Он посмотрел на Джо, затем на Жаннин, но они покачали головой.

— Похитители, скорее всего, пригрозили вам не обращаться в полицию, но поверьте мне, это было бы ошибкой.

— Нет, не было никаких звонков, — сказал Фрэнк. — И мы, вообще-то, несостоятельные люди.

Донна буквально поморщилась от его признания.

— Моя жена последняя в роду Кэмпбеллов, — продолжал Фрэнк, — и нам позволили здесь жить, но ничего из этого имения нам не принадлежит. Мы не имеем ничего из состояния Кэмпбеллов.

— Но кто-то может этого не понимать, — возразил Лумис. — Они могут знать, что вы живете в особняке Эйр-Крик, и думать, что у вас есть деньги, чтобы спасти внучку.

Прежде Жаннин не рассматривала этот вариант. А ведь люди часто думали, что ее родители состоятельные. На самом деле они жили на урезанные пенсии двух учителей, которые рано ушли на пенсию.

— Но никто не звонил, — сказал Джо. — Разве они не позвонили бы уже к этому времени?

— Нет, если они захотят уехать куда-нибудь подальше отсюда.

— Могут ли они охотиться за деньгами семьи другой девочки? — спросил Фрэнк.

— Маловероятно, — ответил Лумис. — Он торговый служащий в бакалейном магазине, кроме того, у них много детей.

— Звучит так, будто вы думаете, что это Элисон могла увезти детей, — сказал Джо, — лидер скаутов.

— Ну, с одной стороны, это возможно, поскольку все знают, что она уезжала с ними. — Лумис вытянул свои длинные ноги, вздрогнув, когда стул издал едва заметный трескающийся звук. — Но мы проверили ее образование, и даже несмотря на то, что люди говорят о ее некоторой эксцентричности, нет сведений о том, чтобы она делала что-то противозаконное. Она была отличницей в колледже. Но что действительно интересно, так это то, что она выходит замуж в следующую субботу.

— Что? — От удивления Жаннин привстала со стула.

— Да, немногие знали об этом, очевидно. Но я говорил с ее соседкой по комнате, Шарлоттой, и ее женихом Гарретом, и они сказали, что это должна быть маленькая тихая церемония в Мидоуларк Гарденс. Всего лишь несколько друзей и семья Гаррета. Мама Элисон живет в Огайо, и у нее травма спины, поэтому она не сможет приехать. Свадьба была запланирована около полугода назад, и Элисон была в восторге. Кажется, это неподходящее время для похищения парочки детей, не правда ли?

— Что-то я ничего не понимаю, — растерялась Жаннин. — Сплошные нестыковки.

— Я знаю, — в голосе сержанта Лумиса было искреннее сочувствие, — но со временем все прояснится. Подобные вещи не остаются неясными навсегда.

— Однако у нас нет времени, — тихо сказала Жаннин. — Я же говорила вам… я же говорила на пресс-конференции… Софи нужно…

Она почувствовала, как все взгляды устремились на нее. Мама, казалось, ненавидела ее, папа был в ней разочарован, а Джо, несмотря на то что он разделял ее боль, совершенно не беспокоился, примет ли еще когда-нибудь Софи Гербалину или нет.

— Она должна была принять лекарство сегодня, — закончила она.

Донна усмехнулась:

— Согласна, ей нужно лекарство, но не это.

— Мы помним, миссис Донохью, — сказал Лумис. — Мы все прекрасно осознаем, что у Софи опасная для жизни болезнь.

Он повернулся к Донне.

— Я знаю, что Джо не согласен с лечением, которое проходит Софи, — продолжил он. — Кажется, вы тоже не одобряете, я правильно понял?

— Никто из нас не одобряет, — пояснил Фрэнк. — Мы считаем, что привлечение Софи к этому курсу лечения было ошибкой. Но…

— Вы бы лучше смотрели, как она продолжает страдать? — выкрикнула Жаннин.

— Конечно же нет, — проговорила Донна. — Но мы хотели дать ей шанс жить. Все ее врачи, каждый из них, говорили, что эта травяная… ерунда… принесет ей только временное облегчение. Все, о чем ты заботилась, — это то, чтобы она умерла с улыбкой на лице.

— Мам, — вмешался Джо. — Сейчас не время для этого.

— Как раз время, — не сдавалась Донна. — Софи всегда была…

Лумис неожиданно встал, заставив ее замолчать одним только своим присутствием.

— Джо прав, — сказал он. — Нам тут нужна сплоченность, а не разрывание друг друга на части. — Он говорил безучастным, миротворческим тоном, и Жаннин стало интересно, учили ли их этому на случай, когда члены семьи теряли самообладание. — И мы знаем, что это чрезвычайная ситуация, Жаннин. То, что вы сказали на пресс-конференции, скоро будет услышано. Таким образом, если речь идет о похищении, похититель услышит эту информацию, он или она могут решить, что не стоит так рисковать, и вернут девочку в безопасное место.

Он направился к двери, и все встали.

— Я буду на связи, — сказал он, пока Джо открывал ему дверь. — А пока мне хотелось бы, чтобы вы не ссорились.

Джо вышел проводить его, и Жаннин быстро последовала за ним. Она не осмелилась остаться наедине с родителями.

Уже стемнело. Они стояли под портиком и смотрели, как Лумис идет по дорожке к своей машине. Большой газон перед домом был усеян светлячками.

Жаннин смахнула комара со своего лица.

— Я иду в коттедж, — сказала она, как только полицейская машина выехала за территорию имения.

— Хочешь, чтобы я пошел с тобой? — в голосе Джо прозвучала надежда.

— Нет, — сказала она. — Мне нужно попытаться немного поспать, если я собираюсь завтра лететь.

— Может, я опять поищу с земли. Хотя… — пожал он плечами, — я уже не знаю, где начинать и где заканчивать.

Она потянулась, чтобы обнять его — она не делала этого уже много лет.

— Нам нужно продолжать поиски, — сказала она.

Ему явно не хотелось ее отпускать, и она первая отодвинулась от него, вспомнив, как он сказал ей в машине о своем желании опять быть вместе. Было бы нечестно давать ему ложную надежду.

— Может, Паула могла бы поехать с тобой завтра, — предложила она.

Он кивнул.

— Я уже думал об этом. Ей придется отпроситься с работы, но я знаю, что она захочет это сделать. — Он встряхнул головой. — Мне жаль, что ты неправильно о ней думала все эти годы.

— Я рада узнать, что была не права.

Она повернулась и направилась к дому.

— Спокойной ночи, — прокричала она через плечо.

Оказавшись внутри коттеджа, она тут же села на диван и взяла телефон.

— Какие-нибудь новости? — спросил Лукас, взяв трубку на том конце провода.

Было очевидно, что он ждал ее звонка.

— Никаких.

Она услышала заметную вялость в своем голосе. Как могла она казаться такой спокойной, такой стойкой, когда внутри у нее все бурлило?