Хью до боли закусил губу. Зачем он открыл Филиппе тайны физической любви и подстегнул ее чувственность? Чтобы уже на другой день уступить ее Олдосу Юингу? Этот ублюдок натешится ею и отбросит за ненадобностью, как только что заметил лорд Ричард. Успеет ли она за это время раскопать все, что требуется?

Подумав так, Хью понял, что как раз это его интересует менее всего.

– Король изволил выразить свое восхищение тем, что вы с леди Филиппой проникли в дом Олдоса Юинга, не вызывая подозрений, – сказал юстициарий. – Он особенно одобрил ловкий ход, благодаря которому она теперь в Холторпе.

Этим утром Хью проснулся один – Филиппа уже выехала в Холторп со всеми остальными. Это настолько выбило его из колеи, что лишь многолетняя привычка держать себя в руках дала ему силы явиться в Вестминстер для отчета лорду Ричарду. Вместо этого он предпочел бы броситься следом за Олдосом и вырвать Филиппу из его рук.

Судя по тому, что она поднялась потихоньку, ей хотелось обойтись без прощания. Но мысль об этом не была такой мучительной, как сознание того, что отныне – и кто знает, сколько времени – ей придется проводить ночи в постели Олдоса Юинга.

В Вестминстер Хью приехал, терзаемый яростью, болью и недоумением: почему он по-прежнему мучится? Ведь прежде одной ночи с женщиной хватало, чтобы прийти в себя раз и навсегда! Он должен бы сейчас думать о Филиппе, сохраняя холодный рассудок, а ему казалось, что он утратил половину себя.

Она забрала с собой одежду, драгоценности, щетку для волос. О том, что она вообще была, говорили только легчайший аромат ее волос на подушке и пятнышко крови на простыне.

– Король Генрих щедро вознаградит вас за оказанную услугу…

Олдос не будет таким бережным. Ему и в голову не придет, что это ее второй раз с мужчиной. Филиппа будет стонать от боли, делая вид, что стонет от страсти, а когда он, наконец, оставит ее в покое и уснет, даст волю слезам…

Хью потер горящий лоб. Холторп не так уж далеко от Лондона. Если выехать сразу, как только лорд Ричард его отпустит, можно будет успеть туда к ночи. Вот только как объяснить свое появление? Может, сказать, что сговорился с сестрой гостить в Истингеме только днем, а ночи проводить с женой? В конце концов, поместья почти соседствуют…

– Но вы меня не слушаете!

Хью вздрогнул и повернулся. Юстициарий сердито смотрел на него, сидя за столом: он привык, чтобы каждому его слову внимали с должным почтением.

– Вы отправитесь в Нормандию!

Пришлось вернуться с небес на землю – Нормандия от Холторпа была отделена еще и проливом.

– В Руан! Король желает знать все из первых рук. Правда, сначала было решено, что вы отчитаетесь перед ним по окончании миссии, но раз уж теперь вы свободны…

– А зачем мне ехать лично? Не довольно ли зашифрованного послания?

– Король повелел вам явиться, значит, так тому и быть.

– Миссия еще не окончена, даже для меня! Что, если я внезапно потребуюсь? Допустим, леди Филиппа окажется в…

– Сэр Хью! Вы меня совершенно не слушали! Король собирается назначить вас блюстителем закона в Лондоне.

Хью поднял брови, думая, что ослышался. За порядок и спокойствие в столице и окрестных графствах уже несли ответственность два весьма влиятельных человека из дворянской знати.

– Но в Лондоне уже есть два блюстителя закона!

– Джон Хилтон в последнее время страдает подагрой и потому оставит свой пост уже в сентябре. Мартину Уильяму одному не управиться. Король полагает, что ему нужен молодой помощник с опытом, как раскрытия преступлений, так и справедливого суда. Вам придется управлять целым штатом подчиненных, а дом ваш…

– У меня нет дома!

– Будет, как только вы вступите в должность. Вам полагается иметь прекрасный городской дом, ведь отчасти это лицо человека такого уровня! – Лорд Ричард улыбнулся. – Вы будете подчиняться непосредственно юстициарию Лондона, который держит ответ только перед королем. Человек он добрый и справедливый, вам будет нетрудно работать с ним.

– Вы говорите так, словно я уже назначен.

– Король высоко ценит вас, сэр Хью. Он желает встретиться с вами лично отчасти для того, чтобы убедиться в правильности своего выбора. В этом случае он, скорее всего, назначит вас незамедлительно. На вашем месте я бы сделал все, чтобы не разочаровать короля. Не вздумайте отправиться в Руан в этой кошмарной кожаной куртке! И следите за своей речью.

– У вас нет ни тени сомнения, что я мечтаю об этой должности.

– Как же иначе? Это исключительная возможность…

– Для того, кто хочет связать себя по рукам и ногам.

– Вы не раз говорили, что любите Лондон. И потом, трудно счесть связанным по рукам и ногам того, кто почти независим.

– Почти.

– Послушайте, сэр Хью! Для меня не секрет, что вам дорога свобода, однако…

– Если король предложит мне эту должность, я откажусь. На этом основании прошу избавить меня от необходимости ехать в Руан.

– А вот это невозможно, – холодно заметил юстициарий. – Вы туда поедете, хотя бы для того, чтобы отклонить предложение его величества. В конце концов, речь идет о короле Англии!

Хью стукнул кулаком по подоконнику и вполголоса выругался.

– В чем дело? – осведомился лорд Ричард, проницательно взглянув на него.

– Ни в чем, – угрюмо буркнул Хью, переводя глаза на карту мира над камином.

– Для шпиона вы плоховато притворяетесь. Ни в коем случае нельзя отводить взгляд, когда лжешь, – это сразу выдает.

Хью только вздохнул.

– Дело в этой женщине? Вы тревожитесь за нее?

– Ну да! – не стал отрицать Хью.

– Не стоит. Филиппа де Пари хитрее нас обоих и выкрутится из любой передряги. Поверьте, она создана для такой работы.

– Знаю, и все же…

– Ничего с ней не случится, пока вы не вернетесь из Руана. У вас нет выбора.

И это была чистая правда.

– Будет исполнено! – процедил Хью сквозь зубы.

– Тогда отправляйтесь прямо отсюда. – Юстициарий порылся в бумагах. – Я передам с вами кое-какие документы. Подождите, я их разыщу.

– Не торопитесь.

Хью отвернулся, к окну, быстро прикидывая, сколько времени ему понадобится на дорогу. Если по дороге до Гастингса не случится никаких задержек, если погода будет благоприятствовать плаванию через пролив, если до Руана он доберется без проблем и путь назад будет столь же гладок, ему хватит восьми дней. Правда, король никому не дает аудиенцию сразу по приезде… если он вообще в Руане! Генриху Плантагенету не сидится подолгу на одном месте. Возможно, придется гоняться за ним по всей Европе.