поступаем? — поинтересовался Кайл.

— Пленные маги научились умерщвлять себя. Их старшие собратья накладывают заклинания уничтожения, которое активируется самим магом в момент пленения. Много Пристов и Кровных Святого Ориона погибло прежде, чем мы отвергнули эту затею. — с глубокой печалью ответил командир Отто.

— Может сначала восстановишь моё тело? — выдавил я из себя из последних сил.

Сквозь пробивающиеся слёзы я видел, как моё тело начало заживлять раны. Гниль уходила, восстанавливая плоть. Под доспехом снова почувствовались мышцы и кожа. Одежда немного приподнялась, натянувшись в прилегающих местах.

Не успел я подняться, как Прист схватил меня за руку и нацепил металлический браслет, украшенный тёмными камнями и имеющий отверстие посередине.

— Здесь будут скапливаться излишки магии. Они будут формироваться в небольшой шар, который тебе надо будет выбросить, как только он набухнет. Только не зевай. Шар выплёскивает бесконтрольный поток стихий, которые ты использовал. Что будет с тобой и окружающими, если ты не сделаешь этого вовремя, не трудно догадаться.

— Погоди, старик, я даже не умею пользоваться этой вашей сраной магией. То, что получилось сделать у меня во сне, не значит, что я смогу повторить этого снова. Я даже не знаю, что надо бормотать, чтобы это сработало.

— Ха, глупец! Заклинания не бормочут! Слова произносят для внутреннего баланса. Можно вообще молчать всю жизнь, а магией пользоваться. Всё идёт из головы. И вообще, пошёл ты к чёрту, думаешь я тебя магии ещё учить должен после всего, что ты сделал?

— Люфус, ради Святого Ориона, достаточно. Продолжай помогать раненным, многих мы ещё можем спасти. — прервал его яростный диалог командир Отто.

Старик кинул напоследок недовольный взгляд в мою сторону, когда привставал с места, весь кряхтя и откашливаясь.

— Теперь будет так, Сокол: ты будешь находиться под постоянным присмотром Эмбер. Она будет держать на готове арбалет, чтобы всадить тебе болт в затылок, если ты снова потеряешь контроль. К тому же, ограничитель, который поставил Люфус, будет сдерживать тебя.

Командир Отто хотел уже было уйти, как остановился и оглянулся через плечо.

— И да, Сокол. Если Люфус смог переубедить меня в том, что ты сделал это не по своей милости, то выживших воинов Святого Ориона и зверолюдей, который наблюдали за твоими зверскими атаками на союзников, чьих братьев, сестёр и друзей ты загубил, переубеждай сам. Заступаться и толкать речи перед изнеможённым войском…Я не найду столько воли в себе.

После того, как командир Отто ушёл, Кайл и Форс отпустили меня, убрав свои огромные мохнатые лапы. Я стал разминать плечи и руки, затёкшие от зверолюдского хвата, как почувствовал, что в мой затылок упёрлось холодное остриё.

— Эмбер?

— Даже не смей дёрнуться, слышишь ты, магический уродец?

— Тебе не хватило объяснений, которые я дал командиру Отто и Присту Люфусу?

— Засунь их себе в задницу! Понял? Ты хладнокровно убил десятки наших Воинов и Стражников, десятки невинных зверолюдей!

— Да! Убил! Не по своей воле! Я себя не контролировал, а если считаешь иначе, то можешь убить меня на месте! Я не собираюсь перед тобой оправдываться!

Справа от меня пролетел арбалетный болт, раскроив мне ухо и оцарапав щёку. Следом упал пистоль, который я подарил Эмбер после встречи с гномами.

— Забери свою магическую *неизвестное слово на остроухом* и спрячь подальше. — выругалась остроухая.

Через пару часов марш продолжился. Потери было подсчитать невероятно трудно, но после подсчётов потери оказались следующими: погибло 343 Воина Святого ориона, 87 Стражников Святого Ориона и 49 зверолюдей. Раненных в два раза больше, но ими уже занимается Люфус.

Самое паскудное то, что захоронить, даже в братской могиле, павших не удастся. Каменные, неподдающиеся лопате, земли Ущелья Белоликих запрещают нам это сделать. С глубокой грустью, безмерным состраданием и неописуемой трагедией, войско пошло дальше, оставив трупы своих близких товарищей. Зверолюди сошлись в грустном вое, который эхом распространился по всему ущелью.

Эмбер усадила меня в уцелевшую телегу. Не ради удобства, а ради безопасности окружающих. Слухи распространились быстро. Уже через по часа после начала марша войско прознало, что именно я — Железный маг погубил их товарищей. Они жаждали мести. Они желали убить меня, отомстив за собственную утрату. Я их понимаю. Жажда мести, как никому другому, мне очень знакома. Она поглощает. Затуманивает голову. Ты становишься одержим ей, как бешеный пёс.

Время от времени, я замечал сквозь отверстия в полотне телеги хищные взгляды воинов, желавших мне смерти. Они косо смотрели на меня, перешёптывались и переглядывались между собой. Во время малочисленных остановок зверолюди могли запросто помочиться на телегу или на тент, стараясь попасть в отверстия. Эмбер старалась прервать эту мерзость, так как сама находилась внутри телеги с заряженным арбалетом.

— Не убей меня, я хочу кое-что попробовать.

— Если мне покажется, что ты хочешь убить меня или кого-то другого, то арбалетный болт пронзит твою поганую кочерыжку.

Я ощущал, что мой организм изменился. Что-то новое бесновалось внутри, пытаясь устроиться поудобнее. Прист сказал, что для магии не нужно зачитывать вслух заклинания, всё берётся из головы. Кайл сказал, что я призывал пушки, уже готовые к выстрелу. Много пушек. Значит, мне это давалось относительно легко. Надо только представить это. Только не пушку. Начну с патрона к пистолю.

Пропитанная ткань, в которую завёрнут заряд чёрного пороха и сама пуля. Я чувствую их руками. Чувствую их вес, запах, чувствую их материал, рыхлость пороха, твёрдость пули и металлическое послевкусие на языке. На моей ладони появилось еле уловимое чувство теплоты. Небольшой скупой свет осветил скромное внутренне убранство телеги. Светящийся жёлтым маленький круг призыва появился ровно на секунду, а после исчез, оставив вместо себя один заряд для выстрела из пистоля.

— Я смог. У меня получилось, Эмбер! — радостно сказал я, встав со скамейки.

— Я рада за тебя, а теперь сядь на место, пока я не прострелила твою башку.

— Твою мать…Теперь я настоящий грёбаный маг.

Глава 16

— А, Железный маг, тебе порция супа будет с добавкой. — сказал солдат-повар и смачно харкнул мне в суп, протянув затем тарелку с неприкрытой мерзкой улыбкой, оголив жёлтые зубы.

— Спасибо, наверное, откажусь. — ответил я, развернувшись.

После того, как я повернулся спиной к импровизированной раздаче в лагере, в мою спину прилетела тарелка с супом, который растекался по задней части доспеха и отвратительно стекал вниз по ногам. Все эти действия сопровождались хохотом солдат и постоянным издёвками.

Я старался относиться к этому более спокойно, понимая, что я убил друзей и даже родных этих людей. Они желают меня убить, но негласный приказ командира Отто