– Я слышал каждое слово.

– Она использовала меня, чтобы украсть браслет.

– Верно. Она использовала тебя. Я что-то недопонимаю?

– Ты сам это сказал, Кейб. Я даже не знала, что она затевала.

– И это никак не отразится на твоей деловой репутации. Ты очень ценный работник в компании, – прибавил он.

– Тем не менее, – она посмотрела в сторону, – я не могу продолжать работать в твоей компании как ни в чем не бывало.

– Не принимай поспешных решений, Дженна.

– Я не могу остаться, Кейб, – тихо и с мольбой произнесла она.

– То есть ты решила уволиться, – уточнил Кейб. – Ты приняла решение. Сама. Не посоветовавшись со мной.

Она подняла руки:

– Ты только сейчас так говоришь. Но потом все изменится. В конечном счете ты пожалеешь, что нанял меня и связался с дочерью Аманды Таунсенд.

Кейб вглядывался в ее лицо.

– Дело не в этом.

– А в чем?

– Реальная проблема в том, что ты винишь себя. Ты покрываешь Аманду. И насколько я знаю, делаешь это всю свою жизнь.

Дженна вздернула подбородок:

– Возможно, ты прав. Но это ничего не меняет.

– И это печально. Ничего не меняется. Как долго ты собираешься позволять порокам Аманды влиять на твою жизнь?

Внезапно ее глаза потемнели. Она подошла к нему ближе.

– Ты не можешь меня поучать. Ты ничего не понимаешь в семейных отношениях.

В воздухе повисло напряжение. Дженна втянула носом воздух. Казалось, она сама удивилась тому, что сказала.

Кейб мог ответить ей только молчанием. Что тут говорить? Она не ошиблась. Он, конечно, не мог отрицать реальную причину своего гнева. Он сердился из-за ее решения.

Суровая реальность состоит в том, что Дженна уходит. От него. Он предлагает ей остаться. Он хочет ей помочь. А она в ответ захлопывает дверь у него перед носом.

Ей даже в голову не приходило обратиться к нему за помощью и довериться ему.

И о чем это говорит?

Некоторое время стояла тишина. Наконец Дженна повернулась на каблуках.

– До свидания, Кейб. Я свяжусь с тобой в Бостоне через адвоката.

Ну, вроде бы все в порядке. Дженна поправила ремень безопасности и попыталась поудобнее устроиться в довольно ограниченном пространстве. Ей «повезло» сидеть между тучным джентльменом и толстой старухой, чья сумочка была больше ее самой.

Хотя Дженне никогда так не везло.

Она с трудом сдерживала слезы. Какой смысл плакать? Она должна придумать, что ей делать. Во-первых, ей необходим адвокат. На него уйдут все ее сбережения.

Аманда не просто замыслила кражу, но и, как сумасшедшая, хвасталась об этом по всему городу. В конце концов, об этом узнал брат Дженны и попытался убедить Аманду заткнуться до того, как об этом узнали полицейские. Вот почему мать засыпала Дженну сообщениями. Она хотела, чтобы Дженна убедила своего брата от нее отвязаться.

Мужчина рядом с Дженной захрапел. В хвосте самолета завопил ребенок. Обычный самолет совсем не похож на частный борт, на котором она летела на Карибы. Однако у нее по-прежнему есть профессия и будущее. И не важно, что ей не везет в личной жизни. Дженна закрыла глаза и попыталась убедить себя, что с ней не случилось ничего плохого.

Она вспомнила разочарование Кейба, когда она сообщила ему о своем уходе.

Она должна выбросить его образ из своей головы. Она не должна помнить, как он смотрел на нее в тот день у водопада. Как будто она была единственной женщиной, которая способна заставить его улыбаться. Вне сомнения, в следующий раз, когда они встретятся, он посмотрит на нее с презрением. У Дженны засосало под ложечкой, и это никак не было связано со взлетом самолета. Зачем она столько всего ему наговорила? Почему она никак не научится контролировать свои слова? Ведь он просто пытался ей помочь.

Но ей следовало показать ему, что помочь ей он не в состоянии. В жизни Дженны Таунсенд не будет благородного рыцаря. У Кейба полно собственных проблем. Она не станет обременять его своими неприятностями. Пока он не понимает, что она делает ему одолжение. Вскоре он поймет это.

Чем скорее, тем лучше. Ради него самого.

Дженна оглядела беспорядок в квартире своей матери. Повсюду валялись контейнеры из-под еды и пустые пивные бутылки. На полу и на столах были потеки какой-то жидкости. В квартире стояла жуткая вонь.

Дженна прошла по коридору в спальню. Как ни странно, там царил еще больший беспорядок. На полу валялась пустая коробка из-под пиццы. Почти вся комната была засыпана пакетами из-под чипсов и конфет. И конечно же кругом были пустые бутылки из-под спиртного. И все это накопилось за несколько дней отсутствия Дженны.

Искать дорогой браслет в этом бардаке все равно что пресловутую иголку в стоге сена. Он вряд ли здесь. Но Дженна должна убедиться в этом.

Глаза Дженны саднило от слез, к ее горлу подступил ком. Как она могла думать, что когда-нибудь избавится от всего этого? Она обречена приходить в этот грязный дом, где живет женщина, о которой она заботится. Как она могла позволить себе забыть об этом? Как могла позволить себе приблизиться к такому человеку, как Кейб?

Ее губы дрожали, пока она вспоминала их поцелуи. Она не должна была позволять этому случиться. Она думала, что может побаловать себя один-единственный раз, прежде чем он узнает, кто такая Дженна Таунсенд на самом деле.

Хотя он всегда знал об этом. Все об этом знали.

Внезапно обессилев, Дженна присела на край кровати Аманды. Прошло несколько секунд. Она не чувствовала ничего, кроме стыда. Дженна даже не сердилась. Она испытывала жуткий стыд.

– Эй, я так и думал, что ты здесь.

Ее напугал голос брата. Она не слышала, как он вошел.

Она быстро вытерла слезы со щек, повернулась и перешагнула кучу мусора, чтобы обнять Сэма.

– Я только что приехала. Решила поискать браслет. На всякий случай.

Ее брат тихо присвистнул:

– Сомневаюсь, что он здесь, сестренка.

– Но попробовать можно, верно?

– Думаю, да.

Через несколько часов оба были готовы признать свое поражение. Несмотря на то что они перевернули в квартире все вверх дном, им не удалось найти браслет. На самом деле в этом месте не было ничего ценного.

Сэм сжал плечо Дженны, стараясь ее успокоить.

– Мы все исправим, Джен. Я клянусь, что ты не пострадаешь из-за ее последней выходки.

Она слабо улыбнулась:

– Не уверена, что на этот раз ситуация поправима, Сэм. Даже если люди поймут, что я не причастна к краже, моя репутация испорчена. Меня не возьмут на работу ни в одно предприятие розничной торговли. Слишком много риска.