– Поторопись.

Срезав бинты, я стала аккуратно их разматывать, боясь случайно расшевелить заживающие раны. Каково же было мое удивление, когда я ничего не обнаружила. Абсолютно обновленные ножки, ни одной мозоли, ссадины или царапины. Я смотрела и не верила своим глазам. Проведя рукой там, где еще недавно были ранки, я почувствовала лишь гладкую ровную кожу.

– Это невероятно! Лилит, твой заживляющий крем действительно сработал! Он сотворил чудо.

– Пустяки. Очень простой рецепт из пяти компонентов.

– Это похоже на какое-то волшебство…

– Айвена, поверь, ничего волшебного в этом креме нет. И не обижай меня больше такими сравнениями.

Я наспех натянула босоножки, и мы вышли на улицу. Лилит буквально вцепилась мне в руку и тащила за собой.

Рассвет уже приближался к нам, начиная освещать небосвод.

По дорожке из серого камня мы направились в сторону здания, окруженного высокими елями. Подойдя ближе, я увидела: то, что издалека казалось не стоящей внимания постройкой, на поверку оказалось огромной оранжереей.

Войдя в помещение, я ощутила, что воздух здесь на пару градусов выше, чем снаружи, и очень плотный. От ароматов цветов и экзотических растений сразу начала кружиться голова.

– Не знаю, Айве, говорил тебе Велиар или нет, но я очень люблю работать с растениями. Я ими живу, ими дышу, я их ощущаю. А это, – Лилит обвела оранжерею рукой, – мой собственный рай. Я здесь провожу практически все свое время.

– Это невообразимо! Велиар упоминал, что ты хорошо разбираешься в лечебных травах, но я даже не думала, что все это намного масштабнее.

– Да. Пойдем, покажу тебе кое-что еще.

И она потащила меня дальше по главному проходу, уводя в самую глубь оранжереи. По пути я успевала оглядываться и подмечать некоторые знакомые мне цветы. Розы, фиалки, незабудки, орхидеи, а также множество других, совсем незнакомых. Когда мы остановились в центре всего этого великолепия, моему взору открылась импровизированная комната. Большая кровать с балдахином из прозрачных тканей стояла в центре. Ее обвивали необычные вьюнки с крупными белыми цветами. Большое старинное овальное зеркало расположилось слева от кровати. Огромный, очень вместительный шкаф был выпуклой формы и служил по совместительству то ли стеной, то ли перегородкой. А прекрасный ковер с зеленым орнаментом гармонично вписывался в обстановку и соединял все элементы интерьера.

– Лилит, я как будто попала в дом сказочной феи! – воскликнула я.

Я нисколько не преувеличивала. Помимо окружающей обстановки, сама хозяйка дома наводила на такую мысль. Ее сегодняшний образ этому способствовал. Золотисто-желтый наряд Лилит был таким легким и воздушным, что когда она шла, за ней разлетались полупрозрачные лоскуты ткани, напоминавшие крылышки. Ее тяжелые черные волосы были закручены и убраны наверх с помощью изысканного хрустального гребня со сверкающими камнями. А ее туфельки на тончайшем каблучке были настоящим произведением искусства. Среди всей этой зелени Лилит казалась богиней.

– Ты похожа на повелительницу растений.

– Это верно подмечено. Если хочешь знать, я таковой себя и ощущаю. – Лилит немного смягчилась от моего комплемента и повелительным жестом пригласила меня сесть в одно из двух обитых зеленым бархатом кресел. Увидев на моем лице сомнение, она проговорила:

– Айве, я всего лишь хочу с тобой позавтракать. Ты же мне не откажешь? – Слащавые нотки сквозили в ее голосе.

– Как я могу?

Вымученно улыбнувшись, я опустилась в кресло. Между нами ощутимо повисла неловкая пауза. Я не знала, о чем говорить. Мы как будто были с разных планет, и общих тем для разговора у нас не было.

– Лилит, – все же я заговорила первой, – спасибо, что показала мне свой дивный маленький мирок. Но, может, я все-таки позавтракаю у себя в комнате? Или в столовой? У тебя, наверное, много дел.

Она посмотрела на меня, как на полоумную.

– Айвена, сиди, пожалуйста. Я уже распорядилась, и завтрак нам подадут сюда.

От ее не терпевшего возражений тона мне стало не по себе. Я не хотела, чтобы мне указывали, что делать. Сначала это пытался сделать Велиар, а теперь и его сестра подключилась. От этого я почувствовала себя мышкой, загнанной в мышеловку.

Пересилив себя, я не стала нарываться на конфликт: попыталась расслабиться и устроилась поудобнее. Духота причиняла мне сильный дискомфорт. Проведя ладонью по лбу, я поняла, что сильно вспотела. Но, похоже, эта проблема нисколько не беспокоила хозяйку: она выглядела так, как будто только что вышла из душа.

– Итак, Айве, я хочу услышать рассказ о том, что произошло до того момента, как ты у нас появилась. – Лилит пристально посмотрела на меня.

– Да, конечно.

Глубоко вдохнув, я начала свой рассказ. Я пыталась говорить сухо и без каких-либо эмоций, упуская кое-какие детали, связанные с ее братом и, тем самым, пытаясь избежать неудобных вопросов. Лилит слушала меня внимательно и ни разу не перебила, чтобы переспросить или вставить комментарий. А дослушав, заговорила:

– Значит, ты вообще ничего не помнишь?

– Нет.

– Ммм… Хорошо.

Не понятно, что хорошего она в этом увидела, но уточнять я не стала.

– Ты не помнишь своих родных и где ты жила?

– Нет.

– Ни друзей, ни знакомых?

– Нет.

– Может, у тебя были какие-то прояснения в памяти? Какие-нибудь отрывки, которые помогли бы тебе вспомнить?

Я тут же подумала о преследующих меня мыслях об осени, но говорить об этом Лилит не стала.

– Нет. Я ничего не помню из прошлого.

Меня начала раздражать эта тупая игра в следователя. К чему она завела этот разговор? По девушке не было заметно, что ее интересует что-то еще, кроме ее нарядов, прически и цветов. Поэтому, взяв инициативу в свои руки, я попросила:

– Расскажи мне лучше о себе.

– Мне практически нечего о себе рассказывать, – грубо ответила она.

– Почему? – настаивала я. – Расскажи, давно ли вы с Велиаром живете в этом прекрасном месте? И где ваши родители?

Видно, что нехотя, но Лилит все же ответила:

– В этом доме Велиар долгое время жил один. Я совсем недавно здесь поселилась.

– Недавно? – удивилась я. – А по твоему саду не скажешь.

Она отмахнулась от меня и продолжила:

– Я всю жизнь жила с отцом. Ну, а теперь захотела пожить с братом.

– А где ваша мама?

При упоминании о матери глаза Лилит на секунду вспыхнули яростью. Или мне показалось. Но ответила она каким-то механическим голосом:

– Она мертва, и очень давно. И не говори, что сожалеешь. Потому что я уверена, что тебе на это наплевать.