– А что говорить? - Мама немного растерялась.

– Все равно, - подсказал Алешка. - Что-нибудь поглупее. И позагадочнее.

– Поглупее я не умею, - обиделась мама. - Здравствуйте! - начала она. - Напоминаю, что сегодня среда. Потому что завтра четверг. - И повесила трубку.

– Класс! - похвалил ее Алешка. - Всю ночь спать не будет. Потому что вчера - вторник.

Мама вся прямо зарделась от его похвалы.

– Только папе не проболтайтесь, - предупредила она.

– В свое время, - пообещал я, - он об этом узнает и очень тебя похвалит.

– И подарит какой-нибудь букет, - добавил Алешка.

– Как же! - фыркнула мама. - От него дождешься! - И стала убирать со стола.

Утром, очень рано, Алешка пробрался в прихожую и позвонил. Я стоял рядом и с интересом слушал.

– Милиция? Очень приятно. Тут в нашем доме один хулиган появился. Он прицепил к своей тачке консервную банку. И стал хвалиться, что вызовет милицию, будто это взрывная бомба. Как зачем? Какие глупости? Он знаете как орал на весь двор. Я, орет, два раза милицию вызывал из-за своего шумного соседа. Ни разу не приехали. А теперь как миленькие примчатся!

Ему, наверное, ответили: "Примчимся. Как миленькие", - потому что Алешка, положив трубку, довольно усмехнулся.

Такси стояло у подъезда. Мы на нем заехали прямо к Лисовскому во двор. И стали любоваться.

И было чем. Лисовский взволнованно ходил вокруг своей машины, не приближаясь к ней. И нервно тискал руки. Тут во двор въехал милицейский «уазик». Лисовский бросился к нему. Вышедший из машины человек небрежно отстранил его, подошел к "драной козе", отодрал банку, смело ее вскрыл. А потом вернулся к Лисовскому, открыл ему дверцу «уазика» и что-то строго сказал. Лисовский прижал дрожащие руки к груди, что-то горячо пролепетал, но покорно влез в машину. Она тут же уехала.

– Не слабо! - похвалил нас таксист.

– Его, конечно, скоро выпустят, - сказал Алешка. - Но ненадолго.

Так. Двойной удар. (Тогда мы еще не знали, что - тройной. Бдительная милиция довольно долго мотала Лисовского не только за звонок, но и за "неизвестный предмет", который он швырнул в окно Пореченской администрации.)

Словом, психическая атака удалась на славу. Но это было далеко еще не все.

– Мне в этом загадочном деле еще не совсем одна деталь ясна, - задумчиво сказал Алешка. - А без нее вся картина не складывается, сэр.

– Ну выясняй, - отмахнулся я.

– Вместе выясним! - твердо сказал младший брат старшему. - Нужно проникнуть в квартиру Лисовского, и там мы сможем обнаружить следы Зайцевых.

– Он их в шкафу прячет. Под ключом, - с усмешкой подсказал я. - Икормит манной кашей через скважину.

– Ваша ирония неуместна, сэр. Собирайтесь, едем!

– Я в чужую квартиру не полезу, - твердо отказался я. - Нельзя!

– Дим! - Алешка прижал руки к груди. - Дим, это шпионам нельзя, а разведчикам можно.

Логично, граждане?

По дороге мы зачем-то купили торт и цветы.

– Я все сделаю сам, - говорил Алешка. - Ты только улыбайся.

Мы, с цветами и тортом, как женихи, прошли через весь двор, поднялись на пятый этаж и позвонили в квартиру Лисовского. Нам открыла девочка лет пятнадцати. Я улыбнулся. Алешка - тоже. И вежливо сказал:

– Здравствуйте. Мы пришли поздравить Лену с днем рождения и передать ей вот это, - он сунул ей под нос букет, а я - торт, - от одноклассников.

– Какую Лену? - удивленно спросила девочка. - У нас никаких Лен нет. Только Вася и Лора.

Алешка сделал вид, что усиленно припоминает адрес. А я улыбнулся.

– Как это нет? - возмутился Алешка. - Мы через весь город пешком шли, а ее нет. Куда она ушла?

– Никуда. - Девочка уже собралась захлопнуть дверь. - Ее здесь и не было.

– Переехала? - спросил Алешка. А я улыбнулся.

– Вы здорово ошиблись адресом, - сказала девочка. Лора, как я догадался.

Алешка назвал адрес.

– Все правильно, - сказала Лора. - И номер дома, и этаж, и квартира. Только улица не совпадает. У нас - улица Строителей, а у вас - Монтажников.

– Какой ужас, - сказал Алешка и чуть не выронил букет. А я улыбнулся и покрепче вцепился в коробку с тортом. - Это совсем другой район! Опоздали! - И он с такой обидой посмотрел на меня, что я догадался: хватит улыбаться, скажи что-нибудь.

Я вздохнул и сказал именно то, что он хотел:

– Опоздали. Пошли домой. - И я протянул девочке торт. - Возьмите, нам все равно не нужно.

Алешка сунул ей букет прямо в нос.

Девочка Лора вдруг рассмеялась.

– Как удачно! У меня ведь тоже день рождения. Через два месяца. - И она пошире распахнула дверь: - Отпразднуем!

– Еще бы! - восхитился Алешка.

А я улыбнулся.

В общем, мы неплохо провели время. Съели почти весь торт, погоняли по видику мультики. Я все время улыбался, у меня даже губы одене… оре… одеревенели. А Лешка работал. Задавал вопросы Лоре, слушал ее ответы, восхищался детективной библиотекой.

– Это папино увлечение, - сказала Лора. - А я детективы не люблю. Я люблю романы про любовь.

– И я! - обрадовался Алешка, зачем-то листая книгу за книгой.

– А я скоро в Англию уезжаю, - сообщила Лора с гордостью. - Папа мне путевку в ихний колледж достает.

– И я! - еще больше обрадовался Алешка. - По обмену опытом. До встречи в Англии!

А я улыбнулся. Жалко так, из последних сил.

Признаюсь, я опять ничего не понял. Неужели мы этот торт не могли дома съесть? Без этого цирка одного актера.

Наконец Алешка стал прощаться. Попросил у Лоры пакет и уложил в него остатки торта.

– Федьку угощу, - пояснил он.

– Этой твой младший брат? - спросила Лора.

– Младший Заяц, - объяснил Алешка.

– Разве зайцы едят торты? - удивилась Лора.

– Наш все ест, - похвалился Алешка.

И еще одна деталь окончательно испортила мне настроение. Когда Лора закрывала за нами дверь (я уже в это время улыбался на лестничной площадке), она тихонько спросила Алешку:

– А чего он все время лыбится?

– А он того! - услышал я безжалостный ответ. И вслед за ним красноречивый шлепок ладонью по лбу.

– Не обижайся, Дим, - по-доброму сказал Алешка, когда мы шли к метро. - Ты очень простодушный. А с такими людьми нельзя так. Иначе ничего от них не узнаешь. Ты ведь мне здорово помог. Ты отвлекал ее своими дурацкими улыбками. А я в это время про ту неясную деталь все выяснил. Ничего, в общем, нового, но все подтвердилось.