– Ты не можешь, – подтвердил Свен. – Никто не сможет. Даже она.

Взгляд его стал жестким, холодным, и желваки заходили по щекам.

Альф догадался, что это значит. Свен считал себя обманутым, брошенным ради карьеры и, вероятно, ради богатого любовника-продюсера. Оскорбленное самолюбие говорило ему: «я для неё – просто парень с автомойки, байкер, с которым она спала, пока жила в Стокгольме; парень, который мечтает кем-то стать, но пока не стал и еще неизвестно, станет ли». Альф знал за Свеном этот пунктик: однажды, в самом начале знакомства с Эвой, тот поделился с ним опасениями на тему того, что по социальному статусу он не соответствует своей подруге.

Альфу стало ясно, что ему несказанно повезло. Он вне подозрений. Даже если Свен и подозревал что-то, то контракт Эвы сместил акцент с того, было или не было у неё что-то с Альфом, на сам факт, что она предпочла карьеру (даже если только карьеру) парню, который её любил.

Опять стало можно жить как раньше. Этот доверчивый идиот, его приятель, нашел для той истории самое тупое объяснение. Без сомнения, в части, что касалась богатого любовника, не обошлось без Анне-Лизы по прозвищу Фокси, которая насвистела Свену про Эву – мол, та ухватилась за шанс устроить личную жизнь с богатым продюсером. Что может быть заманчивее для девушки из отсталой (по глубокому убеждению Фокси) страны? Неважно, что продюсер старше Эвы на двадцать лет (это было известно, но кто он такой, никто не знал): кому это когда мешало?

Альфу хорошо была знакома эта песня: летом, когда он мимолетно общался с Анне-Лизой в надежде узнать что-нибудь про Эву, та пыталась ему спеть точно такую же. Он сам чуть было не повелся, но вовремя понял, что в рыжей танцовщице говорит зависть и ревность к подруге. Понял он это, случайно встретив Фокси в супермаркете: она выбирала краску для волос, и ей позарез требовался тот волшебный медно-каштановый оттенок, что у Эвы был от природы. Фокси держала в руке фотографию Эвы и сверяла цвет на упаковке с краской. Она разозлилась, когда Альф застал её за этим занятием. Неудивительно: ведь он открыл её секрет.

Женщины не умеют дружить, это всем известно. Их дружба – это просто сплетни и зависть. Если же находится девушка, одна на миллион, способная на искреннюю дружбу, то она непременно подпустит к себе какую-нибудь злую, хитрую, льстивую стерву да еще начнет доверять ей свои секреты, даже не подозревая, что та говорит за её спиной. Эва – содержанка? Эва спит с продюсером из-за денег или карьерных соображений? Это сущий бред. Альф знал от Ульфа, что Эве предложили контракт, покрытый мраком секретности, и что она его приняла и переехала в другую европейскую страну. Ульф клялся, что ему ничего сверх того не известно. Но Альф знал, что такие контракты – не редкость: создатели сериалов, опасаясь конкуренции, заставляют актеров подписывать «соглашения о неразглашении», по которым никто из посторонних не должен знать не только сюжет, но даже место съемки. Родители Эвы не сказали ни Ульфу, ни отцу Альфа, в какую страну Эва уехала. А могло бы быть иначе, и они назвали бы любую – Гебриды, Карибы, остров Пасхи – и он бы бросился искать, а Эвы там нет, это просто фейк, причем фейк, юридически закрепленный контрактом.

То, что Свен поверил в версию Анне-Лизы, не делало ему чести. Ему следовало лучше знать свою девушку. Точнее, обеих – прежнюю и теперешнюю.

Альф вдруг понял: несмотря на то, что можно опять жить как раньше, делать этого не хотелось. В конце концов, он за последние несколько месяцев прошел длинный путь, сделал всё, чтобы жить по-другому. Не открыть ли Свену правду? Отец когда-то требовал этого. Но Альф тогда не стал этого делать. А сейчас можно сказать.

Альф неторопливо поднялся на ноги и произнес:

– Есть один нюанс.

И добавил с безразличным видом:

– Можешь дать мне в морду, если тебе от этого полегчает.

– Ты скажешь, в чем дело, или нет?

– Я в самом деле спал с Эвой.

В морду он получил без промедления, словно Свен все эти месяцы только и ждал такого признания. Дальше они минут пять или шесть катались по земле, сцепившись, мутузя друг друга со всей дури, как когда-то, когда были подростками, из-за другой девчонки. И был в этом фантастический кайф для Альфа. Так давно хотелось врезать этому белобрысому типу, когда-то счастливому сопернику, человеку, который отбил у него девушку, просто-напросто украл её у Альфа без лишних церемоний – и вот настал день, когда это происходит. Альф был сильнее, плюс он знал новые приемы, а Свен брал злостью, ненавистью даже. Только у него была больная нога, и Альф не забывал об этом в своем воинственном угаре.

Наконец Альф почти победил: враг был повален на обе лопатки и прижат к земле – еще мог вывернуться, но изрядно выдохся.

– Всё, хорош, – сказал Альф, отпуская Свена и вставая с земли. – Выпустили пар, и ладно. Ты в порядке?

– Иди на хер, – бросил Свен, тоже поднимаясь с земли и не глядя на него. – Никогда при мне не упоминай её имени, ясно?

И всё-таки они умудрились после всего этого остаться друзьями. Альф не знал, как так вышло. Лично он ничего для этого не сделал.

Конец первой книги

Биографическая справка

Флёр (Fleur, сценическое имя; настоящее имя Flore Naessens) – балерина, танцовщица, хореограф. Родилась в Льеже в 1950 году. Отец – школьный учитель, мать – домохозяйка. Окончила балетную школу в Роттердаме. С начала 1970-х активно выступала в странах Западной Европы, специализировалась в жанрах «шоу-данс» и «джаз-балет». На пике своей популярности возглавляла собственную труппу, которая базировалась в Нидерландах. После 1979 года внезапно сошла со сцены. Дальнейшая её судьба неизвестна.

Телесериал «Танец с призраком». Литературный сценарий. Сезон: второй. Эпизод: первый.

Сцена 1. Международный аэропорт. По трапу самолета спускается молодой человек. На вид ему двадцать два или двадцать три года. Это высокий блондин с длинными прямыми волосами. Его лицо озарено улыбкой. Это популярный рок-музыкант, привыкший к славе и вниманию со стороны поклонников и поклонниц. У него только что закончилось мировое турне. В течение ближайших двух недель ему предстоят исключительно удовольствия. Он свободен, как птица.

На выходе из VIP-зала его со всех сторон обступают репортеры. Улыбка моментально слетает с его лица: с представителями этой профессии ему в последнее время стало очень трудно общаться.

Репортер справа: Алан, всего на несколько слов.

Репортер слева: Какого ты мнения о том погроме в Манчестере, что устроили поклонники твоей группы?

Камера фиксирует недовольное выражение лица Алана.

Вопрос из-за плеча: Почему ты отказался выступать в клубе «Адреналин»? Плохо принимают, а?