да и Хуоджин всё не унесёт. Так что твою кожу порежу на лоскуты, а плоть порублю на куски и скормлю псам моей коалиции. Может быть им даже пара твоих косточек перепадёт. Псы, однажды попробовавшие человечину, любят обгладывать человеческие косточки, они для них вкуснейший деликатес… – Псих вплотную поднёс остриё ножа к моему предплечью и начал аккуратно надрезать мою кожу. Почувствовав неподдельную боль, я вновь попыталась вырвать руку, но в ответ он только ещё сильнее впился пальцами в моё и без того посиневшее от бечёвки запястье. – Это как с вырыванием коренных зубов без наркоза: не дёргайся, иначе боль будет ещё сильнее – спятишь в первые же секунды! – встряхнув моим предплечьем, подонок повторно коснулся его остриём, как вдруг за его спиной выросла громадная фигура. Эта фигура одёрнула психа на себя. Падая назад, бритоголовый всё же полоснул меня по предплечью хотя и неглубоко, но достаточно, чтобы из раны мгновенно начала сочиться кровь. Я сжала зубы, чтобы сдержать шипение.

– Рейнджер!!! – остервенело завопил явно задетый своим унижением перед остальными трапперами, бритоголовый, мгновенно вскочивший на ноги.

– На сегодня достаточно, – грубым басом ответил мужчина. – Сначала девицы достанутся нам для развлечения, но это будет завтра.

– С чего ты взял, что можешь мне указывать… – свой вопрос бритоголовый так и не успел договорить – его собеседник одним точным ударом в челюсть заставил его рухнуть обратно на землю. При падении слетевший с катушек траппер задел правой рукой костёр, отчего сразу же душераздирающе завопил, словно сам был одним из своих псов, любящих полакомиться человечиной.

Спустя несколько секунд в пространстве усилилось зловоние от опаленной человеческой плоти.

– Ещё кто-нибудь хочет разделить участь этого идиота? – не крича, но таким громоподобным тоном пробасил мужчина, что в его авторитете в итоге не усомнился даже выскочка Хуоджин. Все промолчали. – Раз желающих нет, значит шоу окончено. Всех пятерых поведём на ярмарку живыми и плевать на предыдущую договорённость о не торговле в этом году дышащими Неуязвимыми. Ясно, Маркус?

– Да уж куда яснее, – недовольно процедил сквозь зубы пьяный Маркус.

Я не могла понять, что происходит… Все трапперы как будто бы притихли, и тем не менее большинство из них смотрело на говорящего с неприкрытой неприязнью, и даже с ненавистью, что могло значить, что выступающий не был самым главным среди них. И всё же они слушали и слышали его.

Говорящий стоял ко мне спиной, по крупным размерам которой, и по его высокому росту, можно было подумать, будто передо мной возник настоящий великан, способный заслонить собой весь свет, отлетающий от костра. На его голых, массивных трицепсах и голой шее виднелись многочисленные белые линии – следы старых шрамов.

Я успела увидеть только это. А потом он резко обернулся, и наши взгляды пересеклись. От увиденного я едва не провалилась под землю. Он практически сразу отвёл взгляд, но…

Я успела рассмотреть.

Глава 13

Это произошло спустя четыре года после ухода Данте. То есть пять лет назад. Я в очередной раз отправилась за добычей в лес, который за прошедшие пять лет после Первой Атаки разросся так, что его границы уже распространились на наш задний двор. К тому времени я не просто приноровилась, но по-настоящему самообучилась охотничьему делу и достигла в этом деле такого уровня, что теперь практически никогда не возвращалась домой с пустыми руками. В этой сфере моей жизнедеятельности на моей стороне были не только время и упорство, но и сама природа. С каждым годом животных в лесу становилось всё больше, появлялось первое поколение непуганной цивилизацией дичи. Прежде я никогда не видела оленей, но с третьей зимы после Первой Атаки они стали постоянными жителями здешнего леса. Должно быть, пришли с севера. Оленей я никогда не трогала – слишком много мяса, столько не унесёшь, а если и унесёшь, так не сохранишь. Оставлять же остатки добычи на территории, на которой сам обитаешь, не лучшая идея – можно привлечь волков или даже гризли. Волки начали здесь мелькать двумя годами ранее, первого я встретила весной – серый прямо из озера украл сбитую мной утку. С гризли мне, к счастью, впритык встречаться не приходилось, но во время прослушки трапперов по рациям я слышала, как коалиции №5 и №9 натыкались на медведя, рыскающего в лесу с другой стороны города.

Тем тёплым августовским днём я встретила в лесу целое стадо оленей, в котором насчитала по меньшей мере десяток особей. Зрелище было завораживающим, но завораживало недолго – увидев меня, стадо испугалось и поспешно углубилось в лес. Я же после этой встречи, должно быть, не заметила, как слегка ослабила бдительность.

Я выслеживала кабанов, рассчитывая подстрелить какую-нибудь мелочь, и уверенно шла по следам вроде как небольшого стада, как вдруг, практически в последнюю секунду, совершенно случайно, но на первый взгляд всё же вовремя, увидела палатки. Они стояли в овраге, за большими деревьями, и всего их было три. Между мной и ими оставалось меньше трехсот метров. Спрятавшись за деревом, я навела на них прицел и замерла. У палаток обживались двое мужчин. У обоих на шеях красовались артефакты. Продолжая смотреть в прицел, я начала мысленно прикидывать: до моего города около восьми километров, а это достаточно далеко. Если они идут в соседний город, который должен быть ближе, тогда они менее опасны, но если они идут в наш город, это уже хуже…

Опустив прицел, я начала аккуратно пятиться назад. И только я успела спросить себя о том, почему палаток я увидела три, а мужчин всего двоих – куда делся третий? – как вдруг на мою голову опустилось нечто мощное. Я даже не успела почувствовать боли. Вырубилась моментально.

* * *

Очнулась я уже при наступлении первой волны сумерек. Судя по освещению, без сознания я провела всего около часа. Кругом был лес: вверху, внизу, справа и… Повернув голову влево, я мгновенно похолодела от ужаса и замерла. Прямо передо мной сидел очень крупный, мускулистый, с слегка отросшими волосами и короткой густой бородой мужчина, внешне лет на пятнадцать старше меня. На его широких голых запястьях и шее висели артефакты, выполненные из гладкой белоснежной кости, что плохо сочеталось с его обманчиво добрыми глазами, в этот момент, впрочем, не излучающими доброту.

За его спиной оказался дуб, который я с лёгкостью узнала – от этого дуба до облюбованного мной озера было всего пара километров. Выходит, пока я была в бессознательном состоянии, моё тело переместили приблизительно