Сквозь стеклянную крышу торгового центра пробивается яркое солнце. Белые пятна света ложатся на лица покупателей и дорогие модельные вещи.

– Ой, смотри, какая сумочка, – восклицает Ксения. – Смотри-смотри. Какая.

У нее в руках небольшая дамская сумка из рыжей кожи.

– Но цена! Ничего себе…

– Думаешь, она мне подойдет? С чем я буду ее носить?

Ксения одевалась просто. Спортивные вещи приличных марок: тренировочные костюмы, свитера, ветровки или джинсы с рубашкой. На ногах кроссовки. Она была убеждена, что рогожинские функционеры любят ее именно такой.

– Не знаю, – сомневается Нина. – Кажется, у тебя нет ничего из этой оперы.

– Значит, не покупать? Мне же нравится!

– Нравится – покупай. Но тогда нужно все остальное. Целый гардероб. Сразу много вещей. – Нина импровизирует на ходу. – Например, пиджак, к нему две пары туфель, джемпер – можно два. Колготки, бижутерию, чулочки-платочки, это уж само собой. К джемперу со временем покупаешь еще одну юбку, к юбке – блузку, к блузке – куртку… Ну примерь что-нибудь еще, а?

– Не могу. Я устала, – смеется Ксения.

Через два часа они вышли из торгового центра с большими пакетами. Нине Ксения купила джинсы, себе сумку и еще много разного – элегантную юбку, которую она в примерочной все время норовила надеть задом наперед, так что молния оказывалась спереди, как у джинсов, нарядную блузку – ее цена вызвала у Нины головокружение, – ветровку на весну, пару туфель на низкой платформе и целый ворох колготок.

– Давай теперь сделаем вот что, – предлагает Ксения. – Зайдем в «Седьмой континент» и купим любую еду, какую захотим. Вот у тебя, например, есть какая-нибудь гастрономическая мечта? Что-то такое, что ты всегда хотела и никогда не получала?

– Есть, – отвечает Нина, поразмыслив. – Черная икра.

– Ха-ха, какое совпадение! – торжествует Ксения. – У меня, представь себе, тоже. С Кириллом-то икры не поешь!

Они доехали до «Седьмого континента», прошли насквозь торговый зал и очутились перед рыбным отделом.

Черная икра заперта в стеклянном шкафчике с деликатесами. Она продается в разнокалиберных банках: маленьких, средних и больших.

– Какую берем? – спрашивает Ксения.

– Давай маленькую. Как раз на пару бутербродов – два тебе, два мне.

– Двух мало. Съешь и еще захочется… А мы должны сделать так, чтобы больше не хотелось.

– Никогда?

– Почему никогда? Просто за один раз ты должна съесть столько, чтобы почувствовать насыщение. Поужинать икрой, короче.

– Тогда решай сама.

– Я уже все решила. Дайте-ка нам вот эту баночку, – обращается Ксения к продавщице. – Нет-нет, которая левее. Полкило осетровой икры.

Вскоре Нина держала в руках нечто невиданное: круглую металлическую банку с нарисованной икрой и мордатым осетром, в детстве она видела точно такую на иллюстрации в незабвенной «Книге о вкусной и здоровой пище».

Нина вспомнила продовольственные «заказы» времен своего детства. Эти заказы родители приносили с работы. К баночке бесценной икры прилагались малосъедобные рыбные консервы, соевые конфеты или макароны, которые валялись в каждом магазине и спросом не пользовались.

– Ну и ну, – протянула она, не веря своим глазам.

– Спасибо деньгам, – улыбнулась Ксения. – И тебе, Ниночка.

– Теперь батон белого хлеба и пачка масла, – торопится Нина, словно испугавшись, что кто-нибудь отнимет у нее осетровую банку. – Черт, я в этих «Континентах» плохо ориентируюсь. Где тут молочный отдел? А хлебный?

– Зачем они тебе? Набьешь себе брюхо хлебом, а не икрой. Так нечестно.

– Как же мы ее будем есть?

– С чипсами. Вот увидишь, очень вкусно.

Вскоре они уже сидели у Ксении дома. Открыли пакет картофельных чипсов. Немного помучавшись, откупорили банку осетровой икры и бутылку белого вина. Вино разлили по бокалам, взяли по чипсу и зачерпнули икры. Жареный картофель с черной икрой – сочетание неожиданное, но интересное. Нина взяла следующий чипс и снова зачерпнула.

– Ну как? – интересуется Ксения.

– Классно. Только непривычно.

– Еще бы! – смеется Ксения. – Мне и то непривычно…

– Я не количество имею в виду. Просто черная икра к белому хлебу с маслом как-то больше подходит.

– В следующий раз купим хлеб и масло. А сейчас налегай на икру.

Нина вытянула из пачки следующий чипс, потом еще один. Странное дело: голод прошел, есть не хотелось. Вожделенный вкус черной икры быстро перестал чувствоваться. Чипсы пахли картошкой, растительным маслом и луком, а икра казалась безвкусной.

– Ничего удивительного, – ответила Ксения с набитым ртом. – Вот тебе мой совет: в следующий раз бери красную.

Через полчаса жестяная синяя банка, несбыточная мечта Нининого детства, оказалась пуста. Вино тоже кончилось, и Нина засобиралась домой.

К вечеру на улице захолодало. Лужи замерзли, на перекрестках и пешеходных переходах зябко мигали светофоры. Нина быстро шагала к метро по ломким ледяным коркам. Ей было грустно. «Так можно убить любую мечту, – рассуждала она. – Достаточно завладеть тем, что желаешь, и обожраться до рвоты».

* * *

В тот день они сами вошли в Нинину жизнь, «ливайсы» цвета осеннего неба.

И все остальное по сравнению с этим казалось мелким и незначительным.

Дома Нина достала джинсы из сумки, положила на стол, любовно провела ладонью по бархатистому коттону. Села рядом и задумалась.

Тертые «ливайсы», уличная мода. Это были слова-пароль. Время потекло в обратном направлении и понесло с собой Нину.

И она вспомнила.

Она училась в восьмом классе. А они – в девятом.

Каждое утро она шла мимо них в школу – тихая умница-хорошистка на тонких ножках, в сапогах фирмы «Скороход» и пальтишке, из которого слегка выросла.

Нина замечала их издали – они курили возле калитки, – и все ее внимание было занято только ими.

Они всюду появлялись вдвоем, но вскоре Нина заметила, что у них компания. Еще две девушки – Нина не знала, как их зовут. Красивые, опасные, модно одетые парни.

И сами они тоже очень модно одевались – лучше многих, лучше всех. Остальные школьницы по сравнению с ними не одевались, а донашивали жалкие невзрачные тряпки.

А их имена…

Свое имя Нина не любила. Оно казалось ей никаким: обыкновенным и плоским. Нина мечтала, чтобы ее звали как-нибудь иначе – Мартина, Магдалина или на худой конец Кристина. Чтобы ее имя перекатывалось во рту, как круглый камешек, стукало в сердце, чтобы дыхание захватывало: Мар-ти-на!

В детстве она придумывала истории, в которых главную героиню звали Мартина, и все эти истории были про нее.