Джедао моргнул.

– Я очень давно не слышал, чтобы кто-то говорил на шпарой, Шуос-чжо. – Он говорил на высоком языке с тем же протяжным шпаройским акцентом, что и при их первой встрече, десятилетия назад, на станции, где содержалась «черная колыбель».

Микодез всегда подозревал, что Джедао может избавиться от акцента в любой момент – судя по оценкам его языковых навыков из Академии, – но не было необходимости копаться в этом вопросе. И, кстати говоря, использование – чжо, архаичного почетного обращения, предназначенного для гекзархов (или гептархов, в былые времена) – было чистой прихотью, напоминанием о возрасте Джедао.

– Я всего лишь хотел быть вежливым, – сказал Микодез.

– Очень тактично с вашей стороны, Шуос-чжо, но не уверен, что я сам теперь в состоянии говорить на родном языке. Но попытаюсь, если вам будет угодно.

– Говорите, как пожелаете. Я как-нибудь разберусь. Всегда держу под рукой переводчиков, которые говорят на всех языках, какие вы когда-то знали, включая тлен-гва.

– Должен признаться, – сказал Джедао, – я не совсем понимаю, почему вы захотели со мной поговорить. Для вас ведь не секрет, что я не намерен отдавать рой Командованию Кел. Это единственный рычаг, который у меня остался.

Все, вплоть до «я не намерен отдавать рой», было почти дословным воспроизведением разговора, который состоялся у Микодеза с Джедао тридцать пять лет назад. Если Нирай Куджен в тот раз сказал правду, сам Джедао этого не помнил. Изменилось только слово «тактично» – в прошлый раз он подобрал более ироничный синоним; поразительное отсутствие отклонений. В кои-то веки Микодез был склонен поверить Куджену, который был немыслимо увлечен всем, что касалось контроля над воспоминаниями мертвецов. Существовала вероятность, что Куджен облажался, и Джедао нашел время, чтобы рассказать Черис про старый разговор, или же немертвый генерал сейчас морочил голову гекзарху, но Микодез в этом сомневался.

– Нет, – сказал Микодез и подумал, что, если бы его запихнули в черный ящик, где и поговорить-то не с кем (исключая, может быть, Куджена), и оставили там почти на четыре столетия, он бы тоже не горел желанием туда возвращаться. – Я на такое и не рассчитывал.

– Вам повезло, что я не рядом, не в Цитадели Глаз, – ледяным тоном произнес Джедао. – Если вы хотели застрелить меня, ну и ладно. Не было необходимости убивать весь рой, чтобы это сделать. Солдаты, техники, медики – они не заслуживали смерти.

– Пытаетесь пробудить во мне чувство вины? – недоверчиво спросил Микодез. – Такое возможно только с людьми, у которых есть совесть, так что у нас обоих иммунитет.

Джедао начал говорить. Микодез поднял руку, и Джедао умолк.

– Я понимаю, что вы сумасшедший, – сказал Микодез, – но взгляните на ситуацию с позиции здравомыслящего человека. Каждый школьник знает, что вы устроили при Адском Веретене. Не говоря уже о вашем идеальном послужном списке.

– Уже не идеальном.

– Хватит скромничать, дорогой. Хафн были разбиты наголову, пусть и не уничтожены подчистую. Так или иначе, мы засекли признаки того, что вы вот-вот ускользнете из-под контроля Командования Кел. Сама мысль о том, что вы сбежите и наугад прикончите ещё миллион – или больше, если захочется, – беспокоила меня. В этом смысле принести в жертву восемь тысяч человек, чтобы наверняка прикончить безжалостного и умелого убийцу, казалось небольшой платой.

– Тогда почему вы не оставили меня гнить в «черной колыбели»?

– Потому что надо было отвоевать Крепость Рассыпанных Игл, и ещё… только не говорите об этом Кел Тсоро, она и так меня здорово недолюбливает. – Тут он не соврал. – Ещё, по общему признанию, только один генерал Кел мог взломать щиты из инвариантного льда и разобраться с ситуацией. Кел Инессер. Но Командование Кел не хотело вручать ей эту победу на блюдечке, потому что она и так слишком популярна среди своих войск, и её считают потенциальной угрозой.

Губы Джедао скривились.

– Не то чтобы мы были на одной стороне, Шуос-чжо, но… Командованию Кел ни разу за последние четыреста лет не приходило в голову, что отправлять на поле боя генерала, которому не доверяешь, нехорошо?

– Я не солдат, поэтому мне нечего сказать, – солгал Микодез. – Решение хорошим не назовешь, но лучше уж так, чем допустить, чтобы Крепость Рассыпанных Игл перешла к Хафн. И лучше, чем позволить вам после всего вырваться из плена благодаря своему обаянию. Должен признаться, найденное вами решение застало нас врасплох, пусть даже все мы понимаем, что Кел, по сути, расходный материал.

Джедао не клюнул на приманку. Но, с другой стороны, во время предыдущего разговора его самообладание было в меру хорошим, и Микодез пробирался к более сложным вопросам.

– Что вы хотите получить от этого разговора, Шуос-чжо? – спросил Джедао.

– Я не собираюсь говорить вам, что принимаю ваши интересы близко к сердцу, потому что это не так, и вообще – не стоит верить пустым словам, услышанным от Шуос. – Он заметил, как Джедао воздержался от саркастического замечания в ответ. – Но факт остается фактом: вы Шуос, пусть даже Командование Кел считает, что в этом мундире вы неплохо смотритесь. Значит, вы один из моих людей. И всякий раз, когда вы сбиваетесь с курса, я несу за это ответственность.

– Шуос-чжо, не надо объяснять на пальцах. Вы же знаете, таким вещам четыреста лет назад уже учили.

Микодез приподнял бровь.

– Что ж, сойдемся на том, что мы оба бегло говорим на шуосском, и двинемся дальше.

Джедао откинулся назад.

– Вам нужны гарантии? Отметьте, что мои орудия постоянно нацелены на Хафн, а не на ваши моты или города. Шуосский комендант должна была вам сообщить, что я выгрузил все свои пороговые отделители. Я знаю, что люди к ним относятся, скажем так, чувствительно. Впрочем, наверное, не стоит ожидать прямоты от человека, чья карьера развивается глубоко под прикрытием. – Он коротко, иронично улыбнулся.

– Нет, она была откровенна по этому поводу, – сказал Микодез. Он поручил Зехуни подыскать для Мазерет пост, какой она пожелает, в обмен на блестящую службу. – Но, Джедао, вы не могли не заметить, что единственные люди, которые вам «доверяют», – те, у которых нет выбора. Не рассчитывайте убедить меня в своей искренности. Я не Кел, и нас обоих учили быть параноиками.

– Знаю, – очень тихо сказал Джедао. – Но это не имеет значения. Я отказываюсь возвращаться в «колыбель». Там темно. Если мне придется удрать из гекзархата и стать наемником, так и быть. Это я и сделаю.

– Тогда вы прикончите гораздо больше людей. У вас к этому талант.

– Знаю.

– Вы такой оценки не просили, – сказал Микодез, – но я её все равно дам. Вам никогда не приходило в голову, что если бы вы были типовым беззаботным социопатом вроде нас, прочих лис, а не визионером, Коронованным Очами, очень многие люди были бы живы, и мир познал бы куда меньше зла?

Девятихвостый лис, Коронованный Очами, был сигнификатом Джедао. При жизни этот символ толковали как признак его гениальности. Но он проявлялся как у визионеров, так и у психов, и все знали, чем закончилась та история.