Когда любопытные братья до него добрались и извлекли из ножен, у обоих затряслись руки. В сколько-то сложных темах мы друг друга еще не понимали, но объяснить, что это мой боевой трофей с трупа, мне все же удалось. Карандаш и валявшийся на столе блокнот во взаимном общении при отсутствии минимального словарного запаса помогали очень неплохо. Вернули мне меч с легким поклоном, держа обеими руками как в японском фильме. То, что не он один при личной встрече оказался неудачником, Рэйна определенно очень утешило.

Линии наших судеб пересеклись в реалиях данного мира можно сказать банально. Парень появился на Серебряных островах мстить.

Особенно далеко забравшийся отряд одного из морских лордов внезапным нападением захватил замок старого, но ослабевшего и обедневшего провинциального графского рода на окраине Аэрона и вырезал там всё живое. За исключением одной из башен, где удалось собраться и отбиться до прихода помощи достаточно большой группе защитников.

Однако неприятности Рэйна ан Конна, лишившегося всей семьи кроме младшего брата, на этом не закончились. За графским титулом ослабевшего рода куда более резко, чем ранее, начали охотиться любящие родственники. Настолько активно, что парень вполне логично предположил, что кто-то из многочисленной родни за нападением и стоял. В итоге, чтобы законных графов ан Конн не добили, Рэйн решил взять технический перерыв. Но так как само по себе бегство выглядело бы крайне неприглядно – и особенно в глазах вассалов, решил обмануть всех.

Мщение пиратам, убившим у него всю семью, временно решало практически все имевшиеся проблемы – на некоторое время убирало братьев ан Конн из зоны доступа родни и кредиторов, обеспечивало отличный пиар в своем кругу и при толике удачи даже позволяло отлично заработать и разжиться знакомствами в среде профессионально живущих мечом лиц. После гибели в замке служащих роду профессиональных военных это тоже было весьма актуально. Недостатком замысла была возможная гибель братьев в этом просящемся в песни походе, но старший из братьев опять-таки логично рассудил, что они ничего не теряют. Дома их зарежут даже быстрее. В итоге ан Конны стали теми же пиратами, но под родовым флагом и с формально обозначенными целями своего промысла, которые в принципе тут можно было и не соблюдать. Если не оставлять слишком много свидетелей.

Со слов парня, он их действительно придерживался. Благо с возвращающихся из походов пиратов, купчиков, скупающих у пиратов добычу, и на самих Серебряных островах всегда было что взять. Если иметь зубы достаточной величины. В итоге кончилось тем, что Рэйн выбрал себе цель не по зубам и после формальной победы братья оказались посреди моря в корабельной шлюпке.

На острове, по обнаружению людей, было решено взять пленных и прояснить обстановку. К несчастью, полоса невезения семьи еще не закончилась и обстановка прояснилась совсем не таким образом, как графу ан Конн того хотелось. Он сам попал в плен, а я попутно перестрелял последних верных братьям людей в высаженной на остров группе. Что, к слову сказать, младший брат имел возможность понаблюдать. Далее мы утащили Рэйна на катер, а Ардал побежал за помощью.

Помощь, выслушав пытающегося застроить ее барчука, дала мальчишке в глаз и перераспределила ему место в пищевой пирамиде на дно коллектива. Далее у костра появился Боря Астапов, верно определил возраст сидящего у костра «часового», мальчишку пожалел и, вместо того чтобы без затей расстрелять там все живое из автоматов, подкрался и стукнул пребывавшего в депрессии Ардала по маковке. И даже по доброте душевной дал шанс на выживание возомнившим себя альфа-самцами наемникам, которые дрыхли в шалаше. Но те, к несчастью, сглупили. Впрочем, касательно судьбы последних братья оказались благодарны отдельно.

В итоге при таком количестве крючьев, какие имелись на руках у наших шпиков, никаких шансов соскочить с установленной ему судьбы Рэйн ан Конн не имел принципиально. Это даже без дополнительных возможностей, которые нам давали связи среди пиратской верхушки. Прикрывающее наше базирование подразделение некой курирующей компанию структуры всё это время небезуспешно пыталось монополизировать и надлежащим образом организовать такой исключительно перспективный и прибыльный бизнес, как посредничество в торговле пленниками, захваченными пиратами в своих походах. Парню, помимо бескорыстной помощи в возвращении принадлежащего ему по праву манора и убежища младшему брату, абсолютно честно пообещали поискать на архипелаге его сестер, тела которых в выжженных развалинах родового замка не были найдены и опознаны.

При таких перспективах можно было не удивляться, что братьям демонстрировались столь нервирующие окружающих жесты доверия. Даже присутствие их на занятиях не только не запрещалось, на «общественной географии» было предписано в приказном порядке. Если младший больше сидел за столом и учил русский язык методом погружения, то старшего использовали как консультанта и отчасти даже преподавателя – парень был носителем классического «имперского» варианта кайре, и шпики, не будь дураками, закрепили за ним постановку правильного произношения.

К всеобщему удивлению, братьев допустили даже к тактике и огневой подготовке. Хотя и не на правах полноценных участников. Чему старшего учили по отдельному плану, я не знал, да и собственно не хотел знать – во-первых, не мое дело, а во-вторых, перспективного агента выпускать без специальной подготовки просто нерационально.

То, что после вызвавших щенячий восторг первых стрельб оперативный дежурный настоятельно порекомендовал заменить патроны в моем хранящемся в балке глоке на макеты с извлеченным пороховым зарядом, нашим гостям знать не следовало. И шпики вряд ли про это знали. То, что я с первого дня нашей совместной жизни носил датчик контроля показателей жизнедеятельности, выведенный на пульт в дежурке, только замыкало этот круг идиллии всеобщего доверия, а меня, мягко говоря, окрыляло. Я прямо надувался от гордости, что, случись чего, за меня непременно отомстят. Хотя, если не прибедняться, гарантии безопасности были вполне достаточными.

С людьми отношения тоже складывались вполне конструктивно. Шустрый мальчишка легко пришелся по душе семейным мужикам в возрасте, которых среди нас было большинство. Старший брат, которому это было сделать сложнее, чтобы найти к коллективу подход, показал себя хорошим политиком, найдя Астапова и вполне искренне его поблагодарив.

Когда парня ломали психологически, не упомянуть, что «только наше благородство и милосердие спасло твоему брату жизнь», было просто глупо, парень это проверил, запомнил и не постыдился найти и поблагодарить конкретного человека, что был в этом виновен. При всей средневековой дикости, области «хорошо» и «плохо» располагались у него достаточно близко от нас.

Этот отличный политический ход и постоянное нахождение рядом с людьми стену сломали достаточно быстро. Когда это произошло, я даже смог точно определить: в ходе очередного вечернего боксерского матча. Дней через десять – двенадцать после появления братьев в коллективе. Целоваться в десны с ним, конечно, никто не стал, до полного доверия тоже было далеко, но стена между нами и графом в основном исчезла.