– Я ничего тебе не говорила. К тому же танцевать в клетке перед разгоряченными старшеклассниками и студентами и зарабатывать на жизнь, танцуя стриптиз, – это разные вещи, – предупреждаю я подругу.

От большинства стрип-клубов так и разит отчаянием и сожалениями, и я сейчас говорю не про раздевалку танцовщиц. Парни, размахивающие однодолларовыми купюрами над стейками за восемь долларов, в такой же безысходной ситуации, как и девушки на сцене.

Вэл морщит нос.

– Не знаю. Было бы здорово иметь свободные деньги, а ты, наверное, неплохо зарабатывала, раз могла содержать себя и маму.

– Деньги – единственный плюс этой работы. Но ты же не захочешь танцевать стриптиз где-нибудь здесь. Только представь, что кто-нибудь будет смотреть на тебя, а потом тебе придется идти с ним на один урок. Выйдет чертовски неловко.

Она вздыхает.

– Это была лишь шальная мысль.

Я могу только посочувствовать ей. Статус «бедной родственницы» не дает Вэл покоя. Мне бы хотелось поделиться с ней частью моих сбережений – не так уж они мне и нужны, – но она не из тех, кто принимает подачки. Она посчитает это актом благотворительности, с чем ей и так приходится мириться в доме своих дяди и тети.

– Давай лучше я найму тебя телохранителем? Потому что сейчас все смотрят на меня так, будто хотят убить. Особенно вон та, – я киваю на второй ряд ученического сектора, где сидит знакомая златоволосая девица, которая то и дело оборачивается и сверлит меня хмурым взглядом.

– Ха, да Эбби и мухи не обидит. Она слишком пассивная, да и вид у нее как у Иа-Иа. Как думаешь, когда она кончает, у нее такое же выражение лица?

Я прикрываю рот ладонью, чтобы заглушить смех.

Но Вэл права. Бывшая девушка Рида бледная, тихая, кроткая – полная противоположность мне. Кто-то сказал, что Эбби напоминает мать Рида. Одно время я даже волновалась из-за этого, потому что Рид обожает свою маму. Но сейчас я и пальцем не пошевельну, чтобы произвести впечатление на Рида Ройала.

В отличие от Эбби. И она определенно видит во мне соперницу, потому что никак не перестанет хмуро таращиться на меня. Если бы она спросила, то я могла бы дать ей отличный совет, как завоевать Рида. Во-первых – и это самое важное – не спать с его братом.

– Она и правда переспала с Истоном, пока меня не было? – спрашиваю я Вэл.

– Ага. Вот идиотка, да? Ведь очевидно же, что это стопроцентный способ оттолкнуть его раз и навсегда, – Вэл поджимает губы. – Хотя, может, и нет. Ты же целовалась с Истоном, но Рида это не отпугнуло.

Но она тут же меняет тон.

– Но ты особенная. А Эбби – нет. Рид ни за что не вернется к ней.

– Даже Эбби слишком хороша для него, – ворчу я. – Он заслуживает вечного одиночества.

Вэл усмехается.

– Если честно, я очень надеялась, что во время игры кто-нибудь сломает ему ноги, но, к несчастью, он все еще бегает по полю.

– Мы можем сломать их.

– Напасть на него ночью с бейсбольной битой? – мечтательно спрашиваю я.

– Такое ощущение, что ты это уже давно планируешь.

– Да, пару раз фантазировала, – честно отвечаю я.

– А когда покончим с Ридом, поедем в Стейт?

– Конечно. А потом пустим рекламу в Интернете и будем предлагать свои услуги другим женщинам.

– Ты не представляешь, как меня заводит твоя кровожадность!

– Так, оставь свой пыл для одного из футболистов, – говорю я Вэл. – Ты уже кого-нибудь присмотрела?

– Нет. Все еще думаю.

Значит, сейчас перед ее глазами стоит лишь Тэм. У меня та же проблема – я вижу только Рида.

Мы откидываемся на спинки кресел и продолжаем следить за игрой.

«Райдерс» выигрывают, как и ожидалось. После матча все разговоры переключаются на зимний бал, который будет проводиться в Астор-Парке в промежутке между Днем благодарения и Рождеством. Для Джордан разговоры про бал сродни прелюдии. Когда мы с Вэл спускаемся по ступенькам стадиона, она так и сияет. Нас то и дело тормозят родители, которые останавливаются, чтобы сказать Джордан, как сильно им понравилось выступление и какая она талантливая.

С каждым комплиментом ее грудь выпирает все больше. Папочки смотрят на нее похотливыми глазами, а ей, похоже, это только в кайф.

– Отличное выступление, – говорю я Джордан, когда мы подходим к ней.

В своем облегающем костюме она выглядит просто класс, а ее щеки еще поблескивают от пота после стараний на поле.

Джордан смотрит на меня с презрением, потом отворачивается к своей кузине.

– Ты слишком хороша для такого мусора, Вэл. Может, поедешь на вечеринку к Шие со мной?

– Нет уж, спасибо. Я не залезу в твою машину, даже если мы окажемся на Дороге ярости, а за мной будет гнаться банда головорезов[3].

Кто-то из учеников фыркает от смеха. Это еще больше злит Джордан.

– Поверить не могу, что мы родственницы.

– Понимаю тебя. Я иногда тоже задаю себе этот вопрос. Как у такой милашки, как я, могла оказаться в кузинах такая стерва, как ты.

Джордан кидается к Вэл, а я по глупости встаю между ними. Кулак Джордан попадает мне прямо по затылку в тот момент, когда Вэл бросается вперед. Меня отталкивают в сторону, и я приземляюсь у ограждения.

– Отпад! – кричит какой-то парень. – Девчонки дерутся!

Места для зрителей пустеют, и вдруг начинает твориться настоящий хаос. В воздухе летает попкорн. Мне в лицо попадают чьи-то ладони, пальцы и ногти. Вдруг сильная рука поднимает меня и опускает за оградой, подальше от беспредела. Я поднимаю глаза и вижу Рида.

Истон встает рядом со мной с другой стороны и обнимает рукой за плечо, отгораживая от Рида. Братья то и дело обмениваются злобными взглядами.

– Ну что, едем на вечеринку к Монтгомери? – спрашивает меня Истон.

– Я же говорила тебе, мне не нравится наряжаться в костюмы.

Он усмехается и показывает на мой наряд.

– Похоже, ты уже в костюме, сестренка.

Ох, черт, он совершенно прав.

– Ну поехали, – уговаривает меня Истон. – Будет весело.

Я сдаюсь.

– Ладно, как хочешь. А где Вэл? – Я разворачиваюсь к трибунам и вижу, что администраторы уже прекратили драку.

Чья-то рука дергает меня в сторону. Опять Рид.

– Что, черт подери, на тебе надето? Чья это футболка? – сердито спрашивает он.

– Просто была в секонд-хенде…

– Снимай ее.

– Что? Нет!