— Вот и все, — сказала она, ставя чемодан на пол.

Он оказался немного легче — наверное, из-за отсутствующих в нем костюмов, которые она подарила Тамми.

— А так надеялась, что ты передумаешь и останешься, — всхлипнула тетушка Мейбел.

— Я скоро приеду в гости, обещаю.

Дженна крепко обняла тетушку и поцеловала ее в мокрую от слез щеку.

— Надеюсь, это не займет два года, как в прошлый раз.

— Нет. Кроме того, ты тоже можешь навестить меня.

— Возможно, я так и сделаю. Смогу запастись тем великолепным кофе, который ты мне посылаешь, — вздохнула тетушка и вдруг лукаво улыбнулась: — А ты можешь позвонить Персивалю Муллинсу.

— Какому Персивалю? — удивленно переспросила Дженна.

— Он риелтор, — объяснила тетушка Мейбел. — Вчера я проходила по Главной улице и видела табличку, сообщающую, что антикварный магазин Люси Хиггинс выставлен на продажу.

— Я помню ее, — улыбнулась Дженна. — Однажды эта милая старушка подарила мне кружевные перчатки, заявив, что без них я никогда не стану настоящей леди.

— Что ж, сейчас ее магазинчик пуст, а сама она вышла на пенсию и переехала к дочери во Флориду, сообщив, что хочет погреть свои старые косточки. Знаешь, это замечательное место. Думаю, оно идеально подойдет для агентства, занимающегося организацией праздников…

— Это такой тонкий намек, да?

— Скорее предложение.

— Довольно прозрачное, — рассмеялась Дженна.

— Неужели ты не хочешь дожить до ста лет?

— А как это связано с покупкой бывшего антикварного магазина?

— Люси вышла на пенсию в возрасте восьмидесяти пяти лет. Как ты думаешь, почему она не сделала этого раньше?

— Ей были нужны деньги? — неуверенно предположила Дженна.

— Нет, просто этот маленький магазинчик делал ее счастливой. — Тетушка Мейбел подошла к Дженне и, как в детстве, взяла ее лицо в ладони. — То, что ты сейчас делаешь, не сделает тебя счастливой, моя девочка. Ты продолжаешь искать то, что уже есть у тебя здесь в Ривербенде.

Дженна открыла рот, чтобы поспорить с тетей, но не произнесла ни слова, потому что спор с тем, кто прав, заведомо бесполезен. Как и попытки убедить себя в том, что она будет счастлива, когда ее бизнес снова встанет на ноги. Успех вечеринки, организованной для Эунси, не сделал ее счастливой, и вряд ли с этой непосильной задачей справится следующая сотня организованных Дженной праздников.

Но она прекрасно помнила, какую радость и удовлетворение она испытала несколько часов назад, когда согласилась помочь отцу Михаэлю с созданием фонда. Именно этим она хотела бы заниматься всю оставшуюся жизнь.

— Рискнувшему открыть агентство по организации праздников в таком маленьком городе, как Ривербенд, будет очень непросто, — неуверенно начала она, словно пробуя на вкус эту мысль. — Конечно, можно охватить все ближайшие города, включая Индианаполис, но нужна будет хорошая реклама, чтобы об агентстве узнали люди.

— Значит, тебе повезло, что у тебя в помощниках целый город, — улыбнулась тетушка Мейбел. — Кто лучше разнесет по округе новости о твоем агентстве, чем твои друзья и соседи?

Дженна вспомнила об Эрле, отце Михаэле, Бетси и Эунси, и обо всех других прекрасных людях, которые делали все, чтобы помочь своим друзьям и соседям в трудную минуту. Все жители Ривербенда действительно были одной дружной семьей, полной даже слишком заботливых дядюшек и тетушек. Ее семья всегда была здесь, ждала ее возвращения, а она позволила нескольким злоязыким сплетникам заставить ее забыть об этом.

— Друзья и соседи, — с мягкой улыбкой повторила Дженна, снова подняла чемодан на кровать, расстегнула молнию и начала выкладывать из него вещи.

Рядом тихо плакала тетушка Мейбел.

Стоктон чувствовал себя полным идиотом. Он сидел за столом, смотрел на лежащую перед ним маленькую бархатную коробочку и пытался понять, как можно совершить одну и ту же ошибку дважды. Этим утром он проснулся с ощущением, что сегодня день рождения Эунси и у него еще есть шанс все исправить и уговорить Дженну остаться. Но потом он увидел лежащую на столе коробочку и понял, что шанс уже упущен.

Зазвонил телефон. Взяв трубку, Стоктон услышал обеспокоенный голос Ларри:

— Алло, шеф, с вами все в порядке? Вас все еще нет, мы начали волноваться.

Стоктон в изумлении взглянул на часы и понял, что произошло нечто невероятное — он почти на полчаса опоздал на работу. С еще большим удивлением он понял, что сейчас это волнует его меньше всего.

— Я скоро при…

Его взгляд снова приковала к себе бархатная коробочка. Он вспомнил слова Дженны и понял, что она была права. Все, что он делал последние две недели, — это работал, вместо того чтобы попытаться добиться того, чего он хотел больше всего на свете. Только такой кретин, как он, будет продолжать делать подобное, зная, что это никогда не сделает его счастливым.

— Сегодня вам придется обойтись без меня, — наконец сказал он. — Я не приду.

— Вы… что? — Ларри явно был шокирован этим внезапным заявлением. — Наверное, помехи на линии. Мне послышалось, что вы не придете.

— Так и есть. Я уверен, что вы прекрасно справитесь без меня, а у меня есть дела. Увидимся завтра.

С этими словами он набросил пальто, сунул в его карман коробочку с кольцом и бросился к двери.

Тетушка Мейбел дважды промела крыльцо, закончила мыть кухню еще до того, как солнце окончательно встало, и столько раз взбила диванные подушки, что Дженна заподозрила, что скоро в них не останется пуха.

— Что происходит, тетушка? — наконец спросила она, надеясь услышать адекватную причину этой внезапной генеральной уборки.

— Я готовлюсь к встрече Первого Вошедшего в дом. Немного позже, чем обычно, но лучше поздно, чем никогда, — откликнулась она, протирая пыль с верхних полок.

— Первого… кого? — не поверила своим ушам Дженна.

— Господи, Дженна, почему ты никогда не обращаешь внимания на то, что я говорю тебе? — возмутилась тетушка. — Первый Вошедший — это первый гость дома в Новом году.

— Но Новый год наступил больше недели назад.

— Да, но за это время к нам никто не заходил в гости. Но он обязательно придет сегодня.

Дженна тяжело вздохнула — бороться с тетушкиным суеверием было бесполезно, оставалось пытаться принимать его как должное.

— Чтобы Первый Вошедший обеспечил нас удачей на целый год, он должен быть темноволосым мужчиной. Ни в коем случае не косым и без плоскостопия.

— Бедный Эрл, похоже, на какое-то время двери нашего дома закрыты для него, — рассмеялась Дженна. — Насколько я помню, у него самые плоские ноги в штате.

— Насколько я знаю, Эрл и не собирался к нам в гости. Но кто-то обязательно придет сегодня.