Кейб был в шоке. Джеймс ни разу не сказал ему ни одного ласкового слова.

Человек, сидящий сейчас напротив Кейба, мало походил на сдержанного и отстраненного Джеймса Джордана, каким он его знал.

Ему показалось, или глаза отца блестят от слез? Джеймс был самым волевым человеком, которого Кейб когда-либо знал. Он ни разу в жизни не прослезился. Он просто постоянно грустил.

Когда Джеймс снова заговорил, его голос был хриплым от эмоций.

– Ты всегда был моим сыном.

Кейб усилием воли приказал себе дышать.

Слова Джеймса повисли в воздухе. Мужчины неуверенно смотрели друг на друга несколько долгих мгновений. Как бы ни старался, Кейб не мог произнести ни слова.

Наконец Джеймс откашлялся:

– А теперь поговорим о Дженне. Что между вами происходит?

Кейб моргнул от внезапной перемены темы. Отведя волосы со лба, он мучительно и безуспешно старался подобрать слова. Как ему описать его отношения с Дженной?

– Она не похожа ни на одну из знакомых мне женщин, – сказал Кейб. – Она отличный специалист. Она добрая и заботится о нуждах других людей. Она может быть раздражающе упрямой, но готова пойти на компромисс. Она может взбесить меня, а через минуту рассмешить. У меня никогда не было такой женщины, как она.

– Понятно. – Джеймс пристально изучал узоры на ковре. Он не поднял головы, когда задал следующий вопрос: – Она знает?

– О чем?

Джеймс взглянул на Кейба, как на сумасшедшего. Возможно, он прав. Но Кейб по-прежнему пытался примириться с тем, что отец сказал ему несколько минут назад.

– Я имею в виду, ты хоть раз говорил ей об этом?

– Хм… нет.

Джеймс поерзал на стуле. Он явно очень нервничал.

– Послушай, Кейб. Мы с твоей матерью не очень открытые люди. И, прости нас господи, мы неохотно демонстрируем свои чувства. Я знаю, о чем говорю. Но, по-моему, наш сегодняшний разговор должен расставить все по своим местам.

Еще одно шокирующее признание.

– Может быть, мы не лучший пример для подражания, – произнес Джеймс.

Кейб не осознавал, что следует чьему-то примеру. Но он не мог не признать правоты Джеймса. Во время последних разговоров с Дженной он говорил только о том, что она жертвует своим благополучием ради семьи. Он старался убедить ее, что она поступает неправильно.

Но не прав был только он сам. Джеймс только что доказал ему это. Хотя нет. Именно Дженна доказала его неправоту, а Джеймс просто подтвердил ее точку зрения.

Кейб осознал, что до сегодняшнего дня он был слеп и не замечал очевидного. У него всегда была поддержка его родителей. Они действительно дорожили им и любили его. Они просто не знали, как ему это показать.

Дженне хватило смелости принять свою семью такой, какая она была, и бороться за нее. Она оказалась права, назвав его лицемером.

– Я хочу сказать, – продолжал Джеймс, – что ты всегда был бойцом по натуре. Тебе следует бороться сейчас. Дженна не из тех женщин, которых следует терять.

Кейб прекрасно понимал: говоря об этом, Джеймс явно не имел в виду ценность Дженны как работника компании.

Дженна напряглась, когда раздался звонок в дверь. Ей не слишком хотелось, чтобы к ней заявилась полиция. Она понятия не имела, что должна будет говорить. Хотя браслет возвращен, полицейские все равно могут иметь к ней множество вопросов. Вдохнув, чтобы собраться с силами, она прошла в прихожую и распахнула дверь.

Растерянно моргая, она смотрела на своего гостя.

– Кейб? Я думала, ты уже вернулся на Манхэттен.

– Еще нет. Я не уладил до конца все дела.

Дженна невольно почувствовала разочарование. Он пришел к ней по работе. Конечно, а чего еще она могла ожидать?

– Я хотел сказать, что ты можешь расслабиться. Никто не выдвинет обвинений против твоей матери.

Неужели она не ослышалась?

– Я тебя не понимаю, – сказала Дженна.

– Роджер, руководитель моей службы безопасности, раньше работал частным детективом в Бостоне. У него сохранилось много полезных связей. Он проследит, чтобы полиция не сомневалась, что ты не причастна к краже. И он может замолвить словечко за твою мать. Полицейских будет легче убедить теперь, когда браслет возвращен, конечно, в том случае, если Аманда согласится лечиться от своего пристрастия к алкоголю.

От облегчения у Дженны задрожали колени. Она прислонилась к стене. Ситуация приняла неожиданный поворот. Она не хотела смотреть дареному коню в зубы, но все равно решила задать Кейбу вопрос.

– Но почему руководитель твоей службы безопасности это сделал?

– Потому что я попросил его об этом.

От удивления она открыла рот:

– Я не знаю, что сказать. Я могу только тебя поблагодарить. В самом деле, Кейб, я на такое не рассчитывала. Ты не представляешь, как я тебе благодарна.

Однако это по-прежнему не объясняет, почему он пришел к ней. Он мог бы просто позвонить ей по телефону. Или же попросить свою секретаршу сделать это.

Но Кейб снова удивил ее, спросив:

– Можно мне войти?

Отступив в сторону, она жестом пригласила его внутрь, а потом закрыла за ним дверь. Кейб округлил глаза, увидев в прихожей ее чемодан.

– Ты куда-то собралась? – спросил он.

Она кивнула:

– Мне назначили несколько собеседований. За пределами штата.

Он сжал губы в тонкую линию.

– Прости. Мне следовало тебе позвонить.

Внезапно Кейб стал серьезным и деловитым. Он не улыбался. Тем не менее Дженна могла думать только о том, как ей приятно смотреть на него. Она не подозревала, что судьба даст ей шанс увидеть Кейба еще раз. Всматриваясь в его лицо, она заметила, что он выглядит изможденным. Темные круги залегли под усталыми, покрасневшими глазами. Сегодня утром он даже не побрился.

– Все в порядке, – заверила она его. – У меня есть время. – На самом деле времени у Дженны было в обрез. Если она сейчас не поторопится, то едва успеет добраться до аэропорта и пройти таможню. Но она не могла прогнать Кейба. Она так по нему соскучилась! Последние дни она жила как в тумане, постоянно вспоминая Кейба и его прикосновения. – Принести тебе что-нибудь? Кофе?

– Я бы выпил кофе.

Дженна подошла к еще теплому кофейнику. Когда она вернулась, Кейб сидел на диване. Перед ним на журнальном столике лежала открытая тетрадь с ее рисунками ювелирных украшений.

– Очень хорошо. Это твои?

Она опустила голову, принимая его комплимент.

– В свободное время я придумываю кое-какие украшения. В основном ожерелья.