– Саш…

Щеку обожгло болью и голова откинулась назад. Я не сразу сообразила, что он меня ударил, и рухнула на асфальт. Копчик так же послал в головной мозг импульсы еле переносимой боли. Из моих ослабевших рук вырвали сумку и просто выдрали оттуда с мясом кошелек.

– Эй, ты…

Откуда-то сбоку услышала злющий голос Тимошина. Брат, увидев, что его засекли, запрыгнул в машину и та рванула с места.

А из меня рванули слезы и всхлипы.

Тимур

С минуту стоял как истукан и тупо пялился на Веронику. Понятия не имел, что делают с рыдающими после конкретной такой оплеухи девушками. Даже глазами пошарил по парковке, в поисках подмоги. Ноги намертво приросли к асфальту, отказываясь двигаться.

Не знаю, что меня остановило, и я не уехал сразу же, как мы разошлись. Но картинку, которую я увидел, теперь придется выколачивать из памяти. Ударить женщину равносильно признанию себя не мужиком. Я только лишь надеялся, что это не хахаль Вероники, потому что это было бы просто за гранью понимания. В мой мозг снова ворвался её тихий всхлип, и это заставило меня шевелиться.

Присел перед ней на корточки в опасной близости, и попытался успокоить.

– Вероник, все позади.

Хорошая попытка, но хер ли мне оставалось делать? Это мужику я бы врезал по плечу и сказал, чтобы тот не строил из себя барышню. Чтобы не испугать её ещё сильнее, аккуратно тронул подрагивающее плечо. Все её тело под моей рукой дрожало. После моего прикосновения она, наконец, подняла на меня заплаканные глаза. У меня весь воздух вышибло от её вида. Покрасневший, слегка опухший нос, влажные дорожки от слез на щеках, слегка взъерошенные волосы. Она выглядела до помутнения перед глазами беззащитно и искренне. Сразу же захотелось укутать её в сети своих объятий. Пока не успокоится. Пока не перестанет плакать.

– Простите, – снова этот заикающийся тон, – с-с-спасибо.

Вероника снова шмыгнула носом, не отводя от меня своих огромных глаз. Они словно душу вынимали.

– За что?

– Что вернулись и спугнули…

– Что за хрен это был?

Она снова надрывно всхлипнула. А у меня будто в сердце нож воткнули и прокрутили. Так, пора завязывать эти никчемные гляделки.

– Брат.

По губам прочитал и тут же зло зарычал. Ника отшатнулась от меня и прижала к себе сумку, словно защищаясь. Поморщился. Как всегда само спокойствие, блин. Умел держать себя в руках.

– Так, давай я тебя отвезу. Куда тебе надо?

Вероника быстро замотала головой. Это задело.

– Я сама. Не беспокойтесь.

Меня разрывало на части. Одна моя половина кричала, чтобы я сматывался и ехал по своим делам. Другая же намертво приросла к тому месту, на котором я сейчас находился. Впервые мне не хотелось бросать девушку на произвол судьбы. В другой ситуации и с другой девчонкой я бы давно испарился. Но не с ней.

– Давай, давай.

Распрямил уже успевшие затечь ноги, и дернул девушку за руку, впечатывая её в свое тело. Вероника громко выдохнула и замерла. А я только и мог стоять, не двигаясь, и напоминать себе, где мы сейчас находились.

– Давай домой отвезу.

Она опять помотала головой. Щеки вспыхнули румянцем, и я на мгновение застыл, впитывая в себя такую реакцию.

– Понятно, там брат, видимо. К родителям.

Вероника замялась и опустила глаза вниз.

–Родители не в городе. Тимур Арсеньевич, я…

Каким–то пятым чувством понял, что сейчас снова будет отнекиваться. Но не мог позволить ей сделать это.

– Подруги, братья, сестры, родные. Куда тебя можно отвезти, чтобы ты была в безопасности, пока я не придумаю, что сделать с твоим братцем?

На меня снова удивленно уставились. Больше мне не хотелось устраивать концерт для посторонних глаз. Тем более из здания универа уже начали выходить и студенты, и преподы. Просто потащил не сопротивляющуюся девушку к машине и пикнул сигнализацией. Усадил её на переднее сиденье, и сам сел за руль. Не по себе было видеть её потерянный взгляд, а от вида проступающей пятерни на щеке вообще хотелось крушить все вокруг. Хотелось найти этого утырка-братца и поставить его на место.

– Так куда?

– Давайте в гостиницу.

Но, словно что-то вспомнив, девушка мучительно застонала и откинулась на кресле.

– Что? Плохо? Больно?

Я аж на кресле замер, ожидая ответа.

– Нет, просто… – Вероника поерзала на кресле, отвлекая тем самым меня от разговора, – брат деньги последние забрал.

Трижды черт! Вот это, действительно, была проблема. Помочь я ей с этим не мог. У самого было глухо, и когда Антон Борисович переведет деньги, вопрос. Везти её к этому недоумку было верхом похуизма, которым я не страдал. Родных нет, подруг нет. Высадить и бросить на произвол судьбы? А потом грызть себя за то, что испугался близости. Сам-то после этого смогу себя считать мужиком?

Вот она сидит вся беззащитная, с алым пятном на щеке. Снова ощутил зуд в руках. Все-таки, если мне этот урод попадется, я ему вмажу, и не буду раздумывать.

В голову пришла единственная здравая мысль. Надеюсь, после того, как я её озвучу, Ника от меня не сбежит с криками паники.

– Тогда поехали ко мне.

Ника

Я даже подумала, что я ослышалась. Ну, он же не мог это всерьез сказать? Не мог же? Это у меня последствия удара, и мне теперь кажется чертовщина.

Да это сразу можно ставить на себе крест, потому что одно дело учеба, а другое – жить под одной крышей со своим…первым мужчиной.

Раздался телефонный звонок. Сердце радостно подскочило в груди при виде абонента.

– Извините, я отвечу.

Тимошин только рукой махнул.

– Привет. Как ты?

– Привет, красавица. Прошу прощения за то, что пропал. Дел по горло, ни минуты покоя.

– Все хорошо.

Тимур Арсеньевич как-то косо начал на меня поглядывать, и мне стало неудобно вести при нем беседу с Артемом.

– Что-то срочное?

На том конце раздался грохот и Артем выругался.

– Ты в порядке?

– В полном. Как ты?

– Тоже неплохо.

Чуть было не выдала историю про брата, но вовремя прикусила язык. Нужно было все хорошенько обдумать и решить, что в этой ситуации делать дальше.

– Ты извини, я занята немного. Потом созвонимся, хорошо?

– Да, конечно, без проблем. Пока.