Илька, уже схватившая перевязанный накрепко лентами печной инвентарь, упакованный дома в запале, поставила его на место.

— А Дерек-то тут при чем? И не пойду я на бал, мне надеть нечего.

Шуршегрем, не выдержав, подскочил на коротенькие лапки и потрусил к ее кровати.

— Вот, Иль, зачем тебе мозги, если ты их по назначению не используешь? — ворчливо осведомился он. — Первокурсники туда в парадной форме приходят, форму тебе выдадут! А Дерек может тебе с прической помочь, да и потанцует с тобой, наверное, чтобы стенку не подпирала, как никчема какая-то. Кавалер — это на балу-то первое дело! Твоя маменька так говорила, когда с соседкой какую-то книжку обсуждала про любовь, типа той, по которой тебе имечко выбрали. — Он захихикал и, гордый выполненной миссией «утешь ехидно и с подковыркой», вернулся на облюбованный коврик у кресла.

— Спи уже. Завтра с остальным разберемся! Надо еще сообразить, у кого завтрак выпросить. Пока нам везло забесплатно, — подкинул он еще одну мысль, заставив Ильмару вспомнить о тощем кошельке с маленькой горсткой монеток, что сунула мать.

— Вот ты паразит! И как после такого уснешь? — Илька гневно зыркнула в сторону питомца, но тот уже похрапывал и причмокивал, моментально провалившись в сон.

Озадачь других проблемами и спи спокойно. Этот девиз можно было бы выбить на гербе метаршигла, если бы он у зверя был.

Утро, как и прошлое, началось с того, что в дверь их комнаты бодро заколошматили кулаками.

Встрепанная Ильмара, завернутая в одеяло, вытаращенными глазами уставилась на носатого Нарьяна Хмышова, который окинул взглядом босые ступни, торчащие из-под одеяла, и неожиданно смутился, став оранжеватым.

— Э-э-э, подруга, ты это… — промямлил он, пытаясь скрыть смущение, — колючего своего позови. Пока ты марафет наводишь, мы с ним дела обсудим.

Опешившая от такой прыти Илька не знала, что и сказать, только оглянулась в комнату, где Шуршегрем, уже покинув свой коврик, топал к двери.

— Иля, ты одевайся и спускайся давай. Не хватало еще опоздать на распределение. — Делая вид, что ничего не происходит, Грема протиснулся мимо девушки к двери и, принюхавшись к аппетитным запахам, доносящимся снизу, деловито поинтересовался у полугоблина: — Завтрак ты нам заказал? Договаривались вчера, что завтрак с тебя, носатый.

Тощий Нарьян в каком-то недоумении пожал плечами.

— Ну пошли проверим. Мне моя типа бабуся пра какая-то сказала, что тут меня покормят. Поделюсь чем дадут. — Парень понятия не имел, на что может рассчитывать, но особой жадностью не страдал. Если что-то ему доставалось бесплатно, то делился он запросто, только заработанного было жаль, поскольку приходилось попотеть.

Вчера его поселили в номер таверны, даже ключ дали, и он с удовольствием выспался на настоящей кровати, а не где-то в кустах или на задворках складов.

Оставить обретенного правнучка до поступления у себя в доме Манефа пока не решилась. Во-первых, дом был на территории академии, а во-вторых, ей надо было многое обсудить с мужем. Все-таки, будучи взрослыми и в приличном возрасте, о детях они как-то не задумывались, а тут такой привет из ее не самого радужного прошлого, от которого она сбежала сломя голову и до сих пор так никому о тех годах и не рассказывала. Видимо, пришло время! А Нарьяну пока достались удобства в таверне подруги Сары, чему неприхотливый парень был даже рад. Свежеиспеченной прабабушки он побаивался, так, на всякий случай.

Зато на празднике, устроенном кикиморой в таверне для всех причастных к тому случаю с крежнем, парень успел поболтать с колючим пронырой. Расслабившийся сытый метаршигл, рассказывая, почему сунулся к дереву, нечаянно сболтнул о найденном ключе. Хмышов смекнул, что тут скрыта какая-то тайна, а Грема, спохватившись, стал заливаться соловьем, расписывая связи Ильмары, ее братьев, тролля, пустошника, и даже Дерека туда же приписал, намекая, что с ними лучше дружить. Два пройдохи всегда смогут найти общий язык, и именно поэтому вчера он советовал Ильке присмотреться к Нарьяну.

Когда Ильмара спустилась, оказалось, что с завтраком им опять повезло. Сара не имела ничего против того, чтобы накормить и приятелей Манефиного правнучка, тем более что Габриэль сунул ей в карман фартука кошелек на всякий случай.

— Вдруг возникнут какие-то проблемы. Молодежь все-таки, — пространно намекнул он, покосившись на нового родственничка и чуть поморщившись. Демон понимал, что проблем этот сиротинушка принесет им немало, но ради любимой женщины что только не сделаешь.

На распределение Илька шла не только в компании Шуршегрема и Хмышова. К ним успел присоединиться и Дерек, а в холле академии радостно подскочила еще и Гульсия.

В большом зале их отыскали Винни и Фшен Шатос, откуда-то прискакала даже Грета, но, увидев, что Ильмара находится в приличной компании, только приободрила: «Все будет хорошо», с небольшим недоумением покосилась на алый кушак Хмышова и опять умчалась куда-то, сжимая в руке пачку документов. Энергии этой кучерявой гномки можно было только позавидовать, как и ее предприимчивости. Все семейство Лисовских считало, что Алену повезло с женой, и сетовало, что у нее нет сестры подходящего возраста для Люка. Люк от этого каждый раз делал испуганные глаза и отмахивался, говоря, что одной Греты в их семье вполне достаточно, а он себе найдет девушку поспокойнее.

Рядом прогуливались студенты и преподаватели, где-то стояли болтающие группки, независимо или чуть испуганно держались около стен одиночки. В противоположной от двери стороне была небольшая сцена, где стоял стол и за ним ряд кресел. Часть из них уже была занята.

Илька предположила, что это преподаватели, и была почти права. Места за столом предназначались приемной комиссии, в которую входили деканы факультетов, секретарь ректора и, конечно же, сама ректор. Пока из тех, кто там сидел, девушка знала только Виолетту Дифинбахиевну, рядом с которой сидел крепкий мужчина, загорелый, с гладко выбритым черепом и пронзительным взглядом. По черному комбинезону девушка поняла, что это декан некромантов, который, как она слышала, был мужем эльфийки.

— Ну и сомнительных личностей в этом году притащилось поступать, — раздалось неподалеку. Красивый тембр голоса произнесшей это девушки портили манерное произношение слов и презрительные интонации, а ее довольно симпатичное личико изобразило гримаску отвращения. Смотрела эта дамочка прямо на их компанию, особенно презрительным взглядом был одарен Дерек, которому она не преминула высказать свое недовольство:

— Даже не сомневалась, Вольтецкий, что ты найдешь себе каких-нибудь отбросов под стать. — Стоящие рядом с ней девицы в желтом захихикали, а парочка парней в синих костюмах заухмылялись. — Деревенщина с уродливым зверем, носатое убожество и толстуха — отличная компания для такого, как ты.

— Знаешь, Милюзянская, — не полез за словом в