто кость обернули в один слой кожи толщиной с бумажный лист. Давление в вене под большим пальцем Странника нарастает, затем утихает, чтобы вновь повторить этот танец под ритм нитевидного пульса. Бродяга проводит рукой вдоль ноги, вычерчивая на ней линию кончиками пальцев. Они проскальзывают по внутренней стороне колена, вдоль задних мышц бедра и ягодиц, но выше тазовой кости пальцы наталкиваются на разверзшуюся плоть, теплую и влажную.

Странник опускает голову и возвращает руку на щиколотку незнакомца.

Время пробегает незаметно.

Когда давление пульса отступает в последний раз, бродяга вытягивается вдоль стены, пока не нащупывает рукой лицо мужчины. Он аккуратно разглаживает ему морщины боли, укрывая глаза незнакомца от окружающей тьмы.

А потом обыскивает тело.

Награда за проявленную доброту скромна. Ломоть твердого, как кирпич, хлеба, маленький тюбик с неопознанной жидкостью и горстка маленьких и острогранных самоцветов. Странник забирает их все.

Тишину волнами прорезает голос Вреда:

– Ты в порядке? Стукни один раз, если да, и два, если нет.

Бродяга стучит сначала раз, потом еще дважды.

– Ты ранен?

Два удара.

– Застрял?

Два стука.

– Что-то еще?

Один стук.

– Помощь нужна?

Пауза. Удар, за ним еще два.

– Извини, я не понимаю. Я пытался разгрести завал, но камни быстро застряли. Все остальные уже ушли, значит, отсюда должен быть выход. Ты готов идти?

Два стука.

– Ой.

Вред продолжает болтать о том, что им теперь делать, куда идти и смогут ли они вообще выбраться. В конце концов он замечает, что Странник перестал стучать в ответ, а коза больше не пытается его боднуть. Он задает очередной вопрос.

Никто не отвечает, все слишком увлечены сном.

Человек выбирается из пещеры с дальней стороны горы, оглядывается по сторонам, а потом исчезает в ночи. Он ничем не примечателен, он не тот.

Булава, что ходит, позволяет ему сбежать.

Она чувствует свою цель, та скрыта где-то неподалеку, в зоне досягаемости.

Внутри Булавы вскипает ненависть и вместе с ней – иное чувство. Воспоминание об искаженной красоте, требующее внимания. В мыслях она видит Теневой рынок, визжащую чернь, все эти шумные кожаные мешки, набитые страхом. Жалкие. Но среди этой паники с песней взмывает в воздух монета. Притягивающая внимание. Прекрасная.

Более не в силах это выносить, Булава начинает забираться на гору.

Отыскать женщину в лохмотьях было несложно, ее лачуга незаметна только с земли. Как и все прочие неблагословенные, она медлительна и предсказуема. Старушка, уверенная в том, что осталась в одиночестве, рассматривает танцующую в ее пальцах монету. Та заманчиво подмигивает гигантской дочери Узурпатора.

Единственным ударом Булава преобразует торговку. Кости с треском дробятся, становясь скромной грудой обломков.

Булава откапывает монету и подбрасывает вверх, движением головы сопровождая ее полет до самого падения с глухим стуком в открытую ладонь.

Для нее монета не вращается и не поет звонких песен.

Пальцы с разочарованием обвивают серебристый диск. Она сжимает его крепко, точно мать, и возвращается на свой пост. Ждать. Стоять неподвижно, точно скала.

Странник садится. Его мышцы соревнуются друг с другом в окоченелости, жалостливо зудят и ноют от пробуждения. Тело сбоку от него успело остыть.