После обеда я принялась смотреть «Верно, безумно, глубоко», пока не почувствовала, что готова действовать. Я «вычистила» (съела) из дома все печенье и пирожные. Запаслась 85-процентным темным шоколадом (легальный наркотик), ржаным хлебом, овощами и яйцами, которые должны были поддержать меня в трудный момент. А еще я купила новые кроссовки и легинсы. С лайкрой!

На следующее утро я устроила себе белковый и цельнозерновой завтрак: омлет со ржаным хлебом. Я была готова выйти в мир. Примерно на час.

Ученые установили, что, когда тело привыкло потреблять значительное количество сахара, на его отсутствие оно реагирует настоящей ломкой, как у наркоманов. Это болезненное, дезориентирующее и мучительное состояние. Что я вам рассказываю — вы же все смотрели «На игле»?

К девяти часам я стала злой и раздражительной.

К десяти у меня заболела голова, несмотря на две дольки темного шоколада.

К полудню я стала рассеянной и вялой, словно у меня начался грипп.

В три часа я немного поплакала, съела два банана, а потом прочитала, что в каждом банане содержится четырнадцать граммов сахара. «Но он, по крайней мере, натуральный, с витаминами и клетчаткой», — успокоила я себя.

К шести вечера меня затошнило, а в семь я открыла бутылку красного вина и улеглась в ванну, чтобы выпить. Я здраво рассудила: это единственное, что может отогнать меня от холодильника. Воду я сделала максимально горячей, чтобы вывести все токсины, но потом мне стало жарко, и я пролила вино прямо в ванну. Теперь все стало напоминать сцену из «Кэрри».

В девять вечера я приняла две таблетки парацетамола и собралась лечь спать, чтобы «этот день побыстрее закончился». Я заметила, что зубная паста исключительно приятна на вкус — она же сладкая. Тут в ванную вошел Легомен и заметил, что я наношу вторую полоску пасты на щетку.

— Ты ешь зубную пасту?

— Конечно же, нет, — пробормотала я, хотя рот мой был набит мятной сладостью.

На второй день я осталась такой же раздражительной, но все же пошла в спортивный зал. Войдя через раздвигающиеся двери, я почувствовала сильный запах пота и убедила себя, что непременно подхвачу болезнь легионеров. Еще больше мне не понравилось то, что все в зале уже знали друг друга. («Привет, Кристи!», «Привет, Ник!» — ну что за гадость!) Я чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег. Прежде чем мне разрешили присоединиться, даже на время, пришлось пройти «инструктаж». Когда со мной в последний раз происходило нечто подобное, через сутки у меня появился ребенок. Оставалось лишь надеяться, что на сей раз все будет не так больно.

Моим инструктором стал Аксель — высокий полубог в коротких шортах и футболке, которая, когда он жестикулировал, задиралась, демонстрируя накачанный живот. Меня привели в большой зал, заставленный серыми тренажерами. Здесь явно царила подавленная атмосфера. Никто не улыбался, несмотря на то что Аксель наглядно демонстрировал мне «оптимальную технику выполнения выпадов», а потом лег на пол, чтобы показать паховые упражнения — в списке Наташи такие точно не значились.

— Смотрите, как работают мои бедра. — Аксель энергично поднимал в воздух 50-килограммовый гриф штанги. — Видите?

— Мммм… — невнятно пробормотала я.

— Смотрите, как я сжимаю ягодицы во время толчка…

— Угу… — все, что я могла из себя выдавить.

Я упорно смотрела в пол и чувствовала себя снова четырнадцатилетней девчонкой.

В конце «инструктажа» Алекс протянул руку, но он был такой высокий, что я не дотянулась.

— Было весело, верно? — спросил он.

— Да уж! Точно!

От недостатка кислорода у меня закружилась голова — я сознательно старалась не дышать последние полчаса, чтобы не вдыхать пары пота других людей. Мне было мучительно тяжело в этом замкнутом пространстве, в окружении множества людей, издающих сексуальные звуки. И еще эти лица…

— Вы не находите, что это весело? — Аксель явно расстроился.

— Понимаете, я пришла в спортивный зал, потому что должна это сделать, а не потому что мне хочется. Ведь это никому не нравится, верно?

Люди любят пирожные. Любят валяться в постели. Им не нравится тратить время на то, что скучно и тяжело. Это не может быть веселым. Верно?

Аксель ничего не сказал, но медленно поднял руку и вытянул указательный палец — ну точно как Дональд Сазерленд в фильме «Вторжение похитителей тел». Он указал мне на табличку, висевшую над моей головой. Она гласила:

«МЫ ЛЮБИМ ТРЕНИРОВАТЬСЯ!»

Домой я шла совершенно разбитая. Мне хотелось пожаловаться кому угодно, хоть собаке: «Это просто невозможно!»

Но я съела кучу соцветий брокколи и полезный суп из лосося, а ночью прекрасно спала. На следующий день я вернулась в спортивный зал с плейером и любимой музыкой — и с железной волей. Я выполнила курс упражнений HIT, рекомендованный Наташей: приседания с отягощением, поднимание гантелей в положении лежа; тяга вниз на высоком блоке (хотя звучит сомнительно, но это действительно упражнение) и жим ногами (ничего общего с сексуальными домогательствами; нужно всего лишь отталкивать ногами большую металлическую пластину). Потом я сделала «планку» и несколько упражнений «ножницы» лежа на спине. И через двадцать пять минут я снова оказалась на свежем воздухе.

«Я способна выдержать что угодно в течение двадцати пяти минут, — думала я. — И мне нужно делать это всего три раза в неделю? Я с легкостью справлюсь!» Я твердила себе это по дороге домой — с рюкзаком за плечами, как обычно. Вместо прямого маршрута, который пролегал мимо пекарни, я пошла в обход — не позволю булочке с корицей размером с мою голову свести на нет все мои мучения. Физические упражнения и отказ от сахара — пока что я хорошо справляюсь.

К третьему дню я уже не ощущала тошноты и паники, но пирожных и булочек мне хотелось, как раньше. Вставая, я сразу же натягивала одежду для тренировок, потому что в ней мне было легче заставить себя действовать. И я действовала. После третьего посещения спортивного зала администратор помахала мне, словно я завсегдатай. Дома я открыла кулинарную книгу, которая сто лет провалялась без дела. Я принялась искать, чем бы мне заполнить пустоту, которая образовалась после отказа от печенья. Когда приготовилась моя первая запеканка, я испытала чувство глубокого удовлетворения. Я подружилась с забавным ящиком в нижней части холодильника и даже приготовила «кабачковые спагетти» — обваливая полоски овощей в золотистой муке, я чувствовала себя настоящим Румпельштильцхеном.

В конце недели я связалась с Наташей, отправила ей план занятий и селфи своего не слишком-то тренированного тела — она требовала этого от всех своих клиентов. Наташа сказала, что я хорошо потрудилась. Я почувствовала, что мне вручили золотую звезду. Моя мотивация еще больше усилилась.

Потом мы встретились с подругами, чтобы узнать, как дела друг у друга. Обе выглядели поразительно хорошо.