линию связи прокладывать. Вечером, после шести, встретимся возле машины и перегоним ее на постоянное место дислокации. Там и обменяемся информацией, которую получим за день. Понял?

– Понял, чего же тут не понять, – ответил Мельник.

Шубин вручил ему наушники и отвел к ящику, которым накануне пользовался сам. И Мельник начал прослушивать переговоры начальника штаба Манштейна генерала Клейста и командира дивизии СС «Рейх» генерала Мольтке. А сам Шубин отправился в другой район города, к другому ящику, где он мог подслушать переговоры командира дивизии «Мертвая голова» генерала Шварцкопфа с его подчиненными, командирами полков.

Так, за прослушиванием переговоров немецких генералов, у разведчиков прошел весь день. Они, конечно, не могли знать, что в этот день, 9 февраля, на советско-германском фронте произошло много важных событий и обстановка на нем резко изменилась. В этот день войска двух армий Воронежского фронта освободили Курск и Белгород и, развивая наступление, с севера вышли к окраинам Харькова. А с востока к городу вышла 3-я танковая армия генерала Рыбалко. Из Москвы, из Ставки Верховного командования, советских генералов торопили, требовали как можно скорее взять Харьков и идти дальше, до самого Днепра.

Как и планировал Шубин, вечером они с Мельником встретились возле «Мерседеса».

– Ну как, услышал за день что-нибудь важное? – спросил Шубин у товарища.

– Не то слово! – ответил Мельник. – Я услышал просто потрясающие новости! Их надо срочно передать в центр! Просто горит, так срочно нужно!

– Вот и у меня то же самое, – объявил Шубин. – Так что мы с тобой, пожалуй, сперва поедем куда-нибудь за город, я составлю донесение и передам его, а уже потом отправимся с тобой на постоянную базу. Садись за руль и поезжай на южную окраину – там большой частный сектор, можно найти тихое место, где нас никто не увидит.

Разведчики миновали центр города, проехали окраину и остановились в роще. Здесь Шубин достал и настроил рацию. Но прежде чем садиться за передачу, надо было составить донесение. И он взял бумагу, карандаш и обратился к товарищу:

– Ну, давай, рассказывай, что ты услышал за день.

– Так, рассказываю по порядку, – начал Мельник. – Сначала Клейст, начальник центрального штаба, объяснял Мольтке, куда ему следует двигаться. Двигаться ему предписывали на Павлоград и Лозовую и ни в коем случае не брать правее, в сторону Краматорска. Сначала Мольтке все это просто выслушал, уточнял сроки выдвижения и другие детали операции, а спустя час уже он сам перезвонил Клейсту и сообщил, что, по его сведениям, советские войска вовсю штурмуют Краматорск и вот-вот возьмут город. И разве не должен он, генерал Мольтке, помочь немецким войскам оборонять город?

– Так, и что же ответил начальник штаба? – спросил Шубин.

– Начальник штаба, правая рука Манштейна, заявил, что приказ остается прежним: двигаться на Лозовую и там сосредоточиться. А о Краматорске следует начисто забыть. А когда Мольтке слишком уж пристал к начальнику штаба, требуя объяснить такой странный приказ, Клейст сказал ему буквально следующее. Вот, слушай, я запомнил, а потом быстро записал. «Слушайте меня внимательно, генерал. Я сообщу вам совершенно секретные сведения, которые пока что не сообщают никому. Мы нарочно не противодействуем наступлению русских на Запорожье. Мы создаем у русских впечатление, что наши войска ослаблены, деморализованы и обращены в бегство. Все это – часть гениального плана фельдмаршала Манштейна. Когда придет нужный момент, вы и ваши коллеги из других дивизий СС нанесете стремительный удар по русским полчищам. Чем больше они втянутся в мешок между Лозовой на севере и Горловкой на юге, тем хуже станет их положение позже. Понимаете меня, Мольтке? Мы устроим здесь русским наш местный Сталинград!» Мольтке после этого некоторое время молчал, видимо, осмысливал услышанное, а затем ответил, что теперь он все понял и оценил. На этом разговор и закончился. Ты понимаешь, Глеб, насколько это важно?

– Еще бы не понимать! – воскликнул Шубин. – У меня ничего подобного откровенно сказано не было. Но тоже в разговоре все время мелькали такие названия, как Сталино, Горловка и Иловайск. А я никак не мог понять, почему элитную эсэсовскую часть посылают куда-то в сторону от направления решающих боев. Теперь, после твоих слов, все стало ясно. Да, надо срочно предупредить Попова! Ведь его группа движется как раз на Краматорск, а оттуда – сюда, на Запорожье. Ему такая задача поставлена, и он ее выполняет. А выходит, что все это – часть хитрого плана Манштейна. Так, теперь мне надо подумать, как правильно составить донесение, чтобы информация не казалась нашими домыслами. Надо, чтобы Попов ее воспринял как совершенно достоверную…

И Шубин взял лист бумаги и сел составлять радиограмму. Дело оказалось очень непростое – уж больно необычной выглядела полученная информация. Но наконец Шубин уложил полученные сведения в полторы страницы текста, зашифровал их и приступил к передаче. Две минуты – и совершенно секретный план немецкого командования отправился в штаб генерала Попова.

Шубин понимал, какое удивление вызовет это донесение в советском штабе, какие яростные споры там начнутся. И он не удивился, когда спустя несколько минут ему пришел следующий ответ: «Сообщение вызывает большие сомнения. Необходимо подтверждение. Нужны подробности немецких планов».

– Надо будет прослушивать разговоры наших генералов и дальше, – сказал он Мельнику. – В штабе сомневаются в достоверности наших сведений.

Это он еще не знал, какую бурю вызвало его сообщение, насколько сильные разногласия возникли между советскими военачальниками. Дело в том, что генерал Попов с самого начала операции «Скачок» был удивлен слабым сопротивлением немецких войск. Их готовность отступать при первом появлении советских войск казалась ему подозрительной. Сообщение Шубина о планах Манштейна окружить прорвавшиеся советские войска подтверждало его подозрения, и он сразу ему поверил. А вот командующий Юго-Западным фронтом Ватутин, наоборот, нисколько не поверил. И потребовал от группы Попова продолжать наступление на Запорожье в прежнем темпе.

– Ладно, это дело сделано, – сказал Шубин, убирая рацию обратно в вещмешок. – Поехали теперь на другой конец города. Покажу тебе нашу берлогу.

Разведчик не предвидел сегодня еще каких-то осложнений и потому, садясь в «Мерседес», не стал переодеваться в форму группенфюрера. И, как вскоре выяснилось, он так поступил напрасно.

Не успела их машина развернуться и выехать из рощи, как перед ними словно из-под земли вырос немецкий патруль на двух мотоциклах. Оба мотоциклиста включили фары на полную мощность, ослепляя водителя машины, и один из них громко потребовал:

– Глуши мотор! Выходи из машины!

«Они узнали номер! – мелькнуло в голове Шубина. – И с этим номером что-то не так!»

Он был прав. В этот день один из патрулей обнаружил тело группенфюрера Занделя. И уже несколько часов всем немецким постам в районе Запорожья