спровоцированная Америка должна была начать убивать муху из пулемета. Неминуемые жертвы среди мирного населения Афганистана должны вызвать ярость уммы как против США, так и против союзных им режимов в арабском мире. Главной целью бин Ладина было развитие исламской революции в самом мусульманском мире, прежде всего — в Саудовской Аравии. «Война с США была не самостоятельной целью, а скорее инструментом, с помощью которого можно было обеспечить победу экстремистской версии ислама среди верующих. Короче говоря, американцы оказались втянуты в чью-то гражданскую войну» (с. 23).

Вашингтону не оставалось ничего другого, как поднять перчатку, однако неясно, вполне ли американцы представляют реальный масштаб этой войны. Главное здесь — не солдаты, не ракетные удары и не полицейские акции в мировом масштабе, а то, что американцев втянули во внутримусульманские идеологические и политические битвы, в которых «Аль-Каида» уже одержала несколько побед. Чтобы ослабить хватку бин Ладина, считает автор, необходимо понять тот символический универсум, в который он втягивает Запад вообще и Америку в частности.

В знаменитом заявлении, сделанном бин Ладином 7 октября 2001 г. («Объявление войны»), он назвал Америку Хубалом нашего времени. Хубал — один из идолов, которому арабы поклонялись в домусульманский период. Мухаммад призвал разрушить его статую; в ответ мекканские олигархи решили убить пророка, и он бежал в Ясриб (Медину). После победоносного возвращения Мухаммада в Мекку идол был разрушен. Однако до этого Мухаммаду пришлось столкнуться с несколькими острыми проблемами, одну из которых создали ему «мунафикун» (лицемеры) из Медины. После того как Мухаммад стал лидером в Медине, власть местных племенных вождей уменьшилась. Внешне они приняли ислам — только так можно было сохранить статус — однако замыслили недоброе. В решающей битве с мекканцами при Бадре, когда у Мухаммада и так было мало воинов, они предали его. Пророк, несмотря на это, победил, а предательство отступников-мунафикун осталось на них несмываемым пятном. Бин Ладин именует большую часть лидеров арабского и мусульманского мира мунафикун, лицемерами, молящимися своему Хубалу-Америке.

«Аль-Каида» выросла из религиозного мусульманского движения «Салафийя» (от ас-Салад Ас-Салих; дословно «священные предки» — поколение Мухаммада). Салафиты подчеркивали «загрязнение» ислама идолопоклонством и стремились к его очищению. У «Салафийи» множество ответвлений, к которым относятся, в частности, ваххабиты, египетские братья-мусульмане. Все они основной упор делают на джихад и мученическую смерть в борьбе с неверными. Почти в каждой суннистской стране салафиты призывают государство к введению шариата.

Изучая поведение мусульман и ислам, необходимо постоянно помнить, что его подъем представляет собой поразительный триумф человеческой воли, ее торжество над обстоятельствами, над сверхдержавами того времени — персидской империей Сасанидов и Византийской империей. События 11 сентября рассматриваются бин Ладином именно в таком контексте, тогда как размещение американских войск в Саудовской Аравии он считает крупнейшим актом агрессии против мусульман после смерти Пророка в 632 г. Взрывы 11 сентября — это символический ответ на агрессию. В таком контексте неудивительна реакция на это событие многих арабских обозревателей определенного направления. Так, Халид аш-Шариф в газете «аш-Шааб» писал: «Вы только посмотрите! Америка, господин мира, рушится. Вы только посмотрите! Сатана, правящий миром на востоке и на западе, горит. Вы только посмотрите! Спонсор терроризма сам охвачен огнем» (с. 29).

Хотя фанатики «Аль-Каиды» составляют меньшинство среди мусульман, основные категории их мысли вытекают прямо из основных положений (mainstream) «Салафийи» и широко известны в арабском мире, что обеспечивает идеям бин Ладина большую популярность.

В салафийских текстах США представлен как старший партнер «Союза сионистов и крестоносцев», чья цель — подчинение мусульман и уничтожение ислама.

Сколь бы странным это ни показалось самим американцам, в то, что США якобы дали клятву вражды к Богу (Аллаху), представители салафийской традиции готовы с легкостью поверить. Еще в начале 50‑х годов Сайид Кутб — самый важный салафийский мыслитель последних пятидесяти лет, популярный в мусульманском мире даже сейчас, через сорок лет после смерти, объяснял то, что везде Запад оказался на стороне противников мусульман, влиянием еврейского финансового капитала и имперскими происками британцев. В то же время Кутб подчеркивал, что наблюдатели упускают очень важный элемент всей деятельности Запада. Этот элемент — дух крестоносцев, который в крови у всех жителей Запада, будь то американские капиталисты или русские коммунисты. Сионизм, считал Кутб, науськивает «крестоносцев-империалистов» и «коммунистов-материалистов» против ислама, т. е. евреи в XX в. играют все ту же роль, что и в VII в. во времена бегства Пророка в Медину (с. 30).

Еще один видный арабский мыслитель, на которого опираются экстремисты-салафийцы, — ибн Таймийя, родившийся в Сирии в XIII в. Современных радикалов он привлекает тем, что жил в тяжелую для арабов эпоху монгольского нашествия, эпоху их столкновения с цивилизацией, по-своему не менее чуждой, чем западная. В 1258 г. монголы под командованием Хулагу захватили Багдад, убили халифа, прекратили существование Халифата Аббасидов и вырезали огромное количество мусульман.

Ибн Таймийя был сложной фигурой — смутьяном-бойцом и расчетливым интеллектуалом одновременно. Как боец он призывал мусульман бороться с монголами, а как интеллектуал разрабатывал стратегию мирной жизни мусульман под «монгольской пятой».

Неудивительно, что бин Ладин обратился к такому «мастеру мысли» для оправдания своего политического курса. Использование идей Ибн Таймийи для обоснования удара по Америке означает поворотный пункт в истории радикальной «Салафийи» (с. 30).

Убеждая в своем «Объявлении войны» мусульман, и прежде всего салафитов, в необходимости новой тактики борьбы с Врагом, бин Ладин активно использует логику ибн Таймийи, имя которого впервые возникает у него в следующем контексте. Сионистско-крестоносный союз, говорит бин Ладин, бросает за решетку и убивает радикальных проповедников, таких, например, как шейх Умад Абд ар Рахман, поскольку боится, что такие проповедники поднимут мусульман против Запада, как когда-то ибн Таймийя сделал это против монголов. Определив США как такую же угрозу для мусульман, как когда-то монголы, бин Ладин солидаризируется с тезисом ибн Таумийи о том, что после принятия Слова Бога вторая главная вещь — это сражаться за него. Призвав умму бороться с американцами как новыми монголами, бин Ладин повел экстремистов «Салафийи» по радикально новому пути: воинствующие исламисты в течение долгого времени идентифицировали Запад как зло наравне с монголами, но их традиционной мишенью был внутренний враг — лицемеры-отступники, а не внешний. Бин Ладин сместил фокус на внешнего «идола» — Хубала-Америку, активно используя аргументацию ибн Таймийи. По сути бин Ладин призывает радикалов-исламистов отложить на какое-то время исламскую революцию: «Внутренняя война — большая ошибка, независимо от того, каковы ее резоны» (с. 31), поскольку распри среди мусульман играют на руку США в их стремлении уничтожить ислам.

Смещение акцента, о котором идет речь, тем более поразительно,