Позвонил различным знакомым, справившись о делах в стране, претерпевающей многие трудности, и — вот нелепость! — искренне завидующим ему! Разговор с бывшим армейским сослуживцем, ныне — владельцем небольшого автосервиса, немало обескуражил: оказывается, в Москве начался спрос на подержанные авто из Европы и США. Налог на ввоз машин практически не взимался, а доходы ловких парней, уяснивших текущую конъюнктуру, достигали умопомрачительных величин.

От таксофона Серегин вернулся в компанию нью-йоркских гангстеров, вооруженный ослепительной идеей: им срочно следовало заняться перегоном автомобильной американской второсортицы в гостеприимную российскую благодать!

— Мы начнем собственный бизнес! — убеждал он товарищей. — Сложимся, купим для начала три машины, дальше дело пойдет!

— Ты уверен в результате? — засомневался Худой Билл.

— В любом случае вы расширите свой кругозор…

— Вообще-то, — сказал Худой Билл, — идея недурна. По крайней мере, в Россию Фаринелли за нами не сунутся. Я ставлю на кон свой «Кадиллак». У него почтенный возраст, но это крепкое корыто.

— Мы на мели, — взял слово Джон, — но у нас есть «Таун-кар», правда, без документов…

— У меня есть бумаги на такую тачку, — кивнул ему Худой Билл. — Машина погибла год назад, но вполне может вынырнуть в другом штате. С кузовными табличками я управлюсь за день, в том числе — с секретными, их специально запихивают во всякие хитрые щели для таможенных ищеек…

И уже на следующий день, получив расчет, прикопав стволы в ближайшем перелеске и, оставив ненужные вещи на сохранение в заводской подсобке, троица отбыла в Балтимор, откуда уходил сухогруз с автомобилями, следующий в порт Ленинграда.

Переночевав в мотеле, поездом отправились в Вашингтон за визами для Джона и Билла. Проволочки с визами заняли едва ли не неделю, но неунывающий Джон, специалист по магазинным кражам, решив не тратить зря время, привлек к делу товарищей, смекнув, что в нищей стране, куда они направлялись, западные товары обеспечат покрытие всех текущих бытовых расходов.

Похищенное барахло уместилось в трех внушительных баулах, должных переместиться в итоге в грузовой отсек лайнера, направляющегося в столицу бушующего демократическими переменами СССР.

Однако — вышла задержка. Худой Билл, не теряющий связи со своими тайными информаторами из Нью-Йорка, сообщил, что отъезд, а тем более приезд на континент будут проблематичными: итальянцы договорились со своими людьми, способными контролировать продажу билетов в США и в Канаде, а потому на подходе к любому рейсу вероятны засады.

— Значит, летим через Мексику, — внес предложение не чаявший убраться из Америки Джон.

Худой Билл одарил его небрежным досадливым взглядом. Продолжил:

— Мы не можем все время жить, как крысы в подземелье. Да, нам придется еще долгое время не очень-то и высовываться в этой жизни, но также придется проявить смелость в решении возникшего недоразумения. У нас появился заинтересованный помощник. Парень из Египта, нелегал, работает уборщиком и мойщиком посуды в одном из ресторанов Фаринелли в Бруклине. Ресторан — так себе, на Кони-Айленд Авеню, на проходной трассе, туда никто и не ходит. Точка скорее всего, для отмыва денег и деловых встреч. Парень служил то ли курьером, то ли порученцем, и пару месяцев назад повез деньги на указанный ему адрес. Немного, тысяч пять. Машины у него нет, прав тоже, поехал на автобусе. Там кто-то с него эти деньги снял, а он и ухом не моргнул. Фаринелли отбили ему потроха, сломали пару ребер, и теперь он пашет на них за бутерброд и раскладушку в подвале ресторана. Его паспорт у них, смываться ему некуда, да и боязно. А у парня — девка с гражданством, готовая на законный брак…

— И?.. — вопросил Серегин.

— Нам придется наведаться в Нью-Йорк Сити, — кратко ответил Худой Билл. — И навестить тот самый ресторан. С понятной, надеюсь, вам целью…

— А если этот араб — ловушка? — усомнился Джон.

— Он не станет играть со мной, — ответил Худой Билл внушительным тоном. — Он знает моих друзей и слышал об их возможностях. Ему нужен паспорт, вот что.

— Похоже, ты прав… — горестным голосом произнес Джон. — О, господи, еще одно испытание!

Ресторан действительно был малопривлекательным для публики. Расположенный в обшарпанном, начала двадцатого века двухэтажном строении, примыкающим к бесконечной череде себе подобных, с мутными зачерненными стеклами, неказистой дверью и скромной вывеской, непременного желания заглянуть в его чрево он не вызывал.

За рестораном виднелись кирпичные шестиэтажные строения, оплетенные железными пожарными лестницами — в основном, социальные жилища бедноты, а, напротив, по одной из главных бруклинских магистралей, катили ревущим неутомимым потоком стада машин.

Раб из ресторана предоставил Биллу дубликат ключа от двери черного хода, располагавшегося с тыла. Судя по всему, ему нельзя было отказать в известной отваге и сообразительности, отличавшей, впрочем, всех нелегалов от эмиграции, да и как бы иначе они очутились в Америке?.. Согласно дубликату Джон подобрал отмычки, дабы отвести грядущие подозрения мафии и полиции от сговора между служащими ресторана и злоумышленниками, идущими на горячее и крайне серьезное дело.

Египтянину также вручили дешевый мобильный телефон для оперативной связи.

Через сутки ожидания последовал доклад: в ресторан для очередной встречи прибывают братья Фаринелли, также ожидаются два гостя: готовится обед на четыре персоны.

Сев в угнанную накануне машину, трио, заглотив по десятку успокаивающих нервную систему таблеток «глицин», тронулось в путь.

— Постарайтесь не «замазать» стволы, — строго выговаривал компаньонам скупой, как рыцарь, Худой Билл. — Думаю, я все сделаю сам из своей «Беретты». Я нашел ее в океане, неподалеку от берега, в ноябре, когда вышел окунуться. От того, что поддерживаешь себя в тонусе, всегда польза… Пистолет был свежим, без налета ржи. И, думаю, за ним числится история, способная сыграть нам на руку. Мы пустим копов по ложному следу.

Серая металлическая дверь с ромбовидным, затянутым сеткой оконцем, раскрылась легко и услужливо.

В коридоре, ведущем в зал, трясся от страха встречающий их сообщник-араб.

— Телефон… — тихо произнес Билл и, получив трубку, опустил рукоять пистолета на курчавую шевелюру помощника, как, впрочем, было заранее договорено с жертвой.

Араб всхлипнул и распластался на затянутом паласом полу, превозмогая боль и симулируя забытье.

В зал, натянув на лица маски, они шагнули неслышно и стремительно, тут же заняв необходимые позиции.

Четверо сидели за столом: двое итальянцев и двое хорошо одетых черных парней в костюмах — с золотыми внушительными часами и множеством перстней на жирных пальцах. Одного беглого взора на этот квартет хватало, чтобы уяснить встречу авторитетов из разных криминальных группировок.

Толстый хозяин ресторана, притулившийся за конторкой у входа, листал газетку, у сервировочного столика, в углу выставлял цветы из картонной коробки в вазу официант в белой рубашке с «бабочкой» — прилизанный тип с узкой длинной физиономией, украшенной щеточкой усиков, похожий на брачного афериста.