Что верно, то верно. Более преданного стае оборотня сложно и найти.

– Ладно, Анатолий Николаевич. С делами мы пока закончили. Рита ваша как?

– Плохо, Руслан Александрович. Врачи не могут сказать ничего определенного. Мнутся, руками разводят.

– Тогда, вот что, передай Ирине, пусть собирается. Поедут в Мюнхен. Там хорошая клиника есть, я договорюсь, их примут. Не верю, что ничего нельзя сделать. Пусть нормальные врачи посмотрят.

Черт, а голова кружится, как с похмелья. И белые круги перед глазами плывут. Не хватало еще в обморок грохнуться!

– Руслан Александрович!

– Все, Анатолий Николаевич, иди. Успокой жену и дочку. С ними Игорь отправится, все сделает в лучшем виде. И, да, о расходах не беспокойся, все оплатим.

Чернов как-то неловко утер глаза и кивнул.

– Спасибо, Руслан Александрович.

– Спасибо скажешь, когда дочку на ноги поставим. Иди.

Я смотрел на Чернова, пытаясь разогнать мутную пелену, застилающую зрение.

– Поправляйтесь, Руслан Александрович.

Дверь тихо закрылась за «консильери».

Я дождался, пока обнадеженный отец выйдет из комнаты, и подошел к окну. Вид старых сосен привычно согрел душу.

– Сергей!

Охранник возник на пороге мгновенно.

– Передай Игорю, чтобы зашел. И еще… Марию нашли?

– Да, босс. Я распорядился охрану к ней приставить.

– Она… С ней все в порядке?

– В полном.

– Отчет есть?

– Обижаете, Руслан Александрович. Ребята каждый ее шаг фиксируют.

– Ладно, принесешь все, что есть.

– Уже.

Передо мной на стол легли фотографии.

Вот она, беглянка. На фото видна вся ее жизнь. Старый пятиэтажный дом, из тех, сталинских, с высокими потолками. Обитая дерматином дверь. Усыпанный листьями двор. Музыкальная школа. Магазины. Еще один старый дом.

– Это что?

– Тут ее свекровь живет. Маша к ней как на работу ходит. Продукты приносит, убирается. Иногда выводит погулять. Дамочка сама плохо передвигается, но характер крепкий. Учитель с многолетним стажем.

– А муж? Они не разошлись?

– Разошлись, но к свекрови Мария так и ходит.

– А он?

– А он вокруг круги нарезает, пытается вернуть, – хмыкнул Сергей.

– Ясно.

Мари. Со всех фотографий на меня смотрели ясные голубые глаза. Безмятежные, счастливые, чистые. И нежное лицо…

Вот она идет по парку. В руках объемная сумка, на шее небрежно повязанный шарф. Грустная. Задумчивая. Небольшая складочка залегла между бровями. А вот улыбается какому-то ребенку. Поправляет ему шапочку.

– Племянник, – понял мой безмолвный вопрос Сергей. – Сын сестры. Вообще-то, их двое. Еще девочка есть, младшая. Маша с ними часто гуляет.

Да, точно. Вот и девчушка. Смешная. На Мари похожа.

– Руслан Александрович, что дальше? Продолжать наблюдение?

– Продолжай, Сергей. Только пусть парни подальше от нее держатся.

– Обижаете, босс. Мы же все понимаем.

– Ну вот и понимайте. Молча. Все, свободен. Игорю скажи, пусть зайдет.

Следующие полчаса были заняты делами. Разговор с Гариком, разбор бумаг. Вечером предстояло встретиться с членами клана, нужно было хорошо подготовиться. Мы выходили на новый уровень, и малейшая ошибка могла стоить жизней многих.

Я просматривал документы, делал пометки, прикидывал варианты. Но из головы так и не шла проклятая блондинка. Ох, Мари… Трудно тебе придется, когда мы встретимся. Неустойка-то выросла. И платить тебе придется с процентами. Долго и о-очень убедительно.

При мысли об оплате… и ее способах… пах мгновенно затвердел. Да чтоб тебя! Как подросток озабоченный. Околдовала меня эта девчонка, что ли? При одном только воспоминании, все внутри в узел скручивается.

И ведь когда ее впервые увидел, ни за что бы не подумал, что девка – огонь. Сидела себе скромница, глазищами огромными хлопала. Видно же было, что чистенькая, неопытная. Из-под напускной бравады скромница и отличница проглядывала. Сам не знаю, что меня тогда зацепило. Может, вот это несоответствие и сработало.

А когда попробовал ее…

Тоскливый вой зверя прервал счастливые воспоминания.

Да уймись, ты! Мне только твоих страданий не хватало!

Волк обиженно затаился. Паразит. Сколько времени молчал, не лез в мою жизнь, а теперь, гляди, разошелся! Воет и воет.

Мари, в чем твой секрет? И как надолго хватит моего интереса?

Разумеется, я понимал, что девочка всего лишь затронула основной инстинкт. Чем больше сопротивляется добыча, тем забавнее с ней играть. Если бы она сразу сдалась и попыталась меня окрутить, я бы и трех дней не выдержал. Проверено. А вот ее строптивость… Да, она сумела заинтересовать. И волку понравилась. Знать бы только, как надолго? Не хотелось бы разочаровываться слишком быстро.

Не буду торопиться. Пусть пройдет какое-то время. Пусть беглянка потешится иллюзиями. Уйти от Берцева… Смешная. Только я решаю, кого и когда отпустить.

– Руслан Александрович, что ж вы на ногах? Вам лежать надо, голубчик. С аконитом не шутят!

А-а, Олег Иванович пожаловал. Сейчас начнет нудеть.

– Я в порядке, док.

– Это вам только кажется, Руслан Александрович, – укоризненно посмотрел на меня старик.

Никто не знал точный возраст Раевского. Когда я только родился, он уже был стар. Судя по обмолвкам врача, он помнил еще первую мировую, и революцию, и коллективизацию. Не многим из нас удается дожить до столь преклонных лет. Все же, специфика оборотнической жизни не располагает к мирной старости.

– Все-то, вы, голубчик, торопитесь, – ласково произнес врач. – Послушайте старика, Руслан Александрович, – продолжал уговаривать он. – Вам отлежаться надо, хотя бы недельку. Яд я вывел, но нужно поберечься. Организм ослаблен, надо дать ему возможность окрепнуть. Вы же понимаете?

– Олег Иванович, я все понимаю, дорогой, но нет у меня времени лежать. Дела не ждут.

– Вот так всегда, – покачал головой врач. – А потом мне вас откачивать придется. Ладно, давайте, голубчик, я вас осмотрю.

Началось. Теперь не отстанет.

– Ну-ка, рубашечку расстегните, – доставая фонендоскоп, распорядился Раевский. – Так, вдохните. Ага… Отлично. Глубже… Замечательно. Повернитесь.

Пришлось терпеливо выдержать осмотр. Это легче, чем спорить с упертым стариком. Хотя, свое дело он знает. Сколько раз меня на ноги ставил.

– Ну-с, молодой человек, надеюсь на ваше благоразумие. Два дня отлежитесь, и будете как новенький.