Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но мысленно Сэм был далеко. С Амандой. Член ни в какую не хотел расслабляться. Перед глазами было личико Аманды, предлагающее ему не выходить и кончить внутрь. Ни о чем другом думать он не мог. Ее глаза, это соблазнительнейшее "угу", нереальное возбуждение, казалось, разрывавшее изнутри. Это была невероятная по своей жесткости пытка для юного паренька. Никогда в своей жизни, ни до ни после этого момента, Сэм так отчаянно никого не хотел. Думал он раньше.
До последнего вечера с Мелиссой. Теперь казалось, что тот прежний опыт вожделения был незначительным. Каждый нерв, каждая мышца, каждая клетка его организма, казалось, отчаянно вопила о желании кончить. Невероятное желание изнутри распарывало его когтями и клыками, словно сидящий внутри зверь. А ведь он умудрился сдержаться. Но возбуждение так и не отступило, все еще распирало его, сводило с ума.
Еще два часа Сэм вел неравную борьбу со своим организмом. Разум преследовали яркие образы, тело отчаянно нуждалось в высвобождении. Было жизненно необходимо что-то сделать – жгучее мучительное перевозбуждение лишь усиливалось.
Сэм посмотрел на лэптоп. Был только один способ. Парень откинул крышку лэптопа, включил видео на воспроизведение и дотронулся до члена. Приберегая себя до появления Мелиссы, просмотрел первое убийство, лишь слегка поглаживая ствол. Теперь Сэм знал, что Мелисса и жертва на видео – одна и та же девушка. Произошедшее совсем недавно не оставляло никаких сомнений.
И вот она на экране. Член Сэма так затвердел, что парень подумал, что выстрелит прямо в этот момент. Но он не мог этого допустить. Слишком долго он терпел. Слишком много скопилось внутри, нужно было очиститься сполна.
Первый оргазм был настолько мощным, что от крика Сэма у него свело челюсть. Это случилось как раз в тот момент, когда с Мелиссой покончили. После чего пришли слезы. Рыдания. Волна презрения к себе резко накрыла парня. На экране размывались последние кадры расправы. Как же Сэм был сам себе противен... но все же...
Сэм, держа член в одной руке, пальцами другой перевел курсор на начало видео. Первый оргазм, каким бы мощным он ни был, казалось, совершенно не прочистил парня. Ощущение переполненности в промежности, во всем теле словно лишь возросло, распирая еще сильнее. Тело не могло удерживать это чудовищное давление.
Второй раз. Все то же самое. Никакого облегчения. Все только хуже. Интенсивнее. Как будто что-то поразило его изнутри, неспособное насытиться, а лишь усиливая напряжение.
Сэм повторял это снова и снова, пока не рухнул на пол и, обессиленный, уснул. По пробуждении ничего не прошло. Никакие угрызения совести, моральные терзания не прошли. Один оргазм за другим. Но без намека на облегчение. С каждым разом пульсирующий ком возбуждения лишь увеличивал свои объемы.
К окончанию второго дня Сэм наконец смог подумать о том, что так продолжаться не может. И если он будет продолжать игнорировать мобильник, почту и звонки в квартирную дверь, рано или поздно сюда вломятся и застукают за позорным занятием.
Сэм вошел в сеть, наскоро забронировал комнату в аренду, сгреб в охапку первые попавшиеся под руку вещи, сумки и лэптоп с видео. Да, и еще одно дело. Важное дело. Нужно уничтожить все резервные копии материала. Это видео Сэма. И только его одного. И Сэм не хотел его ни с кем делить.
XXII.
Вот в этой самой наспех арендованной комнате над пабом Сэм и пребывал. И пусть он потерял счет количеству просмотров, каждый раз обнаруживал в видео новые детали. Что-то постоянно менялось. Именно поэтому раньше и не получалось нормально смонтировать.
Все происходило постепенно. Между непосредственно сменяющими друг друга просмотрами различия были не столь велики, однако после некоторого количества раз картина была уже существенно другой. Размытые фигуры с каждым просмотром пытали людей, привязанных к столам, с нарастающей изобретательностью и извращенностью.
Затем и сами жертвы стали меняться. Двух мужчин, которые были с Мелиссой в первоначальной редакции, заменила пара помощников Ашкана. Единственная неизменная вещь – присутствие Мелиссы. И то, с какой стойкостью она переносила все те жуткие вещи, что с ней творили размытые фигуры.
В голове Сэма укоренилась мысль, что видео живет своей собственной жизнью, полной крови, страданий и кошмара, как бы это абсурдно это ни звучало. Ролик знал, что Сэм его смотрит, и все более усиливал градус жестокости, словно проверяя пределы терпения парня, сколько еще он может выдержать, чтобы в какой-то момент стереть границы с реальностью и уничтожить его.
Это, по всей видимости, и случилось с Ашканом и его людьми, чьи тела видео затянуло внутрь и теперь перемалывало в ужасных бесконечных истязаниях. Бандиты в подвале оказались слабее Сэма. Они не выдержали испытания, испугались, ролик победил их и засосал в себя. Какими бы жесткими эти ребята ни являлись, у них не было подготовки Сэма, которого увлечение хоррорами сделало менее чувствительным к тому, что может происходить на экране.
Одновременно с этим было и еще что-то. Каким-то образом Сэм осознавал, что его поддерживает именно тот самый фантомный внутренний оргазм, которым заразила его Мелисса, переполнявший его и одновременно наделявший силами. Эта внутренняя энергия питала Сэма и заставляла постоянно смотреть видео и доводить себя до кульминации, при этом так и не высвобождая лишь все больше накапливающуюся силу.
Но понимал Сэм и другое. Не имело ровным счетом никакого значения, как сильна его закалка и терпимость к жестокости и насилию на экране. Видео найдет брешь и в его защите и ударит в нее. Это лишь вопрос времени. Но продолжал смотреть.
Тот самый фантомный внутренний оргазм, которым заразила Мелисса, переполнял, накапливался. Эта внутренняя энергия питала Сэма и не позволяла оторваться от монитора и прекратить доводить себя до кульминации, при этом так и не высвобождая лишь все больше накапливающееся напряжение.
Какая-то частичка разума все еще предупреждала, кричала, умоляла прекратить, спасти себя. Но Сэм ее почти не слышал. Этот засевший внутри монстр, вожделение, проникшее во все поры, отравившее тело и душу, пульсирующее чудовищными толчками, должен был выйти.
Головка и кожа на ней были истерты, покрыты трещинами. Сэм выдавил на ладонь крем Nivea из тюбика, лежащего на диване, и, вновь устремив взор на экран, продолжил.
Сэм сейчас уже не удивлялся изменениям, которые происходили с каждым новым просмотром, просто отмечал, что и на каком этапе стало другим.
