Я, осторожно перебирая ногами и боясь запутаться в юбке, взглянула в сторону огромного двухэтажного особняка в викторианском стиле. Окна в нем светились в темноте широкой улицы, и оттуда доносился женский смех и музыка. Ступив на мощеную дорожку, в конце которой виднелся силуэт дворецкого, я поправила манто на плечах и в волнении посмотрела на Грифленда.

Страх пробрался в сердце и сдавил его. Вдруг мы ничего не узнаем? А что, если меня разоблачат из-за неосторожного слова?

Грифленд уловил мою тревогу, но интерпретировал ее по-своему.

— Вы прекрасны, — нагнувшись ко мне, тихо сказал он и подал мне руку.

Не колеблясь, я оперлась на нее. От Грифленда исходила такая уверенность, что я невольно горделиво подняла голову. Я имею полное право войти в элитный карточный клуб и чувствовать себя там своей.

— Веселье начинается, — негромко сказал Грифленд и широко улыбнулся.

Мы неторопливо прошли по дорожке к дому. Дворецкий при виде нас услужливо распахнул двери и почтительно склонил голову. Переступая порог, я ожидала увидеть блеск и роскошь, и удивленно моргнула, оказавшись в узкой полутемной прихожей.

— Черный вход, — пояснил Грифленд, правильно истолковав мой взгляд. — Мы сейчас поднимемся на второй этаж и спустимся по парадной лестнице в зал для приемов.

— Что ж, идемте, — кивнула я и дернулась в сторону коридора.

Грифленд несильно сжал мою руку, удерживая меня на месте, а затем сам сделал первый шаг в нужном направлении и повел за собой, уверенно и легко.

Думаю, в танце он бы скорее умер, чем позволил мне перехватить инициативу. Ох уж эти джентльмены!

Мы поднялись по крутой железной лестнице с высокими перилами и остановились на небольшой площадке. За затененным первым лестничным маршем внезапно открывалось ярко освещенное пространство — вершина мраморной лестницы. Ее вход охраняли огромные золотые фигуры, в которых я с трудом узнала героев местных легенд. Кажется, мага с ключом и голубем на плече звали Кремером, но я не была в этом уверена.

— Вы так волнуетесь, будто никогда не посещали светские мероприятия, — заметил Грифленд.

Угу, так и есть. Если, конечно, не брать в расчет рабочих корпоративов. Но ни один из них не был обставлен с такой помпой.

— Я слишком долго вела затворнический образ жизни, — уклончиво ответила я.

— Не беспокойтесь, — мягко сказал он. — Вы рождены, чтобы блистать. Это у вас в крови.

Скорее уж в крови у Амелии. Из нас двоих только она может похвастаться аристократическим происхождением.

Мы вышли на площадку, и у меня захватило дух. Высокий сводчатый потолок с фресками венчала живописная люстра из хрусталя. Рядом с ней, прямо в воздухе, парили свечи и излучали мягкий и теплый свет. Красная ковровая дорожка, прикрывающая мраморные ступени лестницы, вела вниз, в полукруглый зал, уставленный столами с зеленым сукном. Возле них собрались роскошно одетые мужчины и женщины, между которыми сновала прислуга с подносами. Вдалеке, на возвышении у стены, играли музыканты. Мелодичное звучание скрипки напомнило мне об одном знакомом, но я тут же выкинула его из головы.

По-прежнему рука об руку, мы с Грифлендом принялись неторопливо спускаться в зал. При виде женских нарядов я перестала стесняться и ощутила прилив гордости. Оголяться здесь явно не стеснялись, но до изысканности платья мистера Адамсона, которое больше интриговало, чем обнажало, местным дамам было далеко. Я скинула манто с плеч, оставив его висеть на локтях, и проигнорировала горящий взгляд Грифленда. Эх, в следующий раз точно возьму веер! Возможно, нюхательные соли мне тоже пригодятся.

— Вы говорили об элитном карточном клубе, — сказала я на середине лестницы, — но это больше похоже на казино.

Грифленд обежал глазами лежащий перед нами зал и согласился:

— Возможно. Однако лорд де Бюрквалей предпочитает не использовать слово «казино». Если не ошибаюсь, на его родине, в Френцаске, запрещены все игры, кроме покера.

— Почему же покер разрешили?

— Маленькая королевская слабость, — беззаботно пояснил Грифленд. — Говорят, что Его Величество Антуан III предпочитает именно его.

Я понимающе улыбнулась и шагнула с последней ступени на скользкий черно-белый мраморный пол. Грифленд повел меня через толпу, непринужденно прогуливаясь между столиками и делясь сплетнями.

— Виконт Андруз, — шепнул он, склонившись к моему уху и кивнув в сторону седовласого мужчины, нервно сжимающего карты за одним из столов. — Говорят, он проиграл все свое состояние, оставив дочерей без приданого.

— Печально, — искренне откликнулась я. — Девушки ни в чем не виноваты.

Грифленд кивнул и переключил мое внимание на другое лицо:

— Мисс Флоранс, — снова сказал он, склонившись к моему уху и обдав его горячим дыханием. — Ее сеть магазинов процветает, но она пятый год безуспешно ищет себе мужа-аристократа. В места, вроде этого, ее пропускают, но в салоны благородных семей ей путь заказан.

Мы дошли до конца зала и медленно двинулись в обратном направлении, выискивая взглядом нужную нам леди.

— Лорд Даглас, — между делом просвещал меня Грифленд. — У его дочери прорезался дар боевого мага. Он запретил ей подавать документы в академию. Думаю, он лишит ее наследства, если она ослушается его.

— Какой мерзавец! — гневно прошипела я.

— Полностью согласен. — В этот раз Грифленд разделил мое возмущение и тоже прожег рано постаревшего мужчину в дорогом костюме долгим взглядом.

Воздух был пропитан запахам дорогих сигар и ароматом женских духов. Камины и свечи горели ярко, и в какой-то момент мне стало жарко. Шепот Грифленда, смех какой-то дамы, шипение шампанского в бокале незнакомого лорда — череда картинок закружилась перед глазами, и я прикрыла глаза, пережидая момент дурноты. Грифленд продолжил беззаботно делиться со мной сплетнями. Он чувствовал себя в этой обстановке беззаботного празднества и роскоши, как рыба в воде, а вот о себе я не могла сказать того же. Я задалась вопросом: Амелия вела бы себя так же? Ведь ее, как и моего провожатого, растили в атмосфере богатства и с детства внушали мысль о собственной исключительности.

Музыканты заиграли что-то более медленное и мелодичное, скрипка зазвучала отчетливее. В центр зала, свободный от карточных столов, вышло несколько пар и закружилось в танце.

Я невольно залюбовалась ими: плавные, уверенные движения, едва уловимый шелест роскошных платьев, блеск драгоценностей и мимолетные улыбки… Все это напоминало картинку из давно забытой книжки со сказками.

— Потанцуем, мисс Бартон?

— Что? — Я непонимающе воззрилась на Грифленда.

— Вы окажете мне честь? — тихо повторил он и посмотрел мне в глаза.

Я сглотнула. Взгляду Грифленда было трудно противиться, хотя бы потому, что я и сама хотела оказаться среди танцующих пар. Впрочем, голос разума вовремя напомнил, что поддаваться сиюминутным желаниям явно не стоит.