– Я – Шамшиль, – отвечал старший из них, – а это – Гумиль…

– Почему он сам не скажет, как его зовут?

– Он нем, благородный господин!

– Проезжайте! – Стражник отодвинул рогатку, преграждавшую проезд к воротам, отступил в сторону.

Повозка загремела колесами по вымощенным сырыми кирпичами улицам Ниневии. Миновав жилища городской бедноты, выехала на Храмовую дорогу, остановилась возле святилища Воительницы Иштар.

Слуги помогли своему хозяину выбраться из повозки, подвели его к задней двери храма, постучали в нее.

Дверь приоткрылась, и на пороге показался молодой заспанный служитель.

– Кто такие? Что нужно?

– Во имя нашего владыки Мардука, грозного и непобедимого! Передай главному жрецу, что прибыл старый писец из Вавилона.

– Старый писец? – Служка презрительно уставился на пришельца. – Стоит ли из-за тебя беспокоить главного жреца?

– Передай что велено, если не хочешь получить плетей! – прикрикнул на него старик.

Что-то было в его голосе, какая-то властная сила, – и служка отправился исполнять приказ.

Через несколько минут у двери появились трое людей в длинных черных накидках. Низко кланяясь старику, они распахнули ворота храма, чтобы повозка могла въехать во двор. Заперев ворота, они повели приезжего во внутренние покои.

– Господин главный жрец ждет тебя! – сообщил при этом один из провожатых.

Гостя проводили в небольшой круглый зал, вдоль стен которого стояли скамьи из черного камня. На этих скамьях сидели несколько человек, лица и одежда которых говорили о знатности и богатстве. Один из них, худощавый старец в черном, вышитом серебряными звездами плаще, поднялся навстречу гостю и обнял его:

– Приветствую тебя, старший брат мой, Уста Мардука! Благополучно ли было твое путешествие?

– Благодарю тебя, брат мой, Уста Иштар! Боги благоприятствовали мне. Ни злые люди, ни дикие звери не встретились на моем пути.

– Благополучны ли дела в храме, где ты несешь свою службу, в доме господина нашего Бэл-Мардука?

– Благополучны. Господин наш Бэл-Мардук доволен нашими жертвами, но он ждет, когда же ему будет возвращено прежнее могущество, когда древний Вавилон вновь станет столицей мира!

– Мы все ждем этого…

– Удалось ли вам то, о чем мы говорили на прошлой встрече?

– Нет. – Жрец Иштар помрачнел. – Пока что боги хранят Ашшурбанипала. Послушай нашего друга Набла-Ласара, он расскажет тебе, как все произошло…

Одноглазый вельможа поднялся со скамьи, поклонился старому жрецу и заговорил:

– Я нашел молодого воина, с которым царь поступил несправедливо, и долго говорил с ним. Я убедил его, что только смерть царя может спасти его от бесчестья. Воин выслушал меня и согласился выполнить святое дело. Но тут вмешались сами боги: на этого воина напал лев, и царь поверг зверя своей рукой. Так что несчастный раскаялся в своем намерении и отказался от моего предложения…

– Он жив? – осведомился жрец.

– Нет, конечно, святой старец! Я заставил его умолкнуть навсегда.

– Что ж, значит, молодые боги Ассирии и впрямь защищают царя.

– Что же нам делать, святой старец?

– Мы противопоставим молодым богам мощь древних богов Вавилона, мощь великого нашего господина Бэл-Мардука. Я приехал сюда не с пустыми руками, я привез вам великую святыню, я привез «Звезду Вавилона»!

Все присутствующие в волнении поднялись со скамьи и застыли в священном трепете.

– Где же она? – заговорил первым главный жрец Иштар. – Где наша древняя святыня?

– Вели привести сюда моего молодого слугу – того, который нем.

Через минуту немого слугу привели в круглый зал. Старый жрец подошел к нему, велел открыть рот. Когда слуга исполнил его приказ, жрец отвязал конский волос, привязанный к зубу немого, и потянул его. Потянув за волос, он вытащил из горла слуги рыбий пузырь, внутри которого просвечивало что-то темно-красное. Вспоров пузырь ножом, жрец извлек из него большой красный камень, внутри которого тускло светилась пятиконечная звезда, пентакль.

И словно звездным светом наполнилось просторное помещение, словно негромкая музыка звезд зазвучала в нем при появлении этого священного артефакта.

Все присутствующие невольно попятились с почтительными возгласами.

– Вы знаете, дети мои, что, когда Эа, отец богов, потерял свою возлюбленную супругу Дамкину, он заплакал кровавыми слезами. И там, где слезы его падали на землю, появлялись дети его, великие боги – Мардук и Иштар, Шамаш и Энлиль. Только из одной кровавой слезы не появился бог. Слеза эта упала на землю и окаменела, и там, где она упала, возник Вавилон – великий город, Врата Богов. А сама эта слеза получила имя «Звезда Вавилона», и наши отцы, и отцы наших отцов, и деды наших дедов хранили ее в самом сокровенном тайнике храма. Но сейчас пришло время извлечь «Звезду Вавилона» из тайника, ибо так повелел господин наш, Бэл-Мардук. По его повелению принес я эту святыню сюда, в Ниневию, город крови, потому что «Звезда Вавилона» приносит победу тому, кто обладает ею. Пришло время вернуть Вавилону его древнюю славу, его могущество! И «Звезда Вавилона», великая святыня нашего храма, поможет нам в этом! Так сказали звезды, так сказал наш господин Бэл-Мардук!

– Да будет так! – в один голос воскликнули заговорщики.

– Вот какова воля господина нашего, Бэл-Мардука, – продолжил старый жрец, понизив голос. – Завтра богатый ниневийский торговец отправится с караваном на север…

Четыре дня в неделю Ашот Ованесович Ованесов возвращался домой на служебной машине с шофером. Но по пятницам он шофера отпускал и сам садился за руль. Причина этого была проста и незатейлива: по пятницам Ашот Ованесович, прежде чем ехать домой, заезжал на улицу Некрасова. Там, в уютной двухкомнатной квартирке, проживала симпатичная блондинка Оленька, с которой Ашота Ованесовича связывали отнюдь не деловые отношения. Ашот Ованесович был мужчина темпераментный, и милая Оленька помогала ему держать свои страсти в узде. Зато на работе у него была репутация безупречного семьянина и хорошего начальника: Ованесов придерживался золотого правила не заводить романы на рабочем месте, или проще – не гадить где ешь.

Хотя Ованесов и отпускал по пятницам своего шофера Константина, тот прекрасно знал об этих регулярных поездках шефа: шоферы и прислуга всегда все знают.

Точно так же и в эту пятницу Ованесов отпустил шофера, а сам спустился в гараж и сел за руль своего темно-синего «Мерседеса».

Он выехал из полутемного гаража, развернулся и влился в поток машин, двигавшийся по набережной Фонтанки.