— И у тебя получится, — отозвалась Милана, — вот увидишь! — И она улыбнулась в ответ, показав задорные ямочки на щечках.

Дмитрию почудилось, будто от одного вида этого прекрасного зрелища у него кровь прилила к лицу.

— Скажи, а у тебя есть удобная обувь? — спросил он, чтобы побороть неловкость.

— Нет, — призналась Милана, — она мне не была нужна.

— Ничего, раздобудем, — заметил Дмитрий.

Помахал рукой и поехал в сторону поселения.

— Я обязательно приду вечером, — крикнул он на прощанье.

— Хорошо, — смущенно прошептала Милана ему вслед.

Дмитрий, как и обещал, появился на капище, едва солнечный диск стал клониться к закату. В руках он держал пару мягких кожаных туфель для Миланы. Уж чего-чего, а определить нужный размер на глаз Селиванов умел как никто другой. Будь то женская обувь или иные части дамского туалета.

Милана примеряла обновку, и Дмитрий повел ее по полю, указывая, как правильно распределять вес тела и куда лучше ступать.

— И про осанку не забывай, — покрикивал он, — походка девушки — ее козырь!

Больше часа Милана терпеливо выполняла указания Дмитрия, шагая по прогретой за день земле. Когда же ее силы были на исходе, «учитель» сам предложил ей передохнуть.

— Ты умница, — похвалил ее Дмитрий. — Теперь можешь немного расслабиться.

Милана буквально рухнула на землю. С тоской посмотрела она назад, на далекие стены храма.

Дмитрий заметил этот взгляд.

— Справишься.

— Мне в змеином обличье будет легче преодолеть расстояние, — умоляюще произнесла Милана.

— Нет, — коротко отрезал Дмитрий. — И тебе меня не разжалобить. Ты же обещала не принимать другое обличье, помнишь?

— Ты можешь пойти первым, — предложила Милана. — Тогда тебе не придется меня видеть.

— Не хитри, — предупредил ее Дмитрий. — Уговор есть уговор: ты помогаешь мне, а я — тебе.

— Ладно, — сдалась неудачливая бегунья, и устало растянулась на траве.

Дмитрий долго смотрел на нее и про себя отмечал, как прелестно выглядят светлые волосы, разметавшиеся по траве, и как высоко вздымается ее грудь придыхании.

«Надеюсь, ты не забыл, что она змея, к тому же о-о-очень старая», — ехидно заметил его внутренний голос.

«Помню! — ответил сам себе Селиванов, — как и то, что ее человеческому облику нет и двадцати».

Боясь спугнуть деву, Дмитрий перенес свое тело с коляски на землю и подкатился к теплому, пышущему юностью стану Миланы. Его нижняя половина не почувствовала разницы, но верхняя-то по-прежнему была жива и ощутила произошедшую перемену в полной мере.

Дмитрий задался вопросом: можно ли испытывать страсть, не будучи физически готовым ее удовлетворить? Что, если существует нечто большее, чем стремление получить разрядку, возносящую на вершину блаженства и тут же безжалостно сбрасывающую вниз, в пучину эгоизма и самолюбия. Может ли желание подарить радость другому заставить забыть о личном удовольствии. Или это лишь способ возвыситься в собственных глазах?

«Попробую!» — рискнул Дмитрий.

Догадываясь, что усталые ножки полубогини в любой момент могут обернуться змеиным хвостом, он не отважился к ним притронуться. Едва ощутимо, без нажима Дмитрий переместил свою руку на плоский девичий живот и замер, ожидая ответной реакции.

Милана не стряхнула с себя ладонь, захватившую в плен ее чрево — она плотнее сомкнула веки и притворилась спящей.

Дмитрий довольно улыбнулся. Его рука проделала путь от живота к подбородку красавицы. На первый раз обошла вниманием горделиво вздымающиеся холмики грудей. Нежно обхватила длинную лебединую шею, заставив Милану запрокинуть голову.

Указательный палец Дмитрия прикоснулся к припухлым губам девы, сделал круговое движение, очерчивая их контуры.

Затем сумасбродная ладонь вновь поползла вниз, на этот раз проторив дорожку полевой стороне. Не оставила без ласки выпуклость, укрывающую сердце Миланы. Невероятно бережно шероховатый палец Дмитрия обрисовал набухший сосочек, грозящий прорвать тонкую ткань рубашки.

Милана вздрогнула и плотно сжала губы.

Вдохновленный Дмитрий опустил ладонь ниже, задел выпуклость пупка и остановился в том месте, где зарождалось желание скромницы. Еще тихое и легкое, как пушинка: подуешь сильнее, и оно улетит прочь.

На Милане не было трусиков, а потому пальцы Дмитрия ощутили пульсирующий жар ее тела и короткие завитки волос. Как первые весенние росточки они нежно пощекотали загрубевшую кожу его ладони.

Сердце Дмитрия бешено билось, раз за разом прогоняя по телу распаленную кровь. Он жаждал прикоснуться к интимному сокровищу, покоившемуся под его пальцами. Вспомнить, каким жарким и манящим может быть лоно женщины.

Но веки Миланы все еще были сомкнуты, не позволяя ему прочесть ответ на свой незаданный вопрос.

— Милана… — хрипло позвал Дмитрий. — Открой глаза, пожалуйста.

— Не могу… — прошептала она.

— Что не так — тебе не нравится то, что я делаю?

— Не понимаю, что происходит со мной, — призналась Милана. — В моей утробе будто поселился могучий зверь и поедает ее изнутри. Он не дозволяет свободно дышать и вынуждает содрогаться. Мне страшно!..

Дмитрий слабо улыбнулся и попросил:

— Где этот зверь, Милана? Покажи его мне.

Ладошка девушки накрыла руку Дмитрия, лежащую на ее теле:

— Здесь… — Глаза Миланы широко распахнулись, выдавая беспокойство.

— Приручи его, — попросил Дмитрий. — Подчини зверя своей воле, и он наградит тебя за это.

Он обхватил пальцы Миланы своими и плотно прижал к ее сокровенному естеству.

Она вздрогнула. Шумно вздохнула.

— Не бойся, Милана, — прошептал Дмитрий. — Я покажу, что нужно делать.

И он начал ритмично надавливать на распустившийся цветок страсти, в попытке добыть из него пряный нектар.

Ладошка Миланы вспотела, дыхание стало частым и сбивчивым. Но страх перед неизведанным победил ее — она плотно сжала ноги и перекатилась на бок, отворачиваясь от Дмитрия.

— Я не могу, — сквозь слезы произнесла Милана. — Прости, во мне нет ничего от женщины. Совсем ничего…

— Это не так, — мягко произнес Дмитрий. — Если бы то, что ты говоришь, было правдой, то я не получил бы этого — посмотри?!

Милана обернулась и увидела, что пальцы Дмитрия поблескивают от влаги.

— Что это?.. — смутилась она.

— Эликсир твоей страсти, — улыбнулся Дмитрий. — Он появляется, если женщина чувствует себя готовой испытать всю силу желания.

Милана смущенно улыбнулась и произнесла: