– я оценил и макияж с намеком на натуральность, и платьице, облегающее фигуру и дающее представление о нижнем белье. В другой жизни, может, и был бы впечатлен, зато сейчас пелена спала с глаз, и я прекрасно знал, что собой представляет эта девушка. Змея, не более.

– Ой, Паша, ты быстро. – Ника мило улыбнулась. – Проходи, я заказала твои любимые тигровые креветки и вино, только что привезли.

– Я пришел не есть.

– Но вино ведь не помеха разговору?

Пить я тоже не собирался, хотя не помешало бы, потому что злость зашкаливала. Мне стоило успокоиться. Однако с этой задачей справился и без алкоголя.

– Как дела? – продолжала щебетать Ника, доставая бокалы. – Как работа? Мы так давно не виделись.

– Да, с ужина в моей квартире.

– Неудобно получилось, – хихикнула она. – Надеюсь, та девочка не в обиде?

– Не твое дело. Ты снова приходила ко мне на работу.

– Паша, ну я же скучаю. – Ника попыталась обнять меня, но я отстранился. – Что такое? Что не так?

– Все не так, Ника. Мы расстались еще тридцать первого декабря, но ты настойчиво делаешь вид, что остаешься моей девушкой. Тебе не кажется это странным?

– Странным? Паша, о чем ты? Да, мы поссорились. И – да, ты зачем-то морочишь голову своим родителям, утверждая, что встречаешься с этой… Татьяной, но мы-то оба понимаем, что на самом деле все обстоит не так. Давай уже помиримся, и все будет, как прежде.

– Ника, как мне сказать, чтобы ты услышала? Как прежде не будет, – вцепился в её плечи и пристально посмотрел в глаза. – Мы расстались. Навсегда, насовсем. Я не люблю тебя. Никогда не любил. Наши отношения изначально были ошибкой.

– Но тебя же все устраивало! – взвизгнула она. – А теперь вдруг ты строишь из себя святого…

– Никого я не строю. Между нами все кончено. Мы не помиримся и не будем вместе. Никогда. Заруби себе на носу. Охрану в офисе я предупредил, что того, кто тебя пропустит, ждет немедленное увольнение. Поэтому будь добра, не мешай людям работать. И не лезь к Тане.

– Конечно, как я могу лезть к нашей Танюше? – губы Ники искривились, будто она вот-вот заплачет. – Хороша девка, с земли подняла, отряхнула. Не гордая.

– Что ты несешь? – сжал пальцы сильнее, чем планировал, и Ника вскрикнула. Я тут же её отпустил, но она и не собиралась отступать.

– Что несу? – спросила визгливо. – Что несу? Правду, Паша! Она пользуется тобой. Вот уже должность получила. Прикидывается овечкой.

– Не равняй всех по себе.

– А по ком равнять? По тебе? Твоя Таня…

– Оставь. Нас. В покое, – перебил её на полуслове. – И меня, и Татьяну. Не показывайся рядом с нами, иначе, сама знаешь, у меня руки длинные, я до тебя всюду дотянусь.

– Паша! – Ника кинулась мне на шею, но я перехватил её раньше, оттолкнул к дивану и вышел из квартиры. Как же надоела эта комедия! Сам виноват, конечно. Сам пустил эту пиявку в свою жизнь. Но я же думал, так нормально. Не эта – будет другая. Дело статуса, бизнеса. Оказалось, что надо было думать лучше.

Сел за руль и откинулся на спинку кресла. Что делать? Вернуться на работу? Надо бы, забот хватает. Начало года, а все как с цепи сорвались. Каждый тянет одеяло на себя, новые договоры, новые контракты. Ехать домой? Там ситуация не лучше – мама всю плешь проест. Из двух зол выбрал меньшее под названием «работа».

В офис входил в скверном настроении. Заперся у себя в кабинете, включил компьютер. Затем отодвинулся от стола и обхватил голову руками. Как же я устал! Смертельно устал и не знал, что с этим делать. И, вроде бы, ничего страшного, дела житейские – люди ссорятся и мирятся, встречаются и расстаются. И, в то же время, на плечах лежал камень. А я не мог с ним справиться. Хотел, пытался – и не мог.

В двери постучали.

– Может, кофе, Павел Константинович? – спросила Инна.

– Не надо, – качнул головой. – Татьяна еще на рабочем месте?

– Да, вы ведь её не отпускали. И шести нет.

– Позови её, пожалуйста.

Стоило бы сходить самому, но голова гудела так, что я едва мог пошевелиться. Надо меньше нервничать, ни к чему хорошему это не приведет.

Прошло минут десять прежде, чем Таня вошла в кабинет. К тому времени я все-таки сам налил себе кофе, и теперь сидел с огромной чашкой в руках и вдыхал любимый запах. Напряжение постепенно отпускало, и я смог мыслить здраво.

– Вызывали, Павел Константинович? – спросила Таня. Она выглядела растерянной и подавленной. И я знал этому причину.

– Да, присаживайся.

Надо бы извиниться, что накричал, но она все равно должна была мне сказать прямо о приходе Ники! Недоверие ранило – и заставляло не доверять в ответ.

Таня села в кресло и уставилась на сложенные на коленях руки. И вот как объяснить все, что хотелось? Слова, как назло, не находились.

– Я говорил с Никой.

– Ты не должен оправдываться.

– Я и не оправдываюсь.

Снова повисло неловкое молчание. Надо что-то с этим делать.

– Не думаю, что она меня поняла, – продолжил, нарушая паузу, – но хочу, чтобы услышала ты. Да, я сам виноват, что в моем прошлом есть отношения с Никой. И – да, она как-то снова просочилась в офис. Человек, который польстился на её деньги, уже наказан. Дело не в этом. А в том, что ты мне не доверяешь.

– Почему не доверяю, Паша? – Таня вскинула голову. – С чего ты вообще это взял? Я просто не хотела, чтобы ты беспокоился.

– По-твоему, сейчас я беспокоюсь меньше?

– Нет, но…

– Вот именно, нет. Я не хочу думать, что тебе наговорит Ника в следующий раз. Не хочу, понимаешь?

– Ты не веришь мне. – Таня покачала головой.

– А ты мне веришь?

– Да, Паша. Я бы не усомнилась в твоих словах. И сейчас мне… обидно, понимаешь?

– Мне тоже.

Таня кивнула. Мол, услышала. Я тоже понимал, что во многом ситуация глупая и абсурдная. Можно было, конечно, промолчать и делать вид, что ничего не случилось. За пару дней все стерлось бы из памяти. Но осадок-то остается всегда. А мне этого не хотелось.

– Надеюсь, мы поняли друг друга, – сказал Татьяне.

– Поняли. Я пойду работать?

– Иди.

Почему-то показалось, что между нами разверзлась пропасть. И что с ней делать, я пока не знал. А когда зазвонил телефон, и высветилось «мама», и вовсе малодушно хотел сбросить вызов, но все-таки ответил.

– Алло, Паша? – защебетала она. – Мы созвонились с Ирой и Шуриком. Завтра