— Бабушка, давай отвезем тебя в больницу, — настаивал Пакстон.

Она кивнула и протянула карманные часы Тейту.

— Нет, мэм. — Он покачал головой. — Они мне не принадлежат.

Комната опустела, когда доктор Майклс вызвал скорую помощь.

— Машина подъедет к восточному входу, — сказал он, закончив телефонный разговор.

Встав, Карен схватила Пакстона за руку:

— Пакстон, дорогой, пожалуйста, прости меня.

Он сомневался, что сумеет ее простить.

Потом она посмотрела на стоящую рядом с ним Айви:

— Юная леди, я хочу, чтобы вы знали: я с радостью приму вас в нашу семью. — Она выглядела потрясенной и сломленной. — Я была не права. Я не знаю, что еще сказать.

— Ничего не говорите, — любезно ответила Айви. — Берегите себя.

Когда приехала машина скорой помощи, Пакстон почувствовал почти болезненное желание остаться с Айви, несмотря на то что должен был быть со своей семьей. Он повернулся к ней, открывая рот, но не произнес ни слова.

Она крепко обняла его и повторила те же слова, которые он говорил ей:

— Все будет хорошо, Пакстон.

И он ей поверил. Хотя он не сделал всего, что хотел сегодня сделать, его цель была ясна.

— Я вернусь за тобой, — решительно ответил он.

— Поезжай домой, Айви, — сказала Жасмин. — Ночь была тяжелой. Или ты предпочитаешь спать в гостевой комнате наверху? Я не хочу, чтобы ты слишком устала в дороге.

— Со мной все будет хорошо, — пробормотала Айви. — Спасибо. — Она повернулась, чтобы уйти. Если она не отдохнет, то у нее начнутся преждевременные роды.

Сегодня она устала больше обычного. У нее болели ноги, и ей хотелось проспать часов двенадцать подряд.

Она проверила свой телефон — никаких пропущенных звонков.

Пакстон поехал в больницу вслед за машиной скорой помощи, в которой были его родители и бабушка, и обещал позвонить Айви, когда узнает что-то более определенное. Но прошло несколько часов, а он молчал. Теперь Айви просто хотелось свернуться калачиком в постели и забыть о событиях сегодняшнего дня. Но она не желала ехать в дом Пакстона. Может быть, ей поехать к Тетушке?

Она нигде не чувствовала себя дома. И хотя Пакстон вел себя так, будто любит и хочет ее, он не говорил об этом. Ей была нужна уверенность в его чувствах, а не просто предположение.

Ей следует радоваться тому, что ее семья избавлена от многолетних обвинений. Что Пакстон вернулся к ней. Однако будущее было таким же неопределенным, как пять часов назад.

Остановившись под высоким фонарем, освещающим парадную лестницу Келлер-Хаус, Айви вынула шпильки из волос, и те волнами упали ей на плечи. Ее головная боль слегка притупилась. Айви вздохнула.

Надо поехать домой и принять ванну.

Она сразу вспомнила, как Пакстон мыл ей голову, и едва не расплакалась.

Она задержалась на вершине каменной лестницы, почти в том же месте, где ждала Пакстона несколько месяцев назад. Посмотрев на темно-синее небо с яркими звездами, она успокоилась.

— Все будет хорошо, — повторила она слова Пакстона, поглаживая живот.

— Айви!

Она посмотрела вниз, услышав голос Пакстона из темноты. Быстро шагнув вниз, она потеряла равновесие.

— Осторожнее. — Он притянул ее к себе. — На сегодня мне хватит поездок в больницу.

Айви рассмеялась и крепко ухватилась руками за лацканы его пиджака.

— По-моему, я проголодалась.

— Мальчик тоже проголодался, — сказал он.

— А кто решил, что у нас будет мальчик?

— На этом настаивает бабушка. Она не перестает говорить об этом. Но сейчас я больше беспокоюсь о тебе.

— Я буду в порядке.

Она затаила дыхание, когда он заправил несколько прядей ей за ухо.

— Мы с тобой многое делали не так.

— Я с тобой согласна.

Он запустил пальцы другой руки в ее волосы, обхватив голову так, чтобы она не могла отвести взгляд.

— Но отныне я хочу поступать правильно. Ты заслуживаешь этого, Айви.

Она покачала головой:

— Я хочу, чтобы все было правильно для нас обоих. Меня волнует только это, Пакстон.

Он подтвердил ее слова поцелуем, медленным и нежным. Вскоре она могла думать только о вкусе его губ.

Прервав поцелуй, он внезапно опустился перед ней на колено.

— Айви! — Он улыбнулся и вытащил из кармана коробочку для драгоценностей.

Айви замерла.

Он открыл коробочку, и при свете фонаря Айви увидела кольцо с бриллиантом. Она уставилась на волевое и красивое лицо Пакстона.

— Ты выйдешь за меня, Айви? — тихо спросил он. — Ты мне нужна.

— Я сожалею, Пакстон, — вынужденно сказала она.

Он наклонил голову набок, вопросительно глядя на нее.

— Я не могу. Хотя ты говоришь правильные вещи, я не слышу того, что мне необходимо знать. — Айви верила, что, если он никогда не признается ей в любви, она всю жизнь будет думать, будто он не желает рисковать ради нее. И Пакстон должен понимать, что он готов оставить свое прошлое позади и двигаться вперед вместе с ней.

Поцеловав ей руку, он поднял глаза и сказал:

— Я люблю тебя, Айви. Ты сильная, сексуальная, и ты отстаиваешь свою позицию перед моими родственниками, не теряя прирожденной грации и выдержки.

Он встал:

— Я надеюсь, общение с ними никогда не будет для тебя проблемой. Но, если возникнут разногласия, знай, что я всегда на твоей стороне.

И вот, стоя под звездами, он вынул кольцо из коробочки и надел его на палец Айви.

— Мы с тобой обречены быть вместе, Айви, независимо от того, какие испытания пошлет нам судьба.

Она улыбнулась ему, зная, что он заслуживает от нее такой же искренности:

— Я обещаю тебе, что между нами больше не будет никаких секретов.

Он поцеловал ее кольцо и произнес:

— За исключением одного.

Она посмотрела на него снизу вверх.

— Мы сохраним в тайне пол ребенка до родов.

— У твоей бабушки случится инфаркт, — сказала она.

— Ну, вредничать нам с тобой никто не запретит.

Сестры Харден вошли в коридор в Келлер-Хаус: Айви и Жасмин по бокам, Уиллоу — в центре. Все они были одеты в белые свадебные платья. Тетушка стояла в коридоре с Рози и двумя племянницами Пакстона, каждая из которых держала корзинку с цветочными лепестками.