Кто-то похищал разбитые автомобили.

Именно разбитые, так как уворовывались они после серьезных ДТП, да что там, скажем прямо — после автокатастроф. Причем чаще — прямо с мест этих самых катастроф или с ближайших пикетов ГАИ. Это было странно, это было непонятно, бессмысленно. Ну кому, скажите на милость, задавались вопросами люди практичные, смогли понадобиться эти груды металлолома? Ведь в некоторых случаях по предварительным прикидкам остаточная стоимость похищенных транспортных средств — слово «угнанных» здесь было несколько неточным — стремительно приближалась к нулю, и годились они разве что на запчасти? Вернее даже так: кому ради груды металлолома взбрело в голову подставляться под статью, словно он угоняет новенькие авто прямо из салона? Маньяк, идиот, взбесившийся с жиру эксцентрик? Слушая такие мнения, можно было предположить, что людей практичных даже злят те легкость и безнаказанность, с коими действует злоумышленник (или злоумышленники), нарушающий золотое правило: «Любить — так королеву, воровать — так миллион».

Это было бы еще полбеды, как говорится, половинкой яблочка, так как в целом картина представлялась куда более жуткой. Все водители-участники указанных ДТП-катастроф пересаживались из своих шикарных новеньких тачек в кареты «скорой помощи», кто еще во что, и отправлялись поначалу в больницы, затем — увы! — в морг, а далее — прямиком на кладбище. В зависимости от обстоятельств и принадлежности к религиозным конфессиям, некоторые этапы, кроме — опять же, увы! — последнего, варьировались и опускались. Но именно эти оставшиеся без хозяев автомобили становились объектами кощунственных краж.

К марту новость просочилась в прессу и, конечно, попала в Интернет, где послужила поводом для весьма неординарных предположений и даже целой серии здоровых шуток.

Кто-то похищал разбитые автомобили. Зачем? Почему? Как? Кто он, неведомый правонарушитель? Что все это значит? Слухи ползли, случаи множились, росло брожение умов. Нелепо, безумно, смешно, страшно, странно. Действия таинственного похитителя (или похитителей) явно не укладывались в рамки обычного воровства.

Дмитрий Олегович читал прессу, удивлялся, пытался не заблудиться в мировой паутине, выуживая свежую новость, иронизировал, веселился вместе со всеми, заинтригованно следил за событиями. Потом он перестал веселиться.

Кто-то похищал разбитые автомобили.

А март успешно катил к своему финалу. Пытливым умам из мира, стремительно переваливающегося из Web 1.0 в Web 2.0, удалось докопаться до некоторых закономерностей. После чего версии о, мягко говоря, интеллектуальной неадекватности злоумышленников отпали сами собой. Слишком уж чиста и безукоризненна была работа — никаких следов. Кто-то состряпал сайт www.deaddrivers.ru; с его легкой руки таинственных похитителей и иных фигурантов необычного дела стали именовать дед-драйверами. Пытливые умы, а владелец ставшего неожиданно очень популярным сайта был, конечно, из них, недолго полемизировали с версиями правоохранительных органов. Справедливости ради стоит отметить, что эти версии действительно удивляли громоздкостью конструкций, а порой и откровенной нелепостью. Веселящиеся интернет-гуру не без сарказма указывали, что криминальный ум (а анитикриминальный — лишь частный случай) видит в любых явлениях только то, на что он способен. И в этом своем усердии готов дойти до кретинизма. И хоть вины за преступные деяния с экстравагантных похитителей никто не снимал, дело вырисовывалось совсем в другом свете.

Пытливые умы позволили себе высказать некоторые предположения. Они имели на это право, поскольку были корректны, открыты и любознательны. По их мнению, речь могла идти о... мощной художественной акции. Быть может, даже о грандиозном, тотальном художественном проекте, который творится с нашим участием, вне зависимости от нашей воли, и творится прямо сейчас, в эту самую секунду, в режиме реального времени. О поиске новой метафоры в глобальном шоу-обществе. В тело своего незавершенного арт-высказывания неведомые художники с присущим им мрачным юмором уже вовлекли весь город, и куда все это двинет дальше, еще не ясно. Интрига ведется тонко, намекает на возможность множества ветвящихся смыслов, а подобная масштабность и прямо-таки сверхъестественным образом сохраняемое инкогнито — будто действует могущественная тайная организация, подпольщики или (вообще!) супергерой комикса, какойнибудь Бэтмен-эстет — требуют немалых средств. При этом метафорическая подоплека происходящего не становится менее очевидной.

К тому времени Дмитрий Олегович Бобков был уже не склонен думать о метафорах, художественном подполье, Бэтменах-эстетах и глобальных возможностях актуального искусства. Он думал о немецкой кувалде. О такой манящей пластиковой ручке, которая могла бы разом разрешить все его тревожные вопросы и сомнения. Через несколько дней он войдет в темную пустынность притихшего шоу-рума и обрушит эту самую кувалду на капот лучшего выставленного здесь автомобиля. А еще через несколько минут узнает, что первый клок седых волос и обретший наконец голос новый Дмитрий — еще не самые большие его проблемы. Есть на свете вещи и посерьезней. Например, когда выясняется, что за тонким покровом привычной реальности лежит нечто совсем иное. Нечто невообразимое. Страна чудес, где сходятся все существующие в мире темные линии и обретаются все подлинные дэддрайверы и кинозвезды.

III.

— Заткнись! — громко проговорил Дмитрий Олегович, хотя сидел в своем просторном кабинете один и уныло смотрел в окно. Капли весенней воды на стекле... Иногда они срывались и, падая, ловили веселый лучик апрельского солнышка. Только что его — директора — секретарь Юленька сделала заявление, отчего эта ватная сосущая пустота в районе желудка — явный признак открывающейся язвы — только усилилась. Секретарь, подружка и, вполне может статься, единственный верный дружочек. Может статься, что так. Юленька произнесла эту фразу своим тихим голосом и никуда, бедняжка, не смогла спрятать прозвучавших в нем ноток покорности. Да и как их спрячешь? Юленька сказала, что он снова вернулся. А это значит...

Дмитрий Олегович вздохнул, наблюдая за очередной набухающей каплей.

(кап-кап-кап)

Вот-вот, совсем скоро, она сорвется, упадет. Как и его разум — вряд ли теперь хватит надолго.

ОН СНОВА ВЕРНУЛСЯ

Я просто схожу с ума, теряю рассудок. Этого всего не может быть.

Это значит, что длинноногая блондинка, последняя клиентка Дмитрия Олеговича («Законченная идиотка, мать ее, я тебе доложу!» — тут же подал голос новый Дмитрий), как и некоторые другие его клиенты, заделалась дед-драйвером. Такие выходили дела. Вот что это значит на самом деле. И ведает о том лишь Дмитрий Олегович Бобков, антиквар и директор. Не, как вам?!

(я схожу с ума)

Ну, еще, возможно, догадывается Юленька.

— Поосторожней, кацапчик! — рявкнул Лже-Дмитрий. — Еще и я. Про меня че, забыл? А эта твоя стерва с овечьими глазами ваще до хера куда вмешивается. Ты знаешь, что делают с теми, кто вмешивается? Лезет не в свои дела?

Вот тогда Дмитрий Олеговия и выпалил свое: «Заткнись!».