Сбросив башмачки, девочка выскользнула из-под плаща и на цыпочках подкралась к похрапывающему караульному. У неё был только один шанс из тысячи, и Шурка не собиралась его терять. Нужно было только решить — куда именно бить. В шею или в ухо? В последнее время она столько тренировалась, что сил должно было хватить, только бы не ошибиться с местом. В шею или в ухо?

И тут, в неровном свете молодой луны, её взгляд упал на свою тонкую и слабую руку, крепко сжимавшую в маленькой ладошке шпильку. Господи, да она разве что оцарапает этого здоровенного, вонючего борова, храпящего на добрую половину леса! Тогда ей и Марте точно не поздоровится. И если маленькую принцессу, возможно, сразу и не убьют, то на матери отыграются совершенно точно. В голове сам собой возник голос бабушки: — «Вам следует помнить, что всякое ваше действие непременно отразится на людях, окружающих вас!»

Тут охранник как будто почувствовал что-то неладное и вздрогнул, на секунду перестав храпеть. Сердце девочки ушло в пятки, и она застыла, как изваяние, не в силах пошевелиться от нахлынувшего на неё ужаса. Казалось, что мгновения превратились в часы, да и те тянулись как патока, но тут бандит неожиданно хрюкнул и перевернулся на другой бок. Его пояс, очевидно, ослабленный перед сном, расстегнулся, и на земле, рядом с ним, остался лежать кинжал в потертых ножнах.

С трудом выдохнув, Шурка подкралась к разбойнику и потянула оружие за рукоять. Лезвие неожиданно легко выскользнуло, и рука с удовольствием почувствовала знакомую тяжесть. По счастью, тот оказался хорошо наточен, и даже её слабых сил хватило, чтобы перерезать веревку и освободить мать. Как ни неожиданно было пробуждение, Марта ничем не выдала своего удивления и, освободившись от веревок, схватила девочку за руку, и они решительно двинулись в темноту. Сначала они шли по тропинке, а потом повернули на дорогу и двинулись в обратном направлении. Это было не лучшее решение, но при попытке сунуться в чащу мать и дочь стали цепляться длинными платьями за торчащие отовсюду ветки кустов и деревьев.

Они долго бежали, стараясь уйти как можно дальше — пока разбойники не хватились их. Наконец, выбившись из сил, беглянки в изнеможении опустились на землю. С трудом успокоив дыхание, Марта с тревогой посмотрела на девочку. С Марией явно творилось что-то неладное. Все это время она бежала рядом с ней, но делала это, как неживая, будто во сне. Дыхание её было ровным, а взгляд спокойным.

— Что с тобой? — спросила мать и вздрогнула, увидев выражение лица дочери.

Та несколько мгновений смотрела на неё, не мигая, как будто силясь узнать, но затем зрачки дрогнули, и перед ней снова оказалась испуганная маленькая девочка.

— Мамочка, я хотела его убить! — всхлипнула Шурка. — Я хотела подкрасться и воткнуть ему шпильку в горло или ухо! Я очень сильно этого хотела! Это ведь был тот самый негодяй, убивший наших служанок и до сих пор пахнущий их кровью!

Едва договорив, она согнулась пополам, после чего её вырвало остатками вчерашней трапезы.

— Ты правильно поступила, — стала успокаивать её мать. — Человека не так уж сложно отправить на тот свет, но сделать это бесшумно у тебя вряд ли бы получилось!

Какое-то время принцесса всхлипывала, уткнувшись матери в грудь, но вдруг истерика прекратилась так же внезапно, как и началась. Мария Агнесса перестала рыдать, вытерла слёзы и решительно поднялась на ноги.

— Уже светает и нам нужно идти. Если бандиты нас снова схватят, так легко мы уже не отделаемся!

Возразить на это было нечего, и Марта поднялась — и тут же в испуге отшатнулась в сторону. По дороге ехали какие-то всадники, лошади которых ступали почти неслышно, отчего это выглядело совершенно ирреально. Самой ужасное, что они заметили беглянок и тут же направились к ним, не доезжая нескольких шагов, первый всадник спешился и принялся с интересом их разглядывать, пока те пытались понять — кто же он такой? Камзол его был из добротной ткани, хотя и сильно запылён. Кавалерийские сапоги — измазаны в земле, а через плечо висела перевязь со шпагой, явно указывающая, что её обладатель — военный[8].

— Кто вы? — тихо спросила Марта, пряча за спиной кинжал, украденный дочкой у разбойника.

Но странный дворянин, и не подумав удостоить её ответом, опустился перед девочкой на колено и внимательно вгляделся в её лицо. Некоторое время царило неловкое молчание, но затем незнакомец вздохнул и, как будто с сожалением, сказал:

— Вы очень похожи на своего отца, принцесса!

— Это потому, что я вся грязная и в блевотине? — с сомнением в голосе спросила Шурка.

— Можно сказать и так, — ничуть не смутился тот. — Мне доводилось видеть вашего батюшку во всяком обличии, и теперь я никак не смогу ошибиться.

— Кто вы? — повторила вопрос Марта.

— Простите мне мою невежливость, сударыня, — поднявшийся с колена дворянин изящно сорвал с головы шляпу и изобразил учтивый поклон. — Вы, вероятно, не помните меня, но мы встречались девять лет назад на одной ферме под Шверином.

— Подождите, кажется, я видела вас, — задумалась камеристка. — Вы один из офицеров Иоганна Альбрехта…

— Болеслав фон Гершов, к вашим услугам!

— Да, точно… у вас ещё был брат…

— Кароль фон Гершов, сударыня. Хотя сейчас, наверное, правильнее говорить — барон фон Гершов.

— А может, мы продолжим церемонию знакомства в более подходящих условиях? — поинтересовалась Шурка, от которой не укрылась заминка нового знакомого, когда он заговорил о титуле своего брата.

— Устами младенца глаголет истина, — пробормотал их новый знакомый и наклонил голову в знак согласия. — Вы совершенно правы, Ваша Светлость, поэтому позвольте — предложить Вам свои услуги и сопровождать Вас.

— Отличная идея, — с энтузиазмом заявила девочка, — а теперь давайте убираться отсюда!

— У нас есть запасная лошадь, — обратился фон Гершов к Марте. — Вы сможете ехать верхом? Правда, у нас нет дамского седла…

— Ничего страшного, я умею и по-мужски, — ответила та и они все вместе направились к остальным всадникам.

— Какое счастье, вы живы! — бросился к ним старый Клаус. — Уж я не чаял, что увижу нашу принцессу вновь и вас, Ваша Милость, тоже.

— Да, с нами всё в порядке, а как вам удалось уцелеть?

— Простите меня, добрая госпожа, но я уже староват для схваток с лесными бандитами. Старый Клаус отполз в кусты и спрятался там, а потом пошел за помощью. Этот благородный дворянин, как только услышал о беде, с вами приключившейся, так сразу вызвался идти на помощь!

— Ты правильно поступил, Клаус, и я доложу о тебе госпоже герцогине и уж будь уверен, что она не оставит тебя без награды.

— Да что вы, Ваша Милость, такое говорите! Не нужна мне никакая награда, главное, что вы с принцессой — живы и здоровы!