ножкой.

— Что непонятного, батя? Замуж я выхожу!

— За мельника?

— За него.

Отец почесал бороду и вышел.

— Бусы! Бусы мои алые где? — запричитала Настасья, опять ныряя в недра сундука. Мать, охая, кинулась к ней на помощь.

* * *

Первым делом Артем зашел в комнату с клеткой. Ребенок в облике волка спал в облюбованном углу. Двое солдат, расположившихся за столом, травили похабные шуточки. При виде следователя они поднялись и сообщили, что начальство в гостиной.

Дарли разбирал бумаги.

— Уезжаете? — спросил Артемий. В ответ кивнули.

— Дело закрыто, отчет я напишу уже в столице. Кстати, могу вас забрать с собой. Должность будет пониже, но оклад раз в пять больше вашего.

— Благодарю, но я, пожалуй, откажусь. Упаси Отец, мне оказаться в вашей конторе!

— В нашу вас никто и не зовет. В городском отделении полиции работать будете. Вы не безнадежны и можете даже принести пользу, однако, и звезд с неба не хватаете. Но все равно, столица — это другой уровень. Совершенно другие дела. И люди более высокого полета.

— Спасибо, но я лучше продолжу свою шпану ловить. Трущобные воры мне, знаете ли, больше по сердцу.

— Что ж, ваше право. Женитесь?

— Да.

— Захомутала все-таки. И это после того, как она вас обманула?

— Она не обманывала. Просто не сказала. И потом, у нее были причины для недоверия.

— Уже и защищаете. А я вам между прочим говорил, что заводить подобные шашни служащим нашей канцелярии чревато! И вот что вышло.

— Я, слава Отцу, не в вашей канцелярии служу, а в городской конторе! И с личными вопросами предоставьте мне разбираться самому.

Дарли отвернулся к камину, бросил туда стопку бумаг.

— Отлично. Прощайте.

Артемий стушевался. Поссорился с начальством, хоть и бывшим. Да еще именно в тот момент, когда собирался кое о чем просить…

— Еще не ушли?

— Нет.

— Что-то хотели?

— Девочка…

— Помилуйте, мне некогда с этим разбираться, я отбываю в столицу сегодня вечером. Афанасьев с отрядом выступает завтра утром.

Это на что он намекает?

— Что вы с ней сделаете?

— А вы как думаете?

— Отдайте ее нам. На воспитание. Я даю слово…

Артемий наткнулся на холодный взгляд и осекся.

— Забирайте, — после некоторой паузы разрешил куратор. — В конце концов наши все равно забрали бы ее на опыты. А мы проведем опыт "на дому", что называется. Будете слать мне отчеты о ее поведении каждый месяц. Не получу информацию вовремя — пеняйте на себя. Если вдруг обратиться при чужих, — вы ее больше не увидите. Загрызет кого-то: будете казнены оба. Если вдруг вы мне соврете, пусть даже в мелочи — семья останется без отца. А может, и без матери. Ясно?

Ведун сглотнул.

— Да.

— Хорошо. Вы же понимаете, что сюда пришлют постороннего наблюдателя? Так что врать не советую. Эксперимент, конечно, интересный, но прервать его могут в любой момент. Это знаете ли ни единственный оборотень, о котором известно нашей организации. Или вы думали, что из-за гор никогда ничего не просачивается?

Артем молчал. Кажется, он узнал сегодня слишком много…

В комнату вошел Афанасьев.

— Сдай ребенка Ведуну, и свободен.

Офицер кивнул и также быстро исчез, как появился.

— Прощайте, — сказал Дарли.

— Прощайте, — почти шепотом ответил следователь и вышел из комнаты.

Найдена в то, что ее отпускают, поверила не сразу и обернулась человеком, только когда все солдаты покинули дом.

— Получилось! — она прыгала вокруг Артема, довольная свободой. — Думаю, уже не свидимся. И вы тут.

— Учти, — сразу предупредил мужчина. — Ты будешь жить по определенным правилам.

Девочка с готовностью кивнула.

— Для всех ты — моя племянница, приехавшая из другого города. О сестрах моих я не раз рассказывал, так что это вопросов не вызовет. Понятно?

Счастливый ребенок крутился юлой и беспрестанно кивал.

Уже через пять минут подобного мельтешения Артем почувствовал усталость от новой роли папаши.

Но это отнюдь не значило, что ему не понравилось.

* * *

— Настасья-то тепереча еще краше наряжаться стала!

— Для мельника что ль?

— Да ну! Не пойдет она за него замуж! Дурит мужика девка!

— А вот и пойдет! Дивка видела, как они на крыльце ее дома ввечеру целовались!

Дарья бросила в корзину уже постиранное и выпрямилась, давая отдых спине.

— Что пристали к девке, балаболки? Выйдет, не выйдет — через два месяца узнаете.

— А ты, Дарька, шо ж, — тут же возникла рядом бабка Маня. — тоже собралась свадебку играть?

— Да окстись, Манька! Какая ей свадьба?

— Отчего нет, бабоньки? Живет же мужик у нее который месяц, племянницу сюда привез. Считай просватанная Дарья ходит!

— Да мало ли кто где живет! Этак и Конопатка завтра замуж выйдет!

— А почему нет? Девка рукастая…

— Да Бирючка-то хоть статная да не рыжая…

Среди женщин разгорелся спор о параметрах женской красоты. Витка, наблюдавшая за полоскающими белье с поджатыми губами, процедила:

— Уеду! Хоть в Топи, но отсюда уеду! Изведу всю семью, чтоб сами рады были избавиться! Как ты только их терпишь?

Дарья усмехнулась.

— Так восьмой год судачат. Тут поневоле и отвечать, и не замечать научишься. А ты молодая еще, горячая, все на сердце берешь.

Женщина опять наклонилась, собираясь продолжить стирку.

— Даш…а ты правда замуж выходишь?

— Допустим. А что?

— Ну должно же быть что-то хорошее в этих сплетнях! А так я бы хоть за тебя порадовалась!

— Радуйся, — разрешила Дарья, наблюдая как к реке наперегонки с Микулиными ребятами бегут Семен и Найдена.

— Папа! Папа приехал! — закричал мальчик, увидев мать. — Гостинцы привез! И вам с Найкой по сарафану!

Дарья улыбнулась, а Витка завистливо, но незлобно, вздохнула.

Вот везет кому-то! Нет своего счастья, хоть чужому порадоваться можно…

По осени в деревне Яблоневка сыграли пять свадеб. Самая шумная да веселая была у Ждана с Настасьей — расстарались родители девушки. Самая тихая — у Бирючки Дарьи с городским конторским Артемом. И как злые языки не перетирали косточки обеим парам, жили и те и другие душа в душу.

А люди… да что им люди, если друг с другом им хорошо?

2018