Через несколько минут, взяв себя в руки, она спустилась с чемоданом по винтовой лестнице. Марко стоял в гостиной, повернувшись к ней спиной и глядя на вечерний город. Задержавшись на нижней ступеньке, Сьерра почувствовала, что не хочет никуда уходить, не хочет, как семь лет назад, идти в темную ночь, в неизвестное будущее.

Но разве она могла остаться?

Услышав позади себя шорох, Марко повернулся к ней, нахмурив брови. Она застыла на месте, вцепившись в свой злосчастный чемодан.

– Ты все же хочешь уехать? – хмуро спросил он.

– Я не знаю, что мне делать, Марко. – Ей ненавистно было слышать сдавленные рыдания в своем голосе, и она быстро заморгала глазами.

Тихо выругавшись себе под нос, Марко решительно направился к ней.

– Сьерра, дорогая моя, я был совершенным ослом. Пожалуйста, прости меня.

Она никак не ожидала услышать от него такие слова. Взяв у нее чемодан, он поставил его на пол и умоляюще протянул к ней руки.

– Не уходи, Сьерра. Пожалуйста. Не уходи, пока я не пойму. Пока мы не исправим это.

– Как мы можем это исправить? Я знаю, как много значил для тебя мой отец, а я ненавидела, ненавидела его… – Сьерра всхлипнула, и горькие слезы потекли по ее щекам. – Всегда. – Она попыталась продолжить, но голос вдруг отказал, и Сьерра разрыдалась. Марко осторожно привлек ее к себе, обняв за дрожавшие плечи.

Она прижалась лицом к его груди, а он бережно гладил ее по спине, шепча какие-то глупые ласковые слова. Сьерра не могла понять, откуда у нее столько слез. Она плакала потому, что у нее был такой отец, и потому, что отца у нее никогда не было.

– Прости, – наконец выговорила она, оторвавшись от Марко, чтобы вытереть мокрые щеки. Теперь, когда первый приступ плача прошел, ей стало стыдно за такой откровенный взрыв эмоций. – Мне нельзя было так раскисать…

– Чепуха. Тебе надо было поплакать. Я даже представить себе не мог, что ты так страдала, Сьерра.

Марко подвел ее к одному из диванов и усадил рядом с собой, обняв за плечи. Сьерра прильнула к нему, ощутив себя в безопасности в его руках.

– Ты расскажешь мне? – наконец спросил Марко.

Сьерра судорожно выдохнула:

– Что тебе рассказать?

– Все.

– Я не знаю, с чего начать.

Марко крепче прижал ее к себе, усаживаясь удобнее.

– Начни с чего хочешь, Сьерра, – тихо сказал он.

Помолчав, она заговорила, с трудом подбирая слова. Она рассказала ему, как отец впервые ее ударил. Ей было четыре, Артуро дал ей пощечину, и она не могла понять за что. Ей потребовались годы, чтобы найти ответ на этот вопрос: ни за что.

Она рассказала Марко о том, что отец иногда бывал добрым и веселым. Он подкидывал ее в воздух, называл «моя принцесса», одаривал ее и мать подарками.

– Но когда я стала старше, я поняла, что он так вел себя только в присутствии посторонних.

– А когда вы были одни? – тихо спросил Марко. – Он всегда…

– Достаточно часто, поэтому я стала прятаться от него, и это его страшно злило.

– А когда ты повзрослела?

– Я поняла, что мне надо уйти. Но мать никогда бы его не покинула. Я умоляла ее уехать со мной, но она отказалась. – Сьерра горестно всплеснула руками. – Я никогда не понимала этого. Он был красив и мог быть очень обаятельным, но так, как он обращался с ней… – Голос Сьерры снова сорвался, и она громко всхлипнула.

– Но почему же ты не ушла из дома, когда повзрослела?

Сьерра устало рассмеялась.

– Ты думаешь, это было просто?

– Нет, не думаю, – ответил Марко. – Я просто хочу понять. Мне трудно в это поверить.

Трудно? Сьерра опешила. Даже сейчас он сомневается? При этой мысли ей захотелось замолчать. Взяв ее за подбородок, Марко повернул ее лицо к себе.

– Ты веришь мне? – выпалила она, выдав себя с головой. Но еще хуже было то, что Марко ей не сразу ответил. Он молчал несколько секунд.

– Да, – наконец сказал он. – Конечно, верю. Но я не хотел бы верить в это.

– Потому что ты любил его.

Марко кивнул, на лице его отражалось смятение.

– Я ведь рассказывал тебе о своем отце? Он приходил очень редко, а потом вообще исчез. А моя мать… – Он сделал паузу, и Сьерра затаила дыхание, готовясь услышать какую-то тайну.

– Твоя мать…

– Это не имеет значения. Я только хотел сказать, что Артуро был для меня самым близким человеком. Если бы не он, я бы до сих пор таскал чужие чемоданы. И теперь, когда я узнал о нем такое… – Голос Марко сорвался на хрип. – Мне больно это слышать. Но я верю тебе.

– Спасибо, – прошептала она.

– Не надо благодарностей, Сьерра. – Он помолчал, и Сьерра поняла, что он подыскивает подходящие слова. – Значит, ты хотела уйти от отца. Почему же ты выбрала меня?

– Это он тебя выбрал, – возразила Сьерра. – А я старалась убедить себя в том, что сама приняла решение. – Она печально улыбнулась. – Ты знаешь почему? Я увидела тебя во дворе – в тот день, когда мы познакомились. К тебе подошла кошка и стала тереться о твои ноги, а ты наклонился и погладил ее. Мой отец на твоем месте пнул бы ее. И я решила, что ты благородный человек.

– Ты говоришь так, – сказал Марко, помолчав, – будто сейчас сомневаешься в этом.

– Нет, я… – Сьерра прикусила губу. Ей было очень трудно отделить свои прежние чувства от нынешних. – В ночь перед свадьбой я поняла, что замужество – не выход для меня, мне нужно найти свой путь, стать самостоятельной личностью.

– Так что же случилось в ту ночь? – спросил Марко. – На самом деле?

Сьерра увидела, как он напрягся всем телом, готовясь услышать ответ.

– Именно это я и хотела тебе сказать. Я подслушала ваш разговор – и поняла, как вы были похожи. Я… я прежде этого не понимала. Я услышала, как отец дал тебе ужасный совет.

– «Я знаю, как справиться с ней», – тихо сказал Марко. – Теперь я понимаю, почему это так испугало тебя, но… почему ты не спросила меня, Сьерра?

– А о чем я могла тебя спросить? – Впервые в ее голосе послышалось раздражение. – «Ты не будешь бить меня, Марко?» На этот вопрос вряд ли кто-нибудь ответит честно.

– Я ответил бы.

– А я бы не поверила тебе. Это я поняла в ту ночь, Марко. Мне помогла моя мать. Когда я сказала ей, что не люблю тебя… – Сьерра нерешительно умолкла. Конечно, Марко знал, что она тогда не любила его. И он тоже ее не любил. Но теперь это звучало так холодно.

– Продолжай. Когда ты сказала об этом своей матери, что она сделала?

– Она дала мне денег, – прошептала Сьерра. – И назвала имя подруги, жившей в Англии, к которой я могла обратиться.