— Красивый получится евнух! — согласился один из слуг, осматривая принца. — Падишах любит, когда его красавиц охраняют красивые евнухи!

— А что такое «евнух»? — поинтересовался Алан, глядя с сожалением на мои связанные руки и ноги.

— Вот как бы тебе сказать? Сериал «Династия» оборвется на самой интересной серии — вздохнула я, глядя как принц смотрит на меня с непониманием. — Хорошо, скажем проще. У тебя уже не на что будет посылать Опять не понял? Попробуем иначе. Весна, грустный котик смотрит в окошечко и понимает, что на улицу уже не хочется! Выражение «оторви и выбрось» тебе ничего не говорит?

— Ты можешь нормально сказать? — возмутился принц. — Что ж такое! Почему мне всегда какие-то дуры попадаются! Ни денег прислать, ни сказать нормально! Вечно несут какой-то бред непонятный! Думал, хоть одна умная, но нет! И тут мозгов, как у у кролика!

— Что поделать, — вздохнула я с улыбкой, понимая, что после этой процедуры порадовать жену и любовницу чем-то кроме «Рафаэллок» он вряд ли сможет. Но есть и хорошая новость. Теперь конфеток в трусы поместится в два раза больше! — Не переживай! До свадьбы заживет!

Ко мне тут же прислонили оставшуюся после принца подушечку, дали в руки табличку «Пока вас нет дома — вышивает!». Я чуть не прослезилась, глядя на новое конкурентное преимущество. За спиной слышался звон монет, которые старательно пересчитывали еще раз, а я уже вносила свои корректировки в рекламную компанию. «Пока вас нет дома — вышивает по городу неизвестно с кем!» — радовала я покупателей, а потом расположилась на предложенной подушечке. Ночь была звездной, вокруг горели факелы, освещая роскошные волосы красавиц, которые сами просились в гаремы. Мимо нас прошел мужик с табличкой: «Куплю гарем б/у». Я честно ждала рассвета, чтобы в нужный момент выбраться из пут. Ничего-ничего! Будем тянуть время!

— Берите! — уговаривал один из продавцов, показывая рукой в мою сторону. — Забирайте! Отдадим подешевле! Вы какую жену подыскиваете? Третью? Не целованную? Мужчину ни разу в глаза не видевшую? Ну вот и отлично! Как раз то, что вам нужно! — Ты у меня четвертым будешь! Это из тех, которых я помню, — ласково заметила я, глядя, как седой потенциальный покупатель ускоряет шаг, стараясь не оглядываться.

Я стояла, чувствуя неприятный привкус кляпа во рту, сверху на меня накинули какое-то дырявое покрывало.

— Беспроигрышная лотерея! — кричали рядом. — Здесь выбираешь — дома открываешь!

Я посмотрела сквозь щель в блестящий щит Алана на группу в покрывалах, среди которой радостно торчали заячьи уши. Я искренне надеялась, что дотяну до того самого момента, когда первый луч солнца подарит мне шанс на свободу.

— Пятьсот золотых! — кричал кто-то, а я с какой-то грустной женской завистью смотрела сквозь щель на то, как сладострастная красавица одной улыбкой взвинчивает цену до тысячи, а ее тут же принимают руки изумительного красавца, разодетого в шелка и бархат. В последний раз я чувствовала нечто подобное на встрече одноклассников, глядя, как из роскошных машин выходят дорого одетые красавицы, а ты прячешь свои старенькие сапоги, ужасаясь ценам в меню. И так и хочется сказать: «Зато у меня по любви!», а потом читаешь смс-ку: «Прости, малыш, забрать не могу. Бенза мало! Заправляться лень!», и понимаешь, что лучше промолчать.

— Если не продадим, придется убить! — послышался разговор, для моих ушей явно не предназначавшийся. Главное — дотянуть до утра!

— Не может быть! — послышался голос. — Покажите-ка вот эту с ушами!

С меня сдернули покрывало, но кляп предусмотрительно не вытащили, опасаясь спугнуть потенциальных покупателей. На меня смотрела целая делегация, разодетая с такой роскошью, что слуги падишаха завистливо шмыгали носом.

— Какая красавица! — громко восхитился красавец-мужчина, прикладывая руку к расшитой золотом и драгоценными камнями груди. — Нет, вы когда-нибудь видели такую редкую красоту?

— Невероятно! — восхитились остальные. — Такой редкий товар! Вы только взгляните, какие у нее глаза! Два чистейших бриллианта в десять карат!

Я сузила глаза до трех карат, глядя на них как на сумасшедших.

— А волосы! Какой редкий цвет! Прямо, как у наяды! А эти уши! Да она — просто прелесть! Понятно, почему вы ее прячете под покрывалом! — воскликнул еще один молодой и симпатичный, всплеснув руками, унизанными перстнями. — Воистину, такой красавицы здесь еще никогда не выставляли! А какие у нее плечи!

К нам стали медленно подходить другие покупатели, осматривая меня со всех сторон и соглашаясь, что да, действительно.

— Пятьсот золотых за это сокровище! Никогда еще не видел более красивой женщины! — заявил первый красавец, доставая тугой кошель.

— Пятьсот двадцать! — перебил кто-то из новоприбывших.

— Шестьсот! — послышался голос, а на меня уже ревниво повернули голову красавицы, которых слегка стали обделять вниманием.

— Семьсот! — настаивал тот самый старик, которому предлагали кредит. — За эту красавицу и семьсот не жалко!

— Восемьсот! — кричал кто-то с задних рядов, тряся мешком золота, пока я пыталась понять, что вообще происходит. При слове «тысяча» в обморок упала какая-то красавица с соседнего «прилавка». А когда послышалось «три тысячи», старик побежал кредитоваться, наскоро подписывая на камне договор, чтобы сразу же выкрикнуть: «Три пятьсот!».

Прибежала делегация падишаха, пытаясь протолкнуться.

— Три девятьсот! — повизгивал толстяк.

— У нас в женском гареме мест нет! — дергал его кто-то, тот он кричал, что для такой красавицы, как я, место найдется всегда!

— Двадцать тысяч! — заметили первые покупатели, а все с досадой сопели. Старик даже швырнул на пол договор. Позади меня что-то упало. Я видела, как один работорговец приводит в чувство другого. — Двадцать тысяч за эту красавицу!

— Дэ-дэвадцать ты-ты-тысяч раз, — сглотнул, осматриваясь по сторонам человек, который завтра проснется олигархом. — Два Три! Продано! Продано за двадцать тысяч! Вы здесь будете или вам с собой?

Сначала я не верила, видя, как огромный мешок золота перекочевал в алчные и трясущиеся руки, а меня тут же отдали покупателю.

— Хозяин будет рад такой красавице! Он так и сказал, что как только увидите красавицу, берите! Не важно, сколько за нее просят! — нахваливали меня, надевая на глаза черную повязку. — Если бы мы упустили такой шанс, и ее купил бы кто-то другой, то он бы нас казнил!

Все с вами понятно. Я так понимаю, что новый хозяин — тиран, извращенец и просто светленький человечек.

— Вот! Возвращаю ваши деньги! Не понадобились! — слышался скрипучий голос старикана. — Сколько? Да это же грабеж! Я их всего пару мгновений в руках держал! Какие проценты? О чем вы?

Меня куда-то везли, потом несли, как ковер, а когда с моих глаз содрали повязку, я очутилась в роскошной комнате с зеркалами. На меня тут попытались надеть роскошное платье, кружась вокруг меня, как детки вокруг елочки. — Какая красавица! — вздыхали они, ездя мне по ушам расческой. Я молча вслушивалась в голоса, нехорошо улыбаясь своему отражению. На меня надели ожерелье, серьги, которые я решила не снимать. Мало ли, вдруг пригодятся? При свете оплывших свечей на меня смотрело зеленоволосое недоразумение в роскошном алом платье. То, что зеленый очень сочетается с красным — знает каждый ребенок, наобум вытаскивая карандаши из коробки.