— Да что я такого сделал? О чем ты говоришь?

— Я видела…

Тут лицо Луиса озарилось, он явно понял, в чем дело, и облегченно вздохнул:

— Все ясно. Ты видела фотографию в журнале. Нас с Сарой, да?

— Может, и так.

— Ей просто нужно было засветиться в высшем обществе. Она ведь рекламирует свой новый фильм, и любая громкая новость с ее участием привлечет внимание к фильму. Совершенно никакого повода для ревности.

— Знаешь, меня абсолютно не интересуют твои интрижки. И не надо думать, будто раз я так легко слалась перед тобой, то, значит, готова ложиться под каждого встречного. Я не такая озабоченная и не буду заводиться, стоит только кому-то поманить и сказать «я хочу тебя».

Взгляд Луиса потемнел.

— А если это я скажу, что хочу тебя?

Такая смена настроения испанца не сулила Нелл ничего хорошего. Она по-прежнему испытывала желание такой силы, что ей становилось дурно.

— Не нужно зря воздух сотрясать, побереги силы. Мне и прошлого раза надолго теперь хватит.

Краска отхлынула от лица Луиса, и Нелл поняла, что ее сарказм достиг цели, но удовлетворения никакого от этого не испытала.

— Я понимаю, ты злишься на меня, — произнес испанец.

— Да не на тебя, а на себя! — возразила Нелл.

— Правда? Почему это?

Но Нелл лишь покачала головой. Что она может ответить? «Потому что я влюбилась в тебя»? Глупо.

— Знаешь, если отложить эмоции в сторону и подойти к вопросу с позиций здравого смысла… — начал было Луис, но Нелл яростно перебила его:

— Отложить эмоции? Ты понимаешь сам-то, что говоришь, Луис? Не дай бог, настанет день, когда я буду размышлять о свадьбе с позиций здравого смысла! Свадьба — это чувства! Свадьба — это любовь двоих, это их обещание продолжать любить и поддерживать друг друга. В горе и в радости! И то, что я беременна, не означает, что надо ставить на мне крест и отказывать мне в этом счастье — свадьбе по любви, а не расчету! Ты можешь предложить мне свадьбу по любви, Луис? — пылко произнесла она и пристально посмотрела на испанца, ожидая его ответа.

— Я могу предложить тебе стабильность, дом, где наш ребенок будет расти в полной семье рядом с родителями, чьи отношения основываются на взаимной поддержке.

Нелл со вздохом отвела взгляд.

— Нет, Луис, это не для меня. Я понимаю, у тебя свои представления о чести и достоинстве, и ты просто стараешься им следовать. Но, боюсь, ничем не могу тебе помочь. Сделай пожертвование в какой-нибудь благотворительный фонд, если это как-то успокоит твою совесть. Брак, Луис, должен быть обоюдным счастьем, а не искуплением греха.

Луис поборол желание сказать Нелл, что она просто не осознает, какой куш сорвала, не понимает, от чего отказывается. Что есть немало женщин, сражающихся за право назвать его своим женихом, грезящих о том, чтобы услышать от него заветное «выходи за меня». Решив, что это будет не вполне уместно и лишь даст повод к лишней критике, он горько вопросил:

— И почему ты всегда так превратно меня понимаешь?

— Наверное, это такой особый дар. — Нелл пожала плечами и взяла со столика стакан, лишь бы чем-то заняться и отвлечься.

— Я могу привести тебе кучу аргументов против того, чтобы растить ребенка в одиночку.

— Не сомневаюсь.

— И могу отстаивать свои родительские права в суде. — Заметив, как побледнела девушка, Луис поспешно добавил: — Хотя не думаю, что в этом есть необходимость.

— Да, это было бы не очень мудро с твоей стороны.

Нелл встала, уперев руки в бока. Луис подумал, что она держится с достоинством королевы

и даже растянутая футболка и бесформенная кофта не снижают этого впечатления. Испанец стоял и размышлял, что Нелл Фрост — самая упрямая женщина из всех, кого он когда-либо знал. Что в ней, несмотря на внешнюю хрупкость, есть некий внутренний стержень. Он вспомнил, как держал ее на руках, какая она легкая, практически невесомая. Но такая сильная, цельная. Луис почувствовал прилив нежности и желания одновременно. «Нет, это не может быть любовь. Я не люблю ее. В жизни мужчины может быть лишь одна настоящая любовь, и у меня она уже была. Но что тогда я чувствую к Нелл? Откуда эта безграничная нежность, от которой сердце щемит? Эта страсть? И желание защитить?»

Раздумья его прервала Нелл, заявившая ледяным голосом:

— Если вздумаешь отнять у меня ребенка, готовься к битве. Так просто я не сдамся, и мне плевать на все твои миллиарды.

Он миролюбиво развел руками и произнес:

— Знаешь, дорогая, мне больше по нраву любовь, а не война.

— Не сомневаюсь, Сара это оценит.

— Ты все-таки ревнуешь!

Нелл вспыхнула, потому что это было правдой, но возразила:

— И не думаю! Послушай, чего ты добиваешься? Чтобы я разрыдалась у тебя на груди?

— Ты действительно думаешь, я такой негодяй?

Тут Нелл поняла, что единственный доступный ей способ избавиться от Луиса — оскорбить его, задеть его раздутое мужское самолюбие. Иначе еще чуть-чуть, и она сдастся, признается ему в любви и согласится на все, что он только может предложить.

— Я думаю… — с расстановкой начала она, — то, что произошло между нами, было большой ошибкой. И сейчас у меня одно желание — отмыться от тебя, забыть и больше не вспоминать. — Заметив, какое страшное выражение приняло его лицо, она осеклась, но быстро собралась с духом и довершила удар: — К моему большому сожалению, это невозможно, потому что я ношу твоего ребенка. Разумеется, ты сможешь видеться с ним. Но совершать вторую ошибку и выходить за тебя замуж я не собираюсь.

— Ошибку?

— Луис, как я уже говорила, для меня существует лишь одна причина, по которой следует жениться. Это любовь. Брак без любви — ошибка. Разве нет?

Нелл видела: Луис понимает, чего она ждет, что именно хочет услышать от него. Выразиться яснее она уже не могла. Но испанец молчал.

Тогда Нелл подошла к входной двери и распахнула ее.

— Думаю, тебе лучше уйти.

«Только не уходи, не оставляй меня. Я люблю тебя. Скажи, что ты тоже любишь меня!» — молилась она про себя.

Мужчина взял со стула свои вещи, перекинул через руку. В дверях он еще раз обернулся:

— Нелл, это просто неразумно!

— Повторяю еще раз, Луис! Для меня брак должен основываться на любви, а не на чувстве долга или стремлении к финансовой стабильности.

— Может, поговорим об этом потом, когда ты немного успокоишься?

— Не о чем здесь больше говорить. Ты был женат по любви. Почему я не могу?

Луис, надевавший в этот момент пиджак, остановился.