— Очень даже случилось, просто я решил, что лучше дело делать, чем гадать, что же с нами произошло.

Тамара вздрогнула, а он сунул руки в карманы, потому что ему очень хотелось дать себе подзатыльник за вырвавшиеся слова.

Рядом с этой женщиной легендарное самообладание категорически отказывалось служить Этану.

— Я тогда слишком остро отреагировал. Извини.

— Не стоит извиняться. Ты имел на это право.

Этан помолчал. Ему не хотелось причинять ей боль, но он должен спросить.

— Ты знала, что Рич тебе изменял?

Тамара кивнула. Он в который раз удивился: какой же сволочью надо быть, чтобы шляться на сторону от такой изумительной женщины?!

— У меня были подозрения, — тихо проговорила она, — а после его смерти открылась вся правда. Но я понятия не имела о ребенке.

— Должно быть, это больно.

К его удивлению, Тамара пожала плечами, как будто для нее это ничего не значило:

— Одно время известие мучило меня, чуть не с ума сводило. А теперь прошло. Я продолжаю жить.

Она присела на краешек стола и наклонилась к Этану. Очень близко. Очень соблазнительно.

— Спасибо тебе.

— Ну да, я — парень на случай депрессии.

— Что?

— Что слышала.

— Ты думаешь, я тебя использовала?

— Ага.

Тамара расхохоталась и резко развернулась на столе так, что ногами задела его руку, и он тут же впал в ступор.

— Ты не парень для депрессии. Ты — парень!

Непонятно, что она хотела этим сказать. Но зачем же сидеть так близко?! Она сознательно пытается его спровоцировать? У Этана зачесались руки, но он стиснул кулаки в карманах.

— Ты — парень, с которым я хочу иметь общее будущее. Парень, который помог мне разобраться с прошлым. Парень, которого я люблю.

Этан во все глаза смотрел на нее. Не чокнулась ли она от стресса? Но видел он только искренние, ясные изумрудные глаза, полные любви и слез. Этана, словно катапультой, выбросило из кресла, он оказался рядом с Тамара и потребовал:

— Скажи еще раз.

Она улыбнулась и поморгала.

— Трудно поверить, что я призналась в любви такому парню, как ты, но что есть, то есть.

Бурная радость Этана чуть потускнела.

— Такому парню, как я?

— Записному плейбою. Заядлому гуляке, призванному разбивать женские сердца.

— Кто это сказал?

У нее дрогнули губы, и ему немедленно захотелось их поцеловать.

— Ладно, я сказала это в последний раз. Но должна добавить, что для меня любовь к тебе — рискованное дело.

— Из-за Ричарда?

Тамара так ему доверяла, что даже не вздрогнула, когда он помянул этого мерзавца.

— Я поклялась не доверять больше ни одному мужчине. — Женщина обхватила ладонями его лицо. — Но ведь ты не похож на других, правда?

Она открыла ему свое сердце. Самое малое, что Этан мог сделать, — это ответить с максимально возможной честностью:

— Обычно я не даю воли эмоциям, контролирую свои капризы и причуды. Но я перепугался и чуть не испортил то лучшее, что со мной случилось.

— А что случилось?

— Ты.

Этан прижался к ее губам с жадностью изголодавшегося человека, которого подвели к шведскому столу.

Поцелуй длился долго, скрепляя пылкий союз двух людей, которым никогда не насытиться друг другом.

Как бы ему хотелось, чтобы это было правдой:

Этан все же сомневался. Тамара думает, что любит его, а он не может забыть ее реакцию на снимки в газете. Рассудок требовал осторожности. Как всегда.

Ему необходимо время, чтобы все обдумать. Необходимо во что бы то ни стало вернуть самообладание.

Этан неохотно оторвался от Тамара.

— Я должна тебе кое-что сказать, — предупредила она.

Он откинул голову и заглянул ей в лицо — что-то мрачное послышалось ему в ее тоне.

— Я хочу вернуться в Индию.

Страх ударил Этана прямо в сердце. Страх, с которым он сражался всю жизнь. Что-то, с большим трудом добытое, завоеванное, обретенное, в последний момент готово было выскользнуть из рук.

Этан Брукс боролся со страхом, когда жил на улице, когда его подобрал Арно Фурье, когда он карабкался наверх, на каждом шагу ожидая, что у него отберут цель жизни.

Добившись успеха, Этан решил, что справился с этой гидрой, однако страх опять поднял свою безобразную голову и мучает его.

— Еще одна поездка?

Тамара покусала нижнюю губу и покачала головой:

— Я никогда не освобожусь от прошлого, живя здесь. Лучше сделать это за границей.

Страх укрепился, орал ему, что он теряет любимую в тот момент, когда у них вот-вот может что-нибудь получиться.

— Я люблю тебя, — продолжала молодая женщина, — но должна это сделать. Для себя.

Этан потрясенно смотрел на нее и видел, что ей это нелегко дается. Глаза ее лихорадочно блестели.

Тамара любит его.

И уезжает.

Вот и попробуй после этого восстановить самообладание!

— Этан, скажи же что-нибудь.

Выпустив ее, он отвернулся. Ему не хватало воздуха. Ему требовалось время на раздумья.

Что он может сказать?

Что любит Тамара слишком сильно, и его убьет ее отъезд?

Что он не последует за ней из страха потерять почву под ногами, потерять единственную непоколебимую основу его жизни — бизнес?

— Нечасто я теряю дар речи, а? — наконец пробормотал он.

У молодой женщины дрожала нижняя губа. От этого ему стало совсем тошно. Но она расправила плечи.

— Я ни о чем тебя не прошу, Этан. Я понимаю, что бизнес требует твоего присутствия и твоей руки. Но если устроишь себе еще один отпуск, ты знаешь, где меня найти.

— А где ты собираешься обосноваться?

— Месяц-два побуду в Агре. Хочу побродить по Тадж-Махалу. Там еще многое надо посмотреть. Потом вернусь в Гоа и начну подыскивать жилье, а потом, вероятно, изучать возможности для работы.

Этан гордился ее уверенностью в себе. Теперь Тамара знает, чего хочет. Разительный контраст со слабой женщиной, какой она была еще несколько месяцев назад.

И она его любит.

— Знаешь, ты удивительная. — Он обнял женщину и прижал к себе.

— Я знаю.

Голос ее слегка дрожал. Ему захотелось плюнуть на все, в том числе и на дела, и отправиться с ней хоть на край света.