– У него когда-нибудь была серьезная связь? – спросила Мак.

Эллен с ухмылкой покачала головой.

– Линк не способен на серьезные отношения. Он развлекается. Понимаешь? Если он посылает тебе цветы, не стоит отвергать его. Никто никогда не пожалел о мимолетном романе с Шефом-Симпатягой.

«Забавно».

Причинит ли легкое развлечение боль, пока Мак живет в маленьком городке? Возможно, нет. Но это противоречит ее новым правилам. Новая Маккензи О’Нил была слишком занята поисками себя и восхитительно разумна для того, чтобы ложиться в постель с красивыми знакомыми.

«Новая Маккензи О’Нил – настоящая зануда».

В сумочке Эллен пронзительно зазвонил телефон.

– Фу. Это Барри. Подожди. Что ты хочешь, Барри?

Мак увидела, как Эллен театрально закатила глаза.

– Нет, я не говорила ему, что он может съесть кекс на ужин. Не давай ему обвести себя вокруг пальца. Ты заслуживаешь лучшего, Барри. – И добавила, беззвучно шевеля губами: – Нет, не заслуживает.

Мак хмыкнула.

Софи влетела во дворик, неся их заказ. Завсегдатай, придерживавший ей дверь, в восхищении смотрел на Софи.

– Повторим, леди? – спросила она, выкладывая на стол салат, крылышки, тарелки и салфетки.

Эллен энергично кивнула.

– Успокойся, просто сделай им наггетсы и на этом заканчивай.

Мак посмотрела на свой бокал.

– Конечно.

Приняв заказ, Софи развернулась и направилась обратно в бар.

– Фу. Да. По дороге домой я зайду в продуктовый магазин. Но не мог бы ты напомнить мне об этой ерунде, когда в следующий раз я буду составлять список неотложных дел? Чтобы хоть раз слегка облегчить мне жизнь? Алло? Алло?

Кипя от раздражения, Эллен бросила телефон в сумку.

– Он повесил трубку. Можешь в это поверить?

Мак не знала, что и думать.

– Вот почему я все время в напряжении. Я не могу уделить себе даже десять минут, вечно кому-то что-то нужно. – Опустив руку в сумку, Эллен вынула из нее пачку сигарет.

Мак кашлянула.

– О черт! Хорошо. Да. Я соврала. Я очень нервничаю.

– Ладно. Тогда расскажи мне об этом, – сказала Мак, сбрасывая на тарелку половину салата.

Они ели крылышки и разделенный поровну салат-латук, приправленный уксусом и оливковым маслом, пока Эллен говорила, а Мак слушала. Картина прояснялась. Это было то, что Мак упустила в кабинете, потому что спешила принять другого пациента.

– Ты не задумывалась о транквилизаторах? – спросила она, когда Эллен как будто выговорилась.

– Задумывалась и отказалась, – весело ответила Эллен. – Я с осторожностью отношусь к тому, чем пичкаю свое тело.

– Не пойми меня неправильно. Я говорю это как друг, а не как врач. Но разве это действительно так? – Мак многозначительно посмотрела на крылышки, сигареты, второй бокал «Маргариты» размером с аквариум.

Эллен вздрогнула.

– Разве я не имею права на одну, две… или три маленькие слабости?

– Ты имеешь право на то, чтобы хорошо себя чувствовать, быть здоровой. Стресс никому не идет на пользу.

– Что же мне делать? Продать ребенка и развестись?

Мак огляделась, чтобы удостовериться, что их никто не слушает.

– Нет, этого я не говорю. Я говорю о том, что у тебя есть выбор. Ты можешь изменить свой образ жизни или подумать о назначении лекарств, или выбрать и то и другое. Ты не должна постоянно находиться в таком состоянии, как сейчас. Но так будет, если ты продолжишь делать то, что делаешь.

– Изменить образ жизни, начав, к примеру, питаться здоровой пищей и заниматься спортом? Знаешь, ты говоришь точно так же, как доктор Данниган и доктор Робинсон, – проворчала Эллен.

– Это не должно быть пыткой, – сказала Мак. – Чем ты больше всего любила заниматься до рождения детей?

Ее собеседница с суровым видом пожала плечами.

– Не знаю. Болтаться по барам и каждое утро съедать по одной лепешке тако.

Мак засмеялась.

– А что еще?

Лицо Эллен просияло.

– Знаешь, чем я всегда любила заниматься?

– Чем?

– Плаванием.

– Правда? Это замечательный вид спорта, – сказала Мак. – Почему ты бросила?

– Я перестала нравиться себе в купальнике.

Честно. С этим Мак могла бы поработать.

– Вот что я предлагаю. Я даю тебе месяц. Найди место для купания. Постарайся быть чуть строже к себе в отношении еды. Каждый день, независимо ни от чего, выделяй немного времени для себя. И, ради Бога, бросай курить. Через месяц мы снова встретимся и посмотрим, как ты будешь себя чувствовать. От этого и будем отталкиваться.

– Еще один девичник? – Эллен была так взволнована, что Мак охватило странное чувство, она была польщена, счастлива и в то же время испытывала необъяснимую грусть.

Мак пожала плечами.

– Да, конечно.

Эллен прикусила губу.

– Ты действительно думаешь, что я смогу это сделать?

– Конечно, сможешь. Посмотри на все, что ты уже делаешь. Ты воспитываешь детей, занимаешься семьей, работаешь, разбираешься с мужем и свекром. Ты уже выполняешь трудную работу. Это намного легче.

Эллен кивала.

– На самом деле я никогда не думала об этом в таком разрезе.

– Ты просто заменишь вредные привычки на полезные.

– О-ох! Мы можем отчитываться друг перед другом, – взвизгнула Эллен, хлопая в ладоши. – Над чем ты хочешь поработать?

– О. Хм. Над медитацией, я полагаю. – Мак обрадовалась, что не сказала: «Отговорить себя от постели с Линком».

– Звучит заманчиво. Медитация – это что-то вроде просветления, – сказала Эллен, роясь в сумке. Она зарылась туда с головой.

– Да. Разумеется.

– Ага! – С победоносным видом Эллен вынула оттуда блокнот и обкусанный карандаш. – Хорошо. Мы это запишем. Опра Уинфри говорит, если вы ставите перед собой цели, они должны быть соизмеримыми и конкретными.

«Ну если уж Опра так сказала…»

Эллен аккуратно накарябала свои цели в блокноте и подтолкнула его через стол к Мак.

1. Плавать пять дней в неделю.

2. Каждый день есть на ланч салат.

3. Отказаться от шкварок.

– Здесь ничего не сказано о курении, – заметила Мак.

– Это шкварки. На тот случай, если Барри или дети найдут этот листок. Я им тоже привираю.