— Ну, знаете! — возмутилась Мэриан, ища убежища в благородном негодовании, как недавно в беседе. — Спасибо за комплимент! Я собиралась взять зонтик, но Лонни сказал, что это с ним я буду выглядеть глупо. То есть, конечно, он был более щепетилен в выборе выражений.

— Я просто пошутил.

— Ну конечно! Вижу, шутки так и рвутся у вас с языка в моем присутствии!

Она надвинула шляпу на самый нос и — воплощение оскорбленного достоинства — прошагала в дом, где в дверях гостиной заметила Аманду и Спенсера, то есть тех двоих, кого меньше всего желала видеть в эту минуту. Чтобы избежать общения, она бросилась к лестнице бегом, однако даже самый мимолетный взгляд обнаружил массу интересных деталей. Эти двое шли под руку, склоняясь друг к другу, как влюбленные.

— Зачем тебе ехать так скоро? — вопрошала сестра.

— Скоро? Я должен был выехать с рассветом, но задержался, потому что не мог не проститься с тобой, — ворковал Спенсер.

Итак, Аманда записала его в потенциальные мужья. Еще бы, ведь для этого он обладает всеми необходимыми качествами: привлекательной внешностью, светским лоском, обаянием, а главное, деньгами. Упоминание о знакомстве с образом жизни и традициями восточных штатов вознесло его на вершину списка. Если первоначальный план — выкрутить руки тете Кэтлин — провалится, в действие вступит запасной: обзавестись мужем прямо здесь, на месте, и сразу после венчания вернуться в Хейверхилл.

Накануне, наблюдая за Спенсером, Мэриан пришла к выводу, что он всерьез увлекся Амандой. То, что он отложил отъезд, чтобы подольше побыть в ее обществе, говорило само за себя. До города было несколько часов быстрой езды верхом, а об экипаже уже не шло и речи, если он хотел вернуться засветло. Значит, это был всего лишь предлог для визита на ранчо — предлог, который себя оправдал. Аманда нашла Спенсера вполне подходящим на роль жениха. Теперь ей оставалось только направить его мысли в русло матримониальных устремлений.

Мэриан сидела на широкой веранде в одном из кресел-качалок и с чувством, близким к благоговению, любовалась закатом — пожалуй, самым прекрасным, какой ей довелось видеть. По дороге на ранчо она привыкла провожать день и каждый раз изумлялась буйству красок, но этот Закат превосходил все прежние. Розовые оттенки уступили Место оранжевым, потом красно-бурым, и, наконец, над западным горизонтом раскинулось сплошное алое полотнище, роскошный фон для солнца, которое казалось в полтора раза больше обычного.

Тетя Кэтлин уже вернулась, и, если вспомнить о первоначальных намерениях, следовало разыскать ее для разговора, но Мэриан медлила, не в силах оторваться от прекрасного зрелища, и обрадовалась, когда за спиной отворилась дверь и послышались шаги, уже немного знакомые.

— Вот ты где!

Рыжая постояла у перил, потом устроилась в соседней качалке.

— Можно, я буду называть тебя «тетя Кэтлин»? — нерешительно осведомилась Мэриан. — «Тетя Рыжая» звучит как-то странно.

— Дорогая, ты можешь называть меня как угодно. Мы здесь не гонимся за формальностями.

— Да, я слышала, — улыбнулась она, — и должна признать, это мне нравится. Я, кажется, припозднилась к столу?

— Нисколько, — ответила Рыжая с тяжким вздохом. — Это ужин сегодня запаздывает.

Она выглядела очень усталой, буквально опустошенной, и все время хмурилась. Завязавшийся было разговор немного встряхнул ее, но упоминание об ужине заставило снова поникнуть. Поскольку Мэриан была в курсе низких планов Аманды, она не сразу осмелилась задать участливый вопрос:

— Что-нибудь случилось, тетя Кэтлин?

— Нет-нет!.. — начала та, но с новым тяжелым вздохом махнула рукой. — Да, случилось. Кухарка проела мне плешь жалобами на твою сестру. Боюсь, она всерьез невзлюбила ее. И она не одинока — служанка наотрез отказалась еще хоть раз переступить порог комнаты Аманды и пригрозила, что возьмет расчет, если ей придется иметь дело с «этой бестией». Пришлось полчаса успокаивать одну и еще столько же уговаривать другую, чтобы послала Риту с подносом наверх. Аманда, видите ли, не расположена ужинать за общим столом. Все это сильно отсрочило ужин.

— Понимаю. — Мэриан поймала себя на том, что вторит вздохам Рыжей. — Обычно я не вмешиваюсь, но раз уж тебе волей-неволей придется взять на себя опекунство, лучше будет, если ты кое-кто узнаешь о своих подопечных. Мы с Амандой терпеть не можем друг друга. Так было всегда, так будет и впредь. Ты, должно быть, уже поняла это по нашей вчерашней ссоре. Аманда только и делает, что портит мне жизнь.

— Она была любимицей Мортимера, ведь так?

— И при каждом удобном случае напоминала мне об этом. А откуда ты?.. — Мэриан оборвала себя, сообразив. — Ну конечно! Ты же какое-то время жила с нами под одной крышей.

— Да, дорогая, и это явилось одной из причин, по которым я сбежала из Хейверхилла. Не хотелось видеть, как ты растешь с чувством горькой ревности, так хорошо мне известной.

— Как, у меня есть еще одна тетя? — удивилась Мэриан.

— Была, — поправила Рыжая. — Она умерла в возрасте четырнадцати лет. Как и вы с Амандой, мы были двойняшки, но Мортимер замечал только ее. Он был двумя годами старше, Однако их роднило качество, мне недоступное, — способность любить кого-то одного из своих близких и только ему отдавать тепло и ласку. Эти двое были неразлучны, делились игрушками, секретами.., а я оставалась в стороне. Более того, им нравилось демонстративно исключать меня из своих игр. Они находили в этом бездну удовольствия. Это были неприятные люди, оба.

— Как жаль!

— Мне тоже жаль, в особенности потому, что история повторилась. Только вместо пары «брат — сестра» возникла новая: «отец — дочь». Что ж, по крайней мере я по собственному опыту знаю, что твоей вины тут не было. Надеюсь, и ты это понимаешь.

— Теперь понимаю, но поначалу не знала, что и думать. Мама сделала все, чтобы возместить мне потерю отцовской любви, вот только она умерла слишком рано. Помню, она говаривала, что бывают сердца огромные, а бывают крохотные и что не каждому дано сердце такого размера, чтобы вместить любовь сразу ко множеству разных людей. Однажды я спросила: «А какое у меня?» — и мама ответила, что мне повезло, что в моем найдется место для многих.

— Я помню ее — чудесная женщина. — Кэтлин покачала головой. — Жаль, что ей пришлось выйти за Мортимера, который ее ни капельки не любил.

— Зачем же он женился?

— Я не спрашивала. Скорее всего по той же причине, по какой женится большинство мужчин: чтобы завести детей, которым можно будет завещать свое имущество. Твоя мать и не ждала многого от этого брака, а если сожалела о чем-то, то не настолько, чтобы из-за этого страдать. На мой взгляд, они с Мортимером неплохо уживались. Быть может, ей с детства внушали, что брак не для любви, а для взаимного уважения или чего-нибудь в этом роде. Большинство женщин верят, что дело мужчины — обеспечивать семью, а остальное не важно.