– Ты должен найти свою шестеренку, – глубокомысленно изрек старый диггер, доставая из кармана ватника папиросу.

Он принялся возиться с папиросой, прикуривая ее от гаснущих на ветру спичек. Леонид сложил из рук «шалашик», помог прикурить. Диггер с наслаждением закурил, затянулся, задерживая дым в легких и выдыхая его через ноздри. Впрочем, не замечая, что часть дыма просачивается сквозь дыру в шее.

Чита попытался осмыслить слова насчет шестеренки. Он вспомнил, как, проснувшись в убежище Шаха, еще долго лежал, прислушиваясь к разговору на балконе. Пожалуй, Леонид был согласен с Дедом насчет того, что шестеренка Николая – его злость. Штык был зол с самого детства. На себя, когда проигрывал в драке другим ребятам. На соседских пацанов, когда они практически без причины избивали Читу, выбрав его козлом отпущения. На зажиточных челноков, проходящих через их таможню, но редко задерживающихся на самой станции. На Кристину, которая не обращала внимания на его ухаживания. На всех и все подряд.

Но какая шестеренка заставляет его самого проживать день за днем и просыпаться по утрам?

– Я не знаю, что мне делать. Куда отвести Кристину? Как помочь ей? Я убил человека, который был бы для нее опорой, человека, который хотел остановить войну.

– У тебя не было выхода, – успокоил Якорь. – Мы бы не отбили Вавилова у зеленых. Шах изначально планировал ликвидацию Олега. Ты все сделал правильно.

– Да не сделал я ничего! Я просто плыл по течению – и все! Я должен был пропустить Кристину еще там, на Выборгской. Но я… мне было страшно.

– Всем бывает страшно. – Волков ласково улыбнулся и посмотрел на статуи. – Им было страшно, что их разлучат, и они убили себя. Вавилову было страшно, что его разработка погубит метро, и он поселился на поверхности. Кристина боялась за любимого и сбежала из дома, чтобы предупредить его об опасности. Знаешь, кто становится хорошим диггером? Тот, кто боится, что мы смиримся и останемся жить в метро, превратившись в слепых, полудохлых кротов. Все боятся. И страх заставляет нас действовать. Чего ты боишься больше всего?

– Смерти, – выдохнул Чита.

– Что такое смерть? – Дед буравил собеседника тяжелым взглядом.

– Небытие, тьма, одиночество…

– Одиночество… – Якорь попробовал слово на вкус.

Леонид вздрогнул – настолько тоскливо оно прозвучало в устах старого диггера. По коже пробежал мороз. Ощущение было, будто бы задремал в туннеле и проснулся от сквозняка, от которого никак не можешь согреться, а спичек под рукой не оказалось.

– Ты никогда не узнаешь одиночества, если будешь бояться не только за себя, но и за других. Ты справишься, Чита. Сделай то, что должен.

Земля задрожала. Горизонт заходил ходуном, будто окружающая реальность была лишь наспех сооруженными декорациями, которые при первой же встряске принялись разваливаться на куски. Ослепительная белая вспышка мелькнула вдалеке, будто бы с небес в землю ударил сноп беспощадного, сияющего света. У основания столпа взвилась столбом пыль. Земля задрожала и волнами, будто встряхнули покрывало, накатилась на сквер. Скульптуры пошатнулись, но Карл слегка шевельнул каменной рукой, крепче сжимая талию возлюбленной. Только зонт вырвало из его поднятой руки и унесло куда-то в бездонную высь.

– Чита, вставай, телефон опять звонит.

Леонид с трудом разлепил отяжелевшие, липнувшие друг к другу веки. Прикоснулся к звенящей голове, ощутил под пальцами бинтовую повязку. Скользнул рукой по щеке, по челюсти. Так и есть – ему наложили чепец.

Почему-то болело плечо. Парень осмотрел себя и обнаружил, что он без свитера.

– Я нашла в медпункте радиопротекторы. Себе тоже вколола. Телефон звонит. В институте кто-то есть. Да очнись же!

Слова проникли в сознание вместе с дребезжащим, въедливым звуком. Проникли и остались там лишним кусочком пазла, не желающим занимать отведенное ему место в общем рисунке реальности.

В следующую секунду Чита вскочил с раскладушки и припустил к выходу из помещения. Звук не прекращался.

Еще одна комната, такая же большая. Дальше – длинный коридор, уводящий к выходу в университет. Комнаты по сторонам. Склад. Опять пустой. Учебный класс с партами, стульями, пустыми стеллажами – очередной привет от сталкеров из Конфедерации, стенды по гражданской обороне по всему периметру помещения. Звук стал ближе, но телефона и здесь не было. Леонид побежал.

– В пункте управления! – крикнула Кристина, не поспевающая за ним, с трудом опирающаяся на больную ногу.

Он кинулся дальше по коридору. Справа – комната без двери с широким проемом. Что-то техническое. Внутри комнаты – отрезок огромной трубы, выходящий прямо из стены и заканчивающийся вращающимся вентилятором, забранным мелкой металлической сеткой. Пульты управления на стене, электрические щитки.

Обратно в коридор. Слева – дверь с надписью «Пункт управления». Телефон звонит уже совсем громко и нетерпеливо. Чита распахнул дверь, щелкнул выключателем. Крохотная комнатка, небольшой стол, стул, электрический щиток на дальней стене, еще один – прямо над столом. Три разноцветных телефона на столе – желтый, зеленый и красный. На каждом – кусочек тканевого лейкопластыря с выведенной черным фломастером надписью. Дребезжал желтый телефон с надписью «внутренняя связь».

– Слушаю.

– Кто вы? – Голос говорившего звучал приятно.

– Меня зовут Леонид, вы друг Вавилова?

– А вы?

Парень замолчал. Настороженность собеседника передалась и ему. Где гарантии, что он сейчас не говорит с вернувшимися в университет веганцами?

– Я спрятался, когда началась перестрелка, – продолжил голос, не дождавшись ответа. – Что произошло? Кто на нас напал? Откуда вы знаете Олега?

– У нас была информация о возможном нападении на НИИ. – Леонид говорил не спеша, раздумывая над каждым словом. Тембр собеседника казался ему смутно знакомым, и это не внушало спокойствия.

– Господи, да что им нужно? – Голос говорившего дрогнул и умолк. После долгой паузы добавил. – На нас напал Веган?

– Да.

– Они забрали Олега. Черт, они могут все еще быть здесь! Я попробую добраться до бункера.

Говоривший смолк, будто ожидая реакции Леонида.

– Почему вы молчите? – Голос уже дрожал, собеседник, казалось, готов был сорваться в истерику. – Я говорил с девушкой, она с вами? Я даже не знаю, можно ли вам доверять!

– Это неправильный вопрос, – произнес Чита.

– Что?

– Вы ничем не рискуете, оставаясь наверху. Вы не нужны веганцам, иначе они до сих пор обыскивали бы НИИ. Можете продолжать прятаться. Даже если я из зеленых, я не знаю вашего местонахождения. Рискую я, открыв дверь в бункер.

Леонид покосился на Кристину. Девушка прислушивалась к разговору, закусив губу.

– Что вы несете? Это я вас не знаю! Как вы проникли в бункер?