Сзади кто-то из женщин с запоздалым испугом воскликнул:

— Господи! Подумать только! Если бы Семен нас не остановил и вперед автобуса не проскочил самосвал, то тягач влепился бы в нас. Боже мой! Как подумаешь, что могло случиться, — аж тошно становится. Как приедем — первым делом пойду в нашу церкву, поставлю свечку во здравие раба божьего Семена.

Но молодой женский голос с сомнением в голосе возразил:

— Теть Валь! Какие свечки? Он же шаман, а шаманы — те же язычники. Их церковь не признает!

— Ой, Ленка, брось! — парировала та, которую назвали Валентиной. — Все доброе — от Бога. Все злое — от Сатаны. Семен нас уберег от смерти? Он сделал доброе дело? Значит, через него Бог явил свою волю. Вот если бы было наоборот, то тогда бы я согласилась с тобой.

— Я была в церкви на проповеди, и батюшка прямо говорил, что всякий, кто занимается шаманством, ворожбой, всякими там магиями, — угождает дьяволу! — не сдавалась Ленка.

— Ленусь, — послышался насмешливый голос какого-то парня, — про нашего батюшку я ничего плохого сказать не хочу, но мне кажется, это просто конкурентная борьба. Школьную историю вспомни. Вон, во Франции, во время Столетней войны, за что отправили на костер Жанну Д’Арк? Она же, по сути, спасла страну, она у французов — национальная героиня. А они ей чем отплатили? Тюрьмой, пытками, обвинениями в колдовстве. Тех, кто пытался за нее заступиться, самих объявляли в связи с дьяволом. Засудили ее и сожгли. А потом что? А потом та же католическая церковь вдруг «прозрела» и объявила Жанну Д’Арк святой. О как! Вот сумей так переобуться в прыжке!

— Ну и при чем тут конкурентная борьба? Люди тогда были темными, вот и сочиняли невесть что! — уже не столь напористо возразила Ленка.

— Так вот и думают нынешние темные люди! — язвительно рассмеялся парень. — Просто когда Жанна начала одерживать победы, она стала очень популярной в народе. Но героем при той системе мог быть только граф или барон, но не простолюдинка. А она взяла и отказалась от графского титула. А тут еще католическая церковь почуяла, что ее авторитет затрещал, доходы начали падать. Кто автор побед над англичанами? Простолюдинка Жанна. А надо, чтобы служители божьи. Вот ее и устранили. Ничего не меняется. Все упирается в борьбу за власть и деньги.

— Ой, Колька, спасибо тебе за интересную лекцию! — явно в пику Ленке провозгласила Валентина. — Вот что значит — человек университет окончил! А ты, Ленка, вроде и библиотекаршей работаешь, середь книжек сидишь, а про эту Жанну Дарку ни хрена не знаешь.

— Что мне положено — я знаю, а лишнего брать в голову мне незачем! — обиженно огрызнулась та. — А вы, теть Валя, уже два месяца не возвращаете «Робинзона Крузо»!.. — под смех и подначки упрекнула она.

Слушая этот разгоревшийся «диспут», Гуров повернулся к парню, которого назвали Славкой, и спросил, не знает ли тот, что это за человек — шаман Семен?

— Ну, я знаю про него только то, что слышал от других… — пожал плечами парень, — В общем, мужик он местный, из кедровских. Живет на Западной улице, у пекарни. Кстати, у нас в Кедровом Баршенковых — пруд пруди. Половина из тех, кто живет на Западной, — Баршенковы. Работал в частном извозе — таксовал на своей «тачке». И вот, случилась с ним года три назад такая история…

Как далее рассказал Славка, весенним вечером во дворе Баршенковых начало «коротить» электричество. Жена Семена, будучи большой любительницей детективных сериалов, изошла нервами из-за того, что начал мигать телевизор и ее вечерние посиделки у «одноглазого друга» рисковали «накрыться медным тазом». По этой причине она усердно «пилила» своего благоверного, мол, почему у людей с электричеством все в порядке, а у нас «хрен знает что и сбоку бантик»? Семен, будучи человеком спокойным, «как сарай с пристройкой», заверил свою супругу, что завтра же пригласит электриков, и те все наладят, как положено. Но Баршенчиха кого хочешь могла довести до белого каления. Она начала бурчать, что Сенька — вечный лошара и неумеха, у которого руки не тем концом и не из того места растут.

Потеряв терпение, Семен пошел искать место короткого замыкания. И нашел. Правда, только лишь «приключение на свою голову» — неведомым образом одной рукой он схватился за оголенную фазу, тогда как другой держался за железную стойку изгороди. Ну и, понятное дело, его шандарахнуло так, что он тут же свалился без признаков дыхания и сердцебиения. Его жена, не дождавшись «лошару и неумеху», вышла во двор, посмотреть, в чем там дело, — долго ли еще думает копаться ее «криворукий»? Пульс пощупала и сама тут же чуть не отдала концы — он уже остывать начал. Лишь в этот момент она вдруг поняла, что ее Сеня — и самый расхороший, и самый любимый, и самый незаменимый…

Сначала она хотела вызвать «Скорую», полицию, но потом передумала: они его не оживят, а вот похоронить заставят. Поэтому решила так: никому не говорить о том, что случилось с Семеном, и оставить его дома, пока не станет ясно, что он уже «тронулся», в смысле трупных изменений. И уже тогда о случившемся объявлять, сообщать куда положено, договариваться о похоронах — и так далее. Она понимала, что за такую «самодеятельность» ей может достаться очень крепко. Прежде всего ее могут заподозрить в убийстве собственного мужа и попытке скрыть этот факт, за что ей «светит» солидный срок отсидки. Но она с горя на все махнула рукой: что будет, то будет. И в самом деле никому ничего не сказала. Ни соседям, ни родне, ни даже собственным детям, которые учатся в Иркутске.

Каждый день она по нескольку раз заходила в спальню, где положила Семена и упрашивала его вернуться. Каждый день ходила в церковь, ставила свечки за здравие. Про сериалы забыла еще тем вечером, когда его ударило током. Возненавидела их раз и навсегда. Прошло восемь дней, настал девятый. Пришла Баршенкова к своему Семену, а у него глаза приоткрыты и губы шевелятся, как будто что-то хочет сказать. Она сразу поняла — пить просит! Бегом помчалась за водой, стала заливать ему в рот чайной ложкой. Она льет, он глотает. И вдруг он ее спрашивает, а голос еле слышен:

— Были, что ль, электрики?

Какие электрики?!! Она от радости чуть с ума не сошла. Вызвала «Скорую», по секрету врачам рассказала о том, что с ним произошло. Они ей и верят, и не верят. Правда, отругали крепко, вплоть до непечатных выражений: почему не вызвала сразу? Да, может быть, его тем же вечером и вернули бы в чувство! Неделю отлежал Семен в больнице, вышел как ни в чем не бывало. Снова начал таксовать. И вот как-то раз везет он пассажира, и ему как будто кто-то говорит, что сейчас на перекресток лучше не выезжать, а то пассажир погибнет. Он послушался и остановился. Сказал, что у него в моторе что-то не так. С минуту постояли и поехали дальше. Доехали до перекрестка, а там — битых машин штуки три…

Когда Славка дошел до этого места, мужчина, сидевший впереди, оглянулся и поправил:

— Пострадавшая машина была всего одна, «десятка». Ее хозяин погиб — на него налетела водовозка.

— Павел Викторович, — засмущался Славка, — я же говорил, что знаю о Семене только по слухам. Вот что дальше с ним было — я вообще не в курсе. Знаю только, что куда-то он ездил, а когда вернулся, то бросил таксовать и начал шаманить…