Губернатор Хэбер и его команда должны были сразу по приезде в десять утра во-первых, проинспектировать саму колонию, посетить ферму, а потом отобедать в доме начальника тюрьмы.

* * *

Большую Берту охватило нетерпение. Когда утром она обратилась с просьбой увидеть начальника, ей сказали, что начальник очень занят и, возможно, встретиться можно будет завтра.

– К черту завтра! – бушевала Большая Берта. – Мне надо увидеть его сегодня, сейчас. Это очень важно.

Несколько осужденных в тюрьме могли выходить с такими просьбами, и Большая Берта была одной из них. Начальство тюрьмы было хорошо осведомлено о ее власти.

Ни одна тюрьма в мире не может существовать без лидеров, а Большая Берта была несомненным лидером.

Она просидела в офисе начальника тюрьмы почти час. Ее огромное тело расплылось в кресле.

Она похожа на ужасное животное, думала секретарша начальника. У меня мурашки по спине бегают.

– Сколько еще ждать?

– Возможно, очень долго. С ним делегация. Начальник сегодня очень занят.

Большая Берта сказала:

– Тогда скоро он будет занят еще больше.

Она взглянула на часы. Без пятнадцати час, время еще есть.

* * *

Был чудесный денек, ясный и теплый, веял мягкий ветерок, наполненный ароматами окружающих полей и лесов. Трейси расстелила скатерть на травке около озера, и Эми со счастливым чавканьем поглощала сэндвич с салатом и яйцом.

Трейси взглянула на часы. Было почти 13.00. Она не могла поверить. Утро прошло, шел день. Она должна была что-то быстро придумать, или время убежит и унесет с собой последний шанс на свободу.

* * *

13:10.

В приемной начальника Брэнингена секретарша положила трубку и сказала Большой Берте.

– Извините, но начальник сказал, что не сможет увидеться с вами сегодня. Мы запишем вас на другое время.

Большая Берта вскочила с кресла. – Он должен увидеть меня! Это… – Мы вызовем вас завтра.

Большая Берта только хотела сказать: Завтра будет поздно", но вовремя остановилась. Никто, кроме начальника, не должен знать, что она собиралась сделать. С ябедниками происходят всякие фатальные происшествия. Но она отнюдь не собиралась сдаваться. Выбора не было, иначе она не смогла бы удержать ускользающую от нее Трейси Уитни. Она направилась в тюремную библиотеку, уселась в дальнем углу комнаты за один из столов и нацарапала записку. Когда надзирательница отошла к выходу, чтобы помочь одной из осужденных, Большая Берта оставила на столе записку и ушла.

Когда надзирательница вернулась, она обнаружила записку и дважды прочла ее:

Сегодня как можно лучше проверьте грузовик прачечной.

Подписи не было. Шутка? Надзирательница не знала, что и думать. Она сняла телефонную трубку.

– Позовите начальника охраны.

* * *

13:15

– Ты что не кушаешь, – спросила Эми. – Может, хочешь мой бутерброд?

– Нет, оставь меня в покое.

Она не должна так резко разговаривать.

Эми даже прекратила есть.

– Ты сердишься на меня, Трейси. Пожалуйста, не надо сердиться. Я так люблю тебя. Я на тебя никогда не сержусь.

Ее мягкие глазки были полны боли.

– Я не сержусь.

Черт возьми, но она сердилась.

– И я не хочу есть, если ты не хочешь. Давай поиграем в мячик, Трейси.

И Эми достала резиновый мячик из пакета.

* * *

13:16.

Она должна идти. Ей потребуется не менее 15 минут, чтобы добежать до общей комнаты. Она еще успеет, если поторопиться. Но она не может оставить Эми одну. Трейси оглянулась кругом. Вдалеке она увидела группку расконвоированных заключенных, работавших в поле. Тут Трейси сразу же сообразила, что ей надо сделать.

– Ты не хочешь играть в мячик, Трейси?

Трейси вскочила.

– Да. Мы поиграем в новую игру. Давай посмотрим, кто сможет дальше бросить мячик. Я брошу мяч, а потом будет твоя очередь.

Трейси схватила упругий резиновый мячик и со всей силой бросила его в направлении работающих женщин.

– Ой, здорово, – восхитилась Эми, – это действительно далеко.

– Я побегу за мечом, – сказала Трейси, – а ты подожди здесь.

И она побежала, побежала за своей жизнью, она словно летела по полям. Было уже 13 часов 18 минут. Если она опоздает, они подождут ее. Или нет? Она побежала еще быстрее. Позади она услышала, как Эми звала ее, но не обратила внимания. Работавшие в поле женщины двинулись в другом направлении. Трейси позвала их, они остановились. Запыхавшись, она, наконец, догнала их.

– Что-нибудь случилось? – спросила одна из них.

– Нет, нет, ничего, – только и смогла сказать Трейси. – Там осталась маленькая девочка. Кто-нибудь из вас присмотрите за ней. Мне надо сделать кое-что важное. Я…

Она услышала свое имя, ее звали издалека. Она обернулась. Эми стояла на самой верхушке бетонной стены, окружавшей пруд. Она махала ей рукой.

– Посмотри на меня, Трейси!

– Нет! Слезай сейчас же! – закричала Трейси.

Пока Трейси в ужасе смотрела на Эми, та потеряла равновесие и упала в пруд.

– О, Господи!

Кровь отлила от лица Трейси. У нее был всего один шанс, теперь его не стало.

Я не могу помочь ей. Только не сейчас. Кто-нибудь еще спасет ее. Я должна спасти себя саму. Я должна убежать отсюда, или я погибла.

Было уже 13 часов 20 минут…

Трейси повернула и побежала так, как не бегала никогда в жизни. Ее звали, но она никого не слышала. Она летела, не замечая, что потеряла туфли, что острые камни впивались в ноги. Сердце

выскакивало из груди, легкие разрывались от напряжения, но она заставляла себя бежать все быстрее и быстрее. Она добежала до бетонной стены и влетела наверх. Там, далеко внизу, она увидела в темной ужасной воде Эми, которая барахталась, пытаясь удержаться на плаву. Ни секунды не раздумывая, Трейси бросилась за ней. И уже в воде она подумала:

О, Господи! Я же не умею плавать…

НОВЫЙ ОРЛЕАН. ПЯТНИЦА, 25 АВГУСТА – 10 ЧАСОВ ДНЯ

Мистер Торранс, кассир Первого Торгового Банка Нового Орлеана, гордился двумя своими достоинствами: сексуальной удалью при общении с дамами и умением ладить с клиентами. Лестеру было далеко за 40, долговязый, с нездоровым желтоватым цветом лица, он носил усы в стиле Тома Селлена и длинные бакенбарды. Он дважды прохлопал продвижение по службе и поэтому использовал банк как личное средство повышения своего жизненного уровня. Он мог узнать зазывал за милю, и ему нравилось уговаривать на благодарность в материальной форме. Одинокие вдовушки были особенно легкой добычей. Они приходили, толстые, стройные, всех возрастов и положений в обществе, рано или поздно все равно появлялись перед кассой Лестера. Если они временно превышали остаток на счету, то Лестер превращался в симпатичного слушателя и задерживал предъявление чека. В ответ на эту любезность, может быть, он найдет немного времени и отобедает вместе с ней? Многие его клиентки искали его помощи и доверительно рассказывали свои секреты: им просто необходимо получить заем, но так, чтобы муж ничего не знал. Они хотели бы хранить конфиденциальный определенный чек, который они бы подписали. Они вообще-то подумывали о разводе, и Лестер мог бы помочь им закрыть их общие счета, как раз сейчас?… Лестер хотел только помочь. И его благодарили.