– Это что, круги на полях? Типа тарелки летающие приземлялись?

Роберт Мур кивнул:

– Вроде того. Тут полно этих кругов.

– Интересно, а есть в них какой-то смысл? То есть кто-нибудь пытался прочесть эти знаки? Ведь что-то же они значат?

Роберт Мур покачал головой:

– Пару раз я пытался их сыграть.

– Сыграть? В смысле – как музыку?

– Вроде того. Но мелодия получалась паршивая. Сплошной Нейл Даймон с его аккордными прогрессиями.

– Вы считаете, что это такие громадные ноты?

Мур резко повернулся к Джиму:

– Знаешь что. Рок-н-ролл?

Джим вздохнул:

– Я вас достал со своими вопросами.

– У меня есть вопрос для тебя.

– Какой вопрос?

– Как получилось, что ты бросил петь?

– А кто сказал, что я бросил петь?

– А чего говорить? Я и так знаю. После того как ты спёкся на дозе в Париже, ты не спел ни единой ноты.

Джим не верил своим ушам.

– Бред какой-то.

Долгоиграющий Роберт Мур искоса взглянул на него:

– Да? Ну и когда ты в последний раз пел, Рок-н-ролл?

– Я не знаю. У меня с памятью туго.

– Тогда почему ты уверен, что это бред – то, что я говорю?

Джим тряхнул головой в замешательстве. Может быть, Роберт Мур прав. Сейчас он и вправду ни в чём не уверен. Собственно, он поэтому и хотел задержаться в городе Дока: чтобы попробовать вспомнить хоть что-нибудь.

– Тут надо подумать.

– Только думай не очень долго. А то мы уже подъезжаем к Перекрёстку.

Джим глянул вперёд сквозь лобовое стекло. Всё было в точности так, как сказал Роберт Мур. Впереди был перекрёсток. Вторая просёлочная дорога пересекала ту, по которой они ехали, под прямым углом. Никаких указателей не было. Просто пересечение двух дорог в чистом поле. Роберт Мур остановил кадиллак:

– Ну вот. Здесь мы с тобой и распрощаемся.

Джиму хотелось спросить, а что ему делать дальше, но он не стал, потому что знал, что получит в ответ в лучшем случае какую-нибудь доморощенную дзенскую притчу. А ещё вероятнее – встречный вопрос. Блюзмен выключил двигатель:

– Пойду осмотрюсь.

Прежде чем выйти из машины, Долгоиграющий Роберт Мур забрал с заднего сиденья футляр со своей гитарой. Это слегка озадачило Джима. Неужели старик будет петь серенаду пустынному Перекрёстку или, может, попробует снова сыграть музыку этих кругов на полях? Джиму и в голову не пришло, что Роберт Мур не собирается возвращаться к машине. Блюзмен, похоже, никуда не спешил. Он отошёл от кадиллака, не так чтобы очень далеко, остановился и запрокинул голову, глядя в небо. Джим повернулся к блондинке на заднем сиденье:

– Вы понимаете, что происходит?

Мэрилин просто пожала плечами и растянула пухлые губки в знакомой улыбке. Джим так и не понял, в каком качестве она здесь присутствует и кто она вообще. Какая-нибудь эксцентричная девица с большим прибабахом, принявшая облик Мэрилин Монро, а заодно и обет молчания? Сексуальная игрушка, которую Долгоиграющий Роберт Мур прихватил с собой в дорогу? Джим знал, что и этот вопрос, вероятней всего, тоже останется без ответа, и решил не ломать себе голову. Он тоже вышел из машины и пошёл туда, где стоял Роберт Мур. Впрочем, Джим остановился на приличном расстоянии, чтобы старик не подумал, будто он ему навязывается. Долгоиграющий Роберт Мур обернулся и посмотрел на него:

– Тебе интересно, что я тут делаю, да, Рок-н-ролл?

Джим улыбнулся и кивнул:

– Честно сказать, интересно, но я не хотел спрашивать.

– Я жду, когда меня подберут, чтобы ехать дальше.

– Кто подберёт?

Долгоиграющий Роберт Мур указал на какую-то точку на горизонте:

– Смотри, Рок-н-ролл, сейчас сам все увидишь.

На горизонте зажёгся оранжевый огонёк. Он заметался, словно исполняя какой-то нервный дрожащий танец, и направился прямо туда, где стояли Мур с Джимом. После явления вудушных богов в их слепящем, наэлектризованном коконе света Джим наблюдал за приближающимся огоньком с явной опаской. Светящийся предмет завис прямо над ними, легонько покачиваясь в воздухе. Джим растерянно поглядел вверх:

– Это что, шутка такая?

Потому что над ними, на высоте где-то сорок футов, висела летающая тарелка. В полной тишине. Лицо Долгоиграющего Роберта Мура оставалось абсолютно бесстрастным.

– Лично я никакой шутки не вижу. Я вижу только НЛО.

Джим по-прежнему не верил своим глазам. Это была классическая летающая тарелка типа той, что предположительно разбилась в Росуэлле в 1947 году, – круглый диск, похожий на перевёрнутую суповую тарелку с башенкой в центре в виде прозрачного купола, откуда и шёл этот оранжевый свет. Снизу имелись три выступающих полусферы непонятного назначения. Предположительно двигатели. Джим почувствовал, как волосы у него на голове слабо зашевелились, должно быть, пытаясь встать дыбом, как, собственно, и положено – опять же, предположительно, – в непосредственной близости от летающих тарелок.

– Это тарелка Адамски.

Роберт Мур взглянул на него озадаченно:

– Я не разбираюсь в моделях и марках. По мне, так самая обыкновенная летающая тарелка.

– Джордж Адамски. В начале пятидесятых. Первый из контактеров с пришельцами. То есть по его утверждениям.

– Он был не первый.

– Он сфотографировал те тарелки. Точно такие, как эта. Только их объявили фальшивкой. Фотографии, в смысле.

Похоже, Роберту Муру всё это было неинтересно.

– А по-моему, вполне настоящая. В смысле – тарелка.

– Но что настоящим пришельцам делать в нашем загробном мире?

Роберт Мур улыбнулся:

– Они такие пронырливые, пришельцы. Они везде. Здесь, в досмертной жизни – везде.

– И вы собираетесь улететь с ними, на этой штуковине?

– Точно так.

Джим не верил своим ушам.

– Будете петь блюзы на Зете Ретикули?

– У меня есть друзья наверху.

– А можно мне с вами?

Роберт Мур покачал головой:

– Думаю, нет. Эти пришельцы, они разборчивые. Ещё не всякого заберут.

И тут из нижней части тарелки ударил луч белого света. Долгоиграющий Роберт Мур оказался точно в центре луча, но круг света захватил и Джима тоже, на самом краю. Тарелка начала опускаться, и Джим в страхе попятился. Роберт Мур тоже отступил на пару шагов. Свет погас, и тарелка зависла всего в нескольких футах над землёй, подняв маленькие пылевые смерчи. Она висела так где-то минуту, совершенно неподвижно, а потом снизу открылся люк. Из люка полился голубоватый свет и медленно выехал узкий трап. Долгоиграющий Роберт Мур повернулся к Джиму: