Потом я услышал голос, который закричал что-то по-арабски. Я подозревал, что кричали мне, но не знал, чего от меня хотят и потому продолжал лежать по грязном полу, извиваясь от страха. Дальше я помню удар ботинком под ребра, от которого перехватило дыхание, помню еще один удар, от которого я перевернулся на спину и увидел черную дыру в автоматном стволе, смотревшую мне прямо в глаза. «Только не в лицо, пусть стреляют, но только не в лицо», – подумал я и отключился.

Я пришел в себя, сидя, прислонясь к стене, на том же продавленном диване. Охранник лежал на полу в задравшейся чуть ли не до пояса «ночнушке», вместо головы у него было кровавое месиво. В комнате суетились какие-то люди в военной форме, они перетряхивали ящики шкафа, кусками отдирали дешевый, весь в черных точках от окурков, которые тушили об пол, линолеум и простукивали стены.

Напротив меня на том же самом стуле, на котором сидел охранник, теперь сидел какой-то молодой человек европейской внешности и с до боли знакомым лицом. Это был Сергей из нашего отеля, пьяный лавочник из Красноярска, который угощал меня виски и хотел заняться дайвингом.

Помню, что я даже не удивился. В конце концов, сколько можно удивляться. Если и было во всем этом что-то удивительное, так это то, что я до сих пор живой, хотя и не вполне невредимый. У меня сильно болели шея, ребра, спина, а тошнило так, что глаза лезли на лоб. Но липкий ледяной страх вроде бы стал отпускать. Я осмотрел себя и увидел на джинсах большое темное пятно. Надо же, а я совсем не помнил, что со страху напустил в штаны. Ну и плевать.

– Ничего страшного, Альберт Эдуардович, – бодрым тоном сказал Сергей. – такие вещи даже с опытными людьми случаются, а вы у нас только начинающий.

– А я и не расстраиваюсь, – ответил я и закашлялся. В горле першило и щипало от пыли, поднятой взрывом и еще какой-то кислой дряни. – Мне кажется, за последние пару суток я уже израсходовал весь оставшийся до конца жизни запас негативных эмоций. Скажите, вы тоже хотите сделать из меня говорящий овощ или убить?

– Не слышал ничего глупее, – рассмеялся Сергей. Теперь, когда он не притворялся пьяным, он вовсе не походил на полуторговца – полубандита из российской глубинки. Несмотря на типично русское лицо, было в нем, как писали в советских книгах про засланных к нам врагов, «что-то не наше, что-то необъяснимо чужое». Уж очень он выглядел уверенным и компетентным – вот что это было такое. И при этом без единой капли отечественного ментовского хамства, которым принято маскировать никчемность и убожество.

– Не слышал ничего глупее! Зачем же вас убивать и превращать в овощ? Вы нужны нам живым и здоровым!

– Кому это «нам»? – задал я уже ставший привычным вопрос. – Новой России, которая будет? Или, может быть, старой воровской, которая все еще есть?

Произнеся это, я прикусил язык. Мало ли, с кем я имею дело. Судя по тому как они лихо работают с людьми – взять хотя бы пляжного охранника с перерезанным горлом и этого, что на полу, с оторванной башкой – им ничего не стоит просто придавить меня как муху. Единственное, что я начал понимать, так это то, что каким-то образом мне не посчастливилось оказаться в самой гуще драки нескольких группировок, интересующихся этими проклятыми направленными землетрясениями. Да, но как они все узнали?

– Оставьте в покое Россию и весь этот конспирологический бред, – продолжал смеяться Сергей. – Я представляю здесь интересы одной державы и имею честь быть сотрудником управления по борьбе с международным терроризмом. Люди, которых вы видите в этой комнате – сотрудники спецподразделения по борьбе с терроризмом местной контрразведки. Несколько минут назад вы наблюдали то, что у вас называется контртеррористической операцией. А сейчас отряхните с себя пыль, и мы поедем в другое место, тихое и уютное. Там можно выпить чего-нибудь и спокойно поговорить.

«Отряхните с себя пыль» – у нас вряд ли так скажут. И вообще, русский язык этого молодого человека был слишком правильным для представителя того социального слоя, за которого он себя так мастерски выдавал.

– Выпить чего-нибудь – это было бы в масть, – с облегчением согласился я. Если меня и убьют, то, по крайней мере, не здесь и не сейчас. – Но, если позволите, один вопрос. В тот вечер, ну когда мы с вами познакомились, мне показалось, что вы русский. А сейчас вы говорите про какую-то державу…

– Но я действительно русский, – уже серьезно ответил Сергей. – По происхождению. Мои родители эмигрировали из Советского Союза за год до моего рождения. Пойдемте, нас ждет машина.

Я не стал артачиться, задавая вопросы вроде «а что будет, если я не поеду?» и так далее и тому подобное. Интуиция подсказывала: ничего плохого мне этот парень не сделает, а поговорить с умным человеком никогда не повредит. Чем черт не шутит, может и вынесу что-нибудь полезное.

Машина, за рулем которой сидел араб в военной форме, не спеша выкатилась из города и, набрав хорошую скорость, понеслась по узкому, обсаженному облезлыми финиковыми пальмами шоссе, идущему вдоль моря. По другую сторону тянулись низкие железобетонные коробки предместий с кучами гниющего мусора между ними. Оттуда в открытые окна машины врывалась разнообразная вонь, происхождение и химический состав которой наверняка остались неизменными со времен фараонов.

Место оказалось действительно уютным. Это был очень хороший загородный дом с ухоженным садом, посыпанными гравием дорожками, небольшим бассейном и беседкой, в которую молодой человек, одетый в белую куртку официанта принес бутылку виски Ballantines, лед, орешки и фрукты.

– Дома у нас до сих пор пьют по-русски, – сказал Сергей, кивнув на бутылку. – Не будем нарушать национальную традицию. К тому же есть что-то нехорошее в том, чтобы каждый раз гонять официанта за новой порцией.

Первую мы выпили за здоровье. Наверное, тост был услышан, поскольку здоровье мое немедленно улучшилось. Потом оно улучшалось настолько стремительно, что все пережитые ужасы как-то отступили на задний план и там поблекли. Тем более, что и разговор шел более чем невинный: о политике, о ценах на жилье и международном терроризме. Сергей рассказал, что в его обязанности входит организация взаимодействия с местными спецслужбами, и как раз сегодня была проведена совместная операция против одной известной экстремистской организации, регулярно устраивающей теракты против иностранцев.

– Что вы знаете о человеке по имени Никита? – вдруг неожиданно спросил мой собеседник. Тут я понял, что прелюдия закончилась, и мы приступаем к тому, для чего меня сюда привезли.

– Чтобы вам стало понятно, мне придется рассказывать с самого начала. А это долгая история, – сказал я.

– Ничего страшного, – ободряюще улыбнулся Сергей и плеснул по стаканам еще виски. – Мне торопиться некуда. Вам – тоже. Сейчас в отеле полный кавардак, полиция и все такое. Бомба была заложена в вашем номере, представляете? Какой вам смысл подвергаться допросу в их душном, пропахшем потом офисе, когда можно неплохо провести время здесь?

– Но ведь от допроса все равно не отвертеться, – угрюмо возразил я. От приступа хорошего настроения ничего не осталось. – А они меня обязательно спросят, где я был. И что я им отвечу?