Дверь хлопнула. Ушел.

Я поднялась с постели и поплелась на кухню, убирать остатки «семейного» завтрака, а заодно прочищать мозги от извечной бабьей глупости. Хватит.

Больше никакой лирики! Через неделю развод, и – здравствуй, новая жизнь!

Очнувшись, с трудом открыл глаза и огляделся вокруг. Взгляд уперся в высокий потолок, на котором болталась уродливая дизайнерская люстра – выкинуть бы ее, да рука не поднимается, – на столе ваза маячит, с георгинами – кто ее принес? На стене плазма мерцает. Дверь почему-то открыта, хотя всегда закрываю. Вроде, дома.

– Сергей!

Черт, голос, как не мой. Хрип сплошной. И во рту сухо, будто пил неделю. А может, и пил? С кем, интересно? Ничего не помню, как в тумане все. Веки тяжелые и муть какая-то перед лицом маячит, мысли в кучу собрать мешает.

– Руслан Александрович, вы пришли в себя!

А вот и Серега. Возник на пороге, маячит темным пятном на фоне светлой двери. И лицо такое… Радостное.

– Давно я тут валяюсь?

Нет, с голосом что-то определенно не то. Чужой какой-то.

– Так почти четыре недели уже.

– Четыре недели? А…

Голос окончательно сел, а в памяти начали всплывать подробности последних дней. Не может быть. Какие четыре недели?

– Сароев мертв, клан Бекушева разбит, Дворковский сбежал, порт наш, – коротко доложил Сергей.

Хоть что-то хорошее. Но – почти месяц! Месяц в отключке!

– Кто меня так?

– Сароев. Нож отравлен был, Олег Иванович вас чуть не с того света вытащил.

– Не помню. В голове туман какой-то. Воды дай и помоги подняться.

– Руслан Александрович, вам нельзя вставать.

– Сергей, я не спрашиваю, что мне можно, а что нет. Помоги подняться.

Рывком сел на постели. Перед глазами все поплыло. Проклятая слабость! Нож… Как я так подставился?

– Воды дай, – отрывисто бросил охраннику. Меня сейчас только на такие короткие реплики и хватало. И в голове такие же короткие мысли пролетали, как смс.

– Да, босс, – протягивая стакан, отозвался Серый.

Наконец-то. Только вкус какой-то странный. Или это после болезни так кажется?

– Вызови ко мне Татьяну. Да, и сходи за Черновым. Пусть возьмет все бумаги, я хочу их просмотреть.

– Есть, босс, – повеселел Сергей.

Дождавшись, пока охранник уйдет, попробовал подняться. Проклятье… Ноги совсем не держат.

Почти месяц. Надо же.

Я доковылял до ванной и с интересом уставился на собственное отражение. Ну и красавчик! Вампир недобитый, а не волк.

Включил воду и ступил под горячие струи. Хорошо… Хорошо чувствовать себя живым, а еще лучше – здоровым и сильным.

– Вызывали, Руслан Александрович?

В ванную заглянула стройная брюнетка.

– Да, Таня. Подготовь для меня одежду, что-нибудь простое, удобное.

– Хорошо, босс.

Хорошо. Да, хорошо…

Тело наливалось силой. Кровь быстрее побежала по венам, убирая сонную одурь, возвращая силы.

– Руслан Александрович, позвольте, я помогу, – ласковые женские руки прошлись по груди. Внутри привычно разлилось тепло. Да… Мягкие губы сомкнулись на затвердевшей плоти. М-мм… Приятно чувствовать себя живым.

И тут внутри шевельнулся волк. Короткий рык – и от возбуждения не осталось и следа.

– Спасибо, Таня, не сегодня, – отстранил растерявшуюся девушку.

– Но… Вам не нравится? Я могу постараться, Руслан Александрович, – чуть не плача, смотрела она на меня.

Прости, детка. Я теперь сам себе не хозяин, но тебе, как и всем прочим, лучше об этом не знать.

– В другой раз, Танюш. Сейчас, как видишь, я еще не совсем здоров.

Постарался как можно ласковее выставить девушку за порог и закрыл дверь ванной.

А ведь у нас проблемы, да, волк? Блондинок нам подавай. Да не абы каких, а одну единственную. Беглянку.

При мысли о Мари, внутри привычно поднялось раздражение пополам с волнением. Чертова девчонка! Как не вовремя я ее встретил. И как не вовремя она сбежала.

Волк тоскливо заскулил.

Да заткнись ты! И без тебя тошно.

Шикнув на разошедшегося зверя, растерся полотенцем и вышел из душевой.

На заправленной кровати лежали джинсы и рубашка. Молодец, Татьяна, быстро справилась.

Неторопливо оделся, подошел к окну и уставился на стекающие по стеклу капли. Ни тебе южного солнца, ни тебе тепла и звенящей радости внутри.

– Руслан Александрович, рад видеть вас в добром здравии.

Чернов. Этот старый прохвост, как всегда, вежлив, до приторности. Но дело свое знает. Сколько лет все счета клана ведет. Парни в шутку зовут его консильери, а он воспринимает это прозвище всерьез. Оптимист.

– Анатолий Николаевич, давайте сразу к делу, – оборвал своего бухгалтера и юриста в одном лице.

Ему если волю дать, долго еще реверансы разводить будет.

– Да, конечно, Руслан Александрович. Вот, как вы и просили, все бумаги по последней сделке. Контроль над портом теперь у нас, как видите, чистые шестьдесят процентов. Остальные акции тоже можно постепенно скупить. Я со знакомыми людишками потолковал, это будет несложно.

– Что по сделке с Русаковым?

– Даже не беспокойтесь, Руслан Александрович. Миша все контролирует, основные разногласия улажены, остались простые формальности.

– А это что?

Среди бумаг обнаружилось что-то новенькое.

Никель, разработки. Проценты… Та-ак… Интересно.

– А это Николай данные привез. Можно выгодную сделочку провернуть. Вот, извольте посмотреть. Видите? Предприятие все в долгах, но если вложиться в производство, и вот таким макаром обойти конкурентов, очень неплохую прибыль можно взять.

– Оставь, я просмотрю, – отложив бумаги в сторону, взглянул на толстячка Чернова.

Повезло мне с ним. Настоящая находка. Прибыль всегда нюхом чует.

– Анатолий Николаевич, вы пока про это, – постучал пальцем по документам, – никому не говорите. И Николая придержите. Он когда уезжает?

– Собирался завтра.

– Пусть еще на пару дней останется. Мне с ним потолковать надо, разузнать об этом предприятии поподробнее. А вам спасибо. Порадовали.

– Да что вы, Руслан Александрович, – смутился Чернов. Его пухлая физиономия покраснела, собравшись смешными складочками. Не волк, а шарпей какой-то. – Вы же знаете, я для клана стараюсь.