Стараясь глядеть ей в глаза и только в глаза, я извинилась:

— Разве Джейк не говорил, что я приду?

Лара моргнула так медленно, что казалось, она больше не поднимет век.

— Джейк много чего говорит, — рассеянно промурлыкала она. — Швейцар назвал твое имя, а мне послышалось другое.

Кому можно открывать дверь в неглиже?

— Джейк меня пригласил. — Я подняла повыше картонный поднос, который держала в руках. — Я с подарками.

Лара попятилась, приглашая меня войти. Обстановка оказалась угрюмой — мрачная черная мебель на белом ковре с красными акцентами, расположенными с нарочитой небрежностью. Жилая площадь сосредоточена вокруг домашнего кинотеатра всем на зависть. В центре — плазменная панель телевизора диагональю пятьдесят два дюйма. Сейчас по нему шел мультфильм.

— Знаешь Дору? — спросила Лара, указывая на девочку с огромными глазами, которая скакала по экрану в компании фиолетовой мартышки в красных резиновых сапогах и голубого быка в бандане и с кольцами в ушах.

— Нет, — ответила я осторожно. Даже при виде ярких красок и округлых линий детского мультика я была готова выслушать лекцию о его социополитическом подтексте. Ведь бык в сережках наверняка что-то олицетворяет, верно?

— Она очень мудрая. Находит выход из любой ситуации. — Лара протянула Доре руку, будто предлагала курнуть.

— Значит, она мудрее меня. Джейк дома? — Ни к чему поощрять Лару в ее культурологических изысканиях, к тому же я совсем не хотела, чтобы она забылась и забыла, зачем я пришла.

— Он принимает душ, он скоро выйдет, ей очень многому нужно нас научить, — продолжала Лара, будто одна мысль естественно перетекала в другую. Она сделала затяжку, а девочка и обезьянка тем временем горестно схватились за головы, потому что какая-то звездочка упала с неба и потерялась. Лара сочувственно кивнула. — И так каждый из нас, все мы потерянные звезды.

— Черт возьми, сейчас позвоню на DirecTV и потребую, чтобы прекратили показ, — зарычал Джейк, выходя из ванной и нарочито медленно застегивая рубашку, чтобы я успела рассмотреть его грудь.

Я бы скорее запретила ей курить травку, чем смотреть телевизор, но это их дело, меня оно, слава богу, не касается.

Лениво растянувшись на черном кожаном диване, Лара фыркнула:

— Это я купила диск с мультиком. В нем заключена мощная метафора неспособности культуры объять то, что ей чуждо, не разрушив его до основания.

Джейк вытаращил на нее глаза и, раскинув руки, направился ко мне. Я вежливо увернулась от объятий, протянув ему свои приношения к завтраку. Порядком ошарашенный, он взял поднос.

— Спасибо.

— Здесь ванильный капучино, чай-латте, кофе мачато и хаус-бленд. На твой выбор.

— Люблю, когда есть выбор, — сказал он, беря с подноса мачато. — Рад, что ты позвонила.

— Твоя работа в память Лисбет меня потрясла и заставила задуматься о твоей теории безмолвного кино.

— Есть новости о расследовании? — С трудом оторвавшись от рогаликов, Джейк взглянул на меня. — Дэвида уже арестовали?

— С чего бы? — поинтересовалась я.

— Разве не похоже на любовную ссору, которая плохо обернулась?

— Ты думаешь, Дэвид на такое способен?

— Мы все способны на что угодно. Это один из моих главных жизненных принципов.

— И ты поделишься им с полицией?

— Конечно нет. Они неправильно поймут. — Джейк возмущенно покачал головой, а я попыталась представить, как это можно правильно понять. — Так или иначе, ему сейчас не позавидуешь.

Особенно когда есть такие любящие и верные друзья. Джейк выбрал рогалик с луком и тут же откусил здоровый кусок.

— Пошли, — сказал он, указывая на спальню, — я покажу тебе, где я творю свои чудеса. — Он подмигнул, чтобы я оценила его шутку, и двинулся вперед. Я поставила поднос перед Ларой, но она даже не пошевелилась, полностью погрузившись в расшифровку символики Доры и мартышки.

Спальня была выдержана в том же суровом стиле, что и гостиная. В центре стояла большая неубранная кровать, у одной стены — массивная аудиосистема, а у противоположной — поражающая воображение куча компьютерного оборудования. Джейк, по обычаю техноманьяков мужского пола, забубнил что-то о параметрах и назначении каждого из приборов. Я кивала, стараясь не глядеть на кровать и не прикидывать, сколько посетителей она принимает.

Усадив меня в кресло перед компьютером, Джейк защелкал по клавишам. На экране возникло посвящение.

— Центральная идея безмолвного кино — это главенство образа, так что я счел уместным почтить память Лисбет образами, запечатлевшими ее полной жизни, потому что теперь она не… Больше не.

Похоже, Джейк возлюбил безмолвное кино потому, что слова давались ему с трудом. Художественная форма, позволявшая обходиться без них, приобретала все больший и больший смысл.

— Ты ведь знал Дэвида еще в колледже? А с Лисбет вы давно знакомы?

Джейк постучал себя рогаликом по кончику носа, быстро что-то подсчитывая в уме.

— Они начали встречаться месяца четыре назад.

— А раньше ты ее знал?

— Я знал ее работы, но не ее. — Он с вожделением покосился на меня, придвигаясь поближе. — Любопытное исключение. Потому что большинство подружек Дэвида перепадали ему от меня. — Он подмигнул, а я судорожно сглотнула, с трудом сдерживая гримасу. — Вот зачем нужны друзья.

Распутывая тайну, ты попутно узнаешь много подробностей, которые предпочла бы не знать. Это оборотная сторона расследования. Теперь меня будет преследовать мысль, что большинство подружек Дэвида — объедки со стола Джейка Буна.

Когда видео подошло концу, я постучала по экрану, привлекая внимание Джейка.

— Почему ты закончил именно здесь? Чтобы подчеркнуть, как резко оборвалась ее жизнь? — Я завлекала его почти как настоящий кинокритик.

— Нет, чтобы подчеркнуть, что Лара уронила камеру.

В отчаянии я прикусила губу.

— То есть больше ты ничего не снял?

— Дай-ка взглянуть. — Он втиснулся рядом со мной на кресло. Я попыталась встать, но он нажал рукой мне на колено. — Сиди. — Решив ему подыграть, я осталась, но оттеснила его на самый край, чтобы он меньше об меня терся. Он был в домашней куртке от Шанель, чересчур классической для его стиля. Наверное, подарок матери на Рождество.

Он принялся щелкать мышью, выхватывая фрагменты записи так быстро, что я даже не успевала разглядеть картинку, как уже появлялся следующий кадр. Похоже, он знал, что ищет.

— Ну вот, — сказал он наконец. — Лара подняла камеру, но Лисбет ушла в глубину кадра, и ее плохо видно. Зато на первый план выходит Примадонна и нарушает композицию. Ларе следовало сосредоточиться на Лисбет, но ее захватила эмоциональность этой сцены. При всей нервозности у нее большой природный талант.