И теперь их чуть на куски не разодрали, чтобы присвоить себе?! Как они посмели делить мои вещи так, будто меня уже и нет вовсе?

Я всегда с трепетом относилась к своим немногочисленным пожиткам. Вот и сейчас коробило от одной только мысли, что мой драгоценный набор могли растерзать, разобрать по кусочкам. Я распахнула чехол и взглядом пробежала по блестящим серебром лезвиям.

Вроде, все на месте.

На всякий случай, решила их пересчитать. Кончиком пальца пошла вдоль ряда острых ножей и случайно коснулась одного из них. На короткое мгновение кожу куснул металлический холод, а затем…

Руку прошила такая невыносимая боль, что я закричала и выронила чехол, из которого тут же посыпались маленькие ножи. Они падали вокруг меня, звонко ударяясь о пол, впиваясь в древесину острыми носиками… Но я не видела этого. Не думала ни о чем, кроме своей раненой руки, которая словно сгорала вместе со мной.

Кто-то схватил меня за плечи, пытаясь поднять с колен, на которые рухнула от боли. Огонь пульсировал в том месте, где коснулась оружия, что когда-то принадлежало мне. Кожу рвало изнутри и распирало так, будто она вот-вот лопнет.

— Держись, Аста, — бормотал мне кто-то в ухо, пока слепо загибалась в агонии боли. — Потерпи совсем чуть-чуть.

В лазарет я попала по — королевски, через телепорт и на руках Ригана. Мои вопли распугали народ так, что встречать нас выбежало сразу несколько лекарей, а из палат выглядывали побледневшие пациенты.

Меня сразу же закрыли в индивидуальном боксе, на который наложили звукоизолирующие чары. Две лекарки носились вокруг со скоростью света, левитируя по тесной комнатке обезболивающие и регенерирурющие зелья. Хотя первым делом стоило бы дать успокоительное…

Я визжала до боли в горле, выгибалась так, что к кушетке пришлось приковывать заклятьями. С ужасом таращилась на свою почерневшую кисть и пропускала мимо ушей все назидания лекарей о том, что это поправимо, и ничего страшного не произошло. Как-то не особо думаешь о концентрации и благом исходе, когда с руки сползает обгоревшая плоть!

В конце концов, меня опоили всевозможными эликсирами и действительно привели мою раненую конечность в порядок. Она все еще побаливала, когда медики уходили из палаты, но уже имела человеческий вид.

— Побудьте здесь, пока боль окончательно не пройдет, — посоветовала молодая лекарка. — Я наложила восстанавливающее заклинание, но поражения слишком глубокие. Поэтому следите за состоянием и зовите, если вдруг что-то понадобится.

Мы с Риганом в унисон кивнули и после хлопка двери, за которой скрылась медичка, остались наедине в напряженном молчании. Меня от кушетки уже «отвязали», и я сидела на ней, нервно болтая ногами. Риган устроился в кресле у изголовья и не отрывал руки ото лба, что блестел от холодного пота.

— Что ты устроила? — он сдался первым и заговорил. Голос парня чуть дрожал от пережитого переполоха, но звучал все равно твердо и… разочарованно.

Картинно отвела взгляд к окну и потерла все ещё ноющую кисть. Конечно, понимала, что он спрашивает о Лекси и моем подлом нападении на охотницу. Но я и сама с трудом осознавала, зачем швырнула в бывшую одногруппницу путы и опрокинула ее лицом в пол.

Я просто злилась. Потому что она и ее друг забрали то, что принадлежало мне. Потому что игнорировали. Делали вид, будто уже не существую.

Это очень обидно. Словно в сердце вонзили вилку и от души поковырялись в нем. Со мной уже не считались, хотя была еще жива и мыслила как человек. Однако, судя по моей неудержимой ярости, медленно переставала им быть.

— Я ничего не делала, — прикинулась идиоткой и недоверчиво подобралась. — Я бы не стала зачаровывать свои ножи проклятьем против себя же.

Старательно не смотрела на Ригана, чтобы не видеть огорчение и недоверие в его потухшем взгляде. Услышала тяжелый вздох, а затем охотник ожидаемо поправил:

— На ножах не было проклятья. Ты ведь понимаешь, что тебя ударило не оно?

Дергано повела плечом, демонстрируя наигранное безразличие, и предпочла промолчать. Если в моей голове и были какие-то догадки, я не хотела озвучивать их сама, будто так они стали бы окончательным, безжалостным приговором.

А вот Риган говорить не боялся.

— Тебя поразили светлые чары. Те, которые ты сама же и нанесла.

Жар стыда, охватывавший меня до этих слов, резко обратился в холод. Лед пополз по телу, постепенно заковывая в морозную броню. Сердце тревожно билось, застревая где-то в горле и мешая дышать.

Все-таки я ошиблась. Даже произнесенная кем-то другим, правда звучала обезоруживающе ужасно.

Немигающим взглядом уставилась в окно, за которым вовсю палило полуденное солнце. Несмотря на разгар учебного дня, на пары сегодня больше не пойду по официальному разрешению из медпункта. Хоть что-то хорошее в этом кошмаре…

— Ты же понимаешь, что не сможешь пользоваться прежним своим оружием? — вкрадчиво поинтересовался Риган, и я впервые за все это время, проведенное в лазарете, осмелилась на него взглянуть.

Лоб парня был изрезан напряженными складками, грозовые глаза казались темнее обычного, а идеальная осанка превратилась в сутулый и поникший силуэт.

— Понимаю, — дрогнувшим голосом отозвалась я и уронила лицо в ладони.

Меньше всего хотелось плакать на глазах у Ригана. Да вообще хоть у кого!

А слезы так и просились хлынуть из глаз. Почерневших, омерзительных глаз… Их щипало и жгло от непролитой тоски, но я до боли прикусила губу, заставляя себя хотя бы внешне сдержать шквал эмоций.

Поверить не могу. Чары, что раньше накладывала против монстров и чудовищ, теперь срабатывали против меня самой… Собственная магия считала меня отродьем Тьмы.

— Где Лекси? — уронила дрогнувшим голосом, лишь бы отвлечься от убивающих мыслей.

— Без понятия. Может, тоже где-то в лазарете. А может, ей хватило простейших чар заживления.

После слов Ригана повисла тяжелая, густая тишина, что навалилась на плечи, мешая дышать. Я скрючилась еще сильнее, обхватила себя руками. Незаданный вопрос звенел в воздухе, а ответ уже жалил губы.

— Я не смогла сдержаться, — выдохнула и крепче стиснула себя в оковы рук. — Меня просто накрыло такой злобой, что не могла ей противиться. Словно… это вовсе и не я напала на Лекси.

Риган молчал, давая мне высказаться. Его понурый взгляд не выражал ни сожаления, ни прощения, которое почему-то так жаждала найти. Он просто кивнул и откинулся на спинку кресла.

— Тебе нужно больше заниматься, если не хочешь в скором времени…

На полуслове Риган прикусил язык, но я и без того прекрасно поняла, что он хотел сказать. Очередные наставления Дагера больше не злили, хоть и понимала — говорит он это не ради меня. И сидит со мной в лазарете тоже не ради меня. А потому что так обязывают правила — быть рядом со своим темератом, когда он ходит по грани. Ведь именно связанный охотник должен уничтожить союзника, если тот обратится в инфекта.